директор. Да, туда. Так я буду уверена, что Влад под присмотром. Не то что бы ему требуется присмотр, но мне спокойнее. Учителя будут знать, чей он внук.
Я как будто оправдываюсь перед Димой, объясняя причины, почему отдала Влада в свою школу.
— Так там алгебра всего три или четыре раза в неделю, — неожиданно изрекает.
— Четыре, насколько я помню. А что? Это мало?
— Для Влада да. Его нужно отдать в математическую школу.
Я аж теряюсь от такого заявления. Пока не нахожусь, что сказать, Дима продолжает:
— Сонь, ну ты чего? Владу не подойдёт обычная общеобразовательная школа. Ему нужна с глубоким математическим уклоном.
— Наша школа не обычная общеобразовательная, это престижный лицей…
Дима скептически морщится.
— В вашем лицее была куча каких-то тупых бесполезных предметов типа культурологии. Владу это не нужно.
Я даже немного оскорбляюсь.
— Не правда. Хорошие там предметы.
Соболев лишь отмахивается от меня.
— Нет, это не для Влада. Ему в жизни пригодятся только три предмета: математика, информатика и английский. Первыми двумя я буду заниматься с ним дополнительно, что касается английского, то наймём репетитора.
Как интересно Дима уже все решил!
— Ага, и чтобы русский язык он вообще не знал! — повышаю голос. — Он и так не любит ни читать, ни писать, а если его отдать в математическую школу, то даже слово «трава» он будет писать с ошибкой через «о»!
На мою возмущённую речь Дима смеется и несколько раз целует меня в губы.
— В глубине души ты со мной согласна.
Ох, Соболев! Ну конечно, я понимаю, что он прав. Владу неинтересно ничего, кроме математики и компьютера. Укладываю голову на плечо Димы и целую его в шею.
— Почему, если я филолог, а ты математик, наш сын не получился чем-то средним?
На мой риторический вопрос Дима лишь смеется.
— И где сейчас искать математическую школу? — продолжаю вопрошать.
— Я знаю, что есть одна неплохая в соседнем коттеджном посёлке. По крайней мере соседи хвалили. Туда ехать десять минут на машине.
— Не хочу тебя расстраивать, но школа в Подмосковье вряд ли будет лучше, чем школа в центре Москвы, — язвлю.
— Не хочу тебя расстраивать, — в интонации Димы слышится ирония. — Но за пределами центра Москвы тоже есть жизнь.
Щипаю Диму за бок.
— Ладно, — иду на уступку. — Узнай номер школы, я про нее почитаю. Ну и попрошу маму навести справки по своим источникам.
Последнее, наверное, не стоило говорить Диме. Да и мама вряд ли обрадуется, что Влад в итоге пойдет в другую школу. Вспоминаю слова Игоря о том, что родительница постоянно ему звонит из-за нашего развода, и снова портится настроение.
— Твоя мама наводила справки про меня, когда я переходил в вашу школу, — издаёт смешок. — Ты доверяешь справкам твоей мамы?
— Нет, — тихо отвечаю, чувствуя, как густо краснею.
Я соглашаюсь на переезд к Диме. Хотя при мысли о том, что мне снова придется собирать все свои тряпки и куда-то везти, дергается глаз. Но объективно Дима прав. В просторном доме в Подмосковье рядом с красивым лесом намного лучше, чем в квартире в пыльной Москве. Если школа, о которой говорит Дима, действительно хорошая, то мы еще успеваем отдать туда Влада.
Но мне придется ездить на учебу. Хотя если я поступлю на филфак МГУ, как и хочу, то будет не так уж и далеко, потому что подмосковный посёлок Димы находится в той же стороне, что и МГУ. В конце концов, я могу купить себе машину, права у меня уже несколько лет есть. И можно нанять Владу няню, которая будет забирать его со школы и сидеть с ним, пока я или Дима не вернёмся домой.
В общем, все наши сложности решаемы, было бы желание.
Дима Соболев
— Куда пойдём? — спрашиваю Соню в понедельник, когда возвращаюсь из госпиталя с продленным больничным.
Плечо все еще сильно ноет. На задания ездить не смогу, а сидеть в части и стрелять по мишеням слишком скучно. Только Соне про сохраняющуюся боль не рассказываю, а то расстроится. Ее и так слишком пугает моя работа.
— Не знаю, — бесцветно отвечает.
Белоснежка, хоть и не подаёт виду, а подавлена из-за ситуации с Владом. Обнимаю ее, прижимаю к себе, целую.
— Когда у нас последний раз было свидание? — спрашиваю. — Семь лет назад?
— Наверное.
— Я приглашаю тебя на свидание.
Грустно улыбается.
— Куда ты хочешь? Ресторан? Театр? Опера? Прыжок с парашютом?
Я готов сделать, что угодно, лишь бы у Сони поднялось настроение.
— Давай просто в парк?
— Как скажешь, — соглашаюсь.
Соня берет плед, несколько книг, заворачивает в фольгу бутерброды, и мы отправляемся в парк в десяти минутах от ее дома. Там садимся на траву в тени дерева, Соня кладёт голову мне на ноги и принимается читать. Ей пришли все результаты ЕГЭ, она сдала необходимые предметы превосходно. Теперь готовится к внутреннему экзамену по литературе в МГУ. Не сомневаюсь, что Соня поступит и наконец-то получит профессию своей мечты.
А я просто любуюсь своей Белоснежкой, пока она читает. С одной стороны, Соня стала взрослее, увереннее в себя, а с другой, осталась такой же хрупкой и робкой Белоснежкой, о которой хочется заботиться. И я обязательно буду о ней заботиться. Столько лет бежал от себя, выжигал Соню из памяти и из сердца с помощью войны и других девушек, при повторной встрече убеждал, что ничего к ней не чувствую, но, оказалось, лишь обманывал себя.
Сейчас я люблю Соню еще больше, чем в школе. Сейчас я смотрю на нее не просто как на девушку, а как на мать своего ребенка. Соня подарила мне сына. Уже только за это я буду всю жизнь носить ее на руках и боготворить.
Перебираю пальцами мягкие шелковистые волосы. На солнечном свету они отливают золотом. Мне нравится, что Соня осталась естественной. Не покрасилась в другой цвет и не сделала что-то еще со своей внешностью. Хотя я бы ее с любым цветом волос любил, но но все же рад, что Соня не изменилась.
В парке много семейных пар с детьми. Не могу смотреть на них без щемящей боли в сердце. Особенно душу наизнанку выворачивает, когда вижу молодых отцов, держащих на
