тревожного и задумчивого резко меняется на возмущённое и скептическое.
Даже усмехаюсь. Все эти дни, вплоть до выходных, за ней было очень забавно наблюдать. Вообще я раньше ни одного человека не встречал, у которого эмоции могут сменять друг друга в минуту по десять раз. А Инну так легко ввести в смятение или стушевать, что я искренне начал получать от этого удовольствие. В границах разумного, разумеется.
– Чего? – фыркает она. – Мечтала?! Да я чуть со страху не умерла тут, когда ты орал про детей и что найдёшь их мать во что бы то ни стало! Мечтала! Не было такого вообще!
– Да? То есть, не смотрела на меня как на мужчину, мм? – подхожу к девушке ближе и обхватываю ладонями за талию. – Не нравился тебе даже чуть-чуть?
Инна мгновенно начинает дрожать, когда я провожу носом по её шее и целую в ямку между ключиц. Меня, б**ть, кроет от реакции девушки. Она всегда так остро отзывается, что контролировать и сдерживать себя трудно. Приходится напоминать себе, как какому-то зелёному юнцу, что Инна беременна, и беременность у неё не самая лёгкая, соответственно перебарщивать с сексом всё же не стоит.
Ну, я стараюсь. Почти.
– Не нравился! Ни капельки! – хмыкает девушка, вздрогнув и вцепившись пальцами в мои плечи.
Всё-таки вернуться в тот вечер домой было моим лучшим решением. Да и разве имелись другие варианты? Одного взгляда на ту разукрашенную блондинку в баре хватило, чтобы понять – не нужен мне никто больше. Хочу Александрову со всеми её тараканами и косяками. Хочу и получу, даже если придётся потерпеть и потратить месяц-другой на взаимность. Но, как оказалось, взаимность уже давно была, просто кое-кто тщательно пытался её скрыть.
– И когда нёс тебя из душа мокрую, тоже не нравился? И в постель когда укладывал?
– Глеб, перестань! – смеётся, а сама наслаждается. И поцелуями и прикосновениями.
Очень наслаждается. В первую ночь я даже удивился, как бурно она реагирует на секс. Будто раньше никогда не получала удовольствия. От этих мыслей зубы сводит. Я, бл**ть, понятия не имею, что происходило в её прошлом, и насколько всё было плохо. А когда пытаюсь завести разговор, Инна закрывается и говорит, что это не имеет значения, что нужно жить настоящим. Я перестал допытываться. Лучше подожду, что там нароет Стас.
– Мы только приехали, а ты сразу пристаёшь!
– Я чуть-чуть.
– Успеешь ещё!
– Ладно-ладно, ты права, – хмыкаю, скользнув языком по её губам. – Я обещал, что мы сходим на озеро, и ты сможешь пофотографировать. Обещания держу. Так что, если не сильно голодная, давай прогуляемся, а потом пообедаем, согласна?
Девушка кивает, потеревшись щекой о моё плечо. Затем достаёт из сумки фотоаппарат и бережно осматривает его со всех сторон на повреждения.
У меня под рёбрами болезненно хреначит, когда я наблюдаю за её сосредоточенным лицом, как она трепетно относится к обычной вещи. Я таких ей сотню могу купить, сколько захочет. А она мягко поглаживает фотокамеру пальцами так, будто это драгоценность.
И я снова спрашиваю себя, что же с ней сделали в прошлом, чем так сломали?
И как я мог думать, что она похожа на Карину? Сейчас мне кажется, что даже внешне они абсолютно разные.
Мобильник в джинсах оживает. Тянусь к карману и достаю телефон. На экране высвечивается имя брата.
Невольно бросаю взгляд на Инну, которая протирает объектив камеры специальными салфетками, и отхожу чуть в сторону. Мало ли Стас что-то успел нарыть?
– Да?
– Ты где? Дома или в офисе?
– Не там, и не там. Я в загородном комплексе. А в чём дело?
– Да заскочить хотел, пока время появилось. Пропустить по стаканчику. А то тебя всю неделю не выцепишь. Слушай, ты же в комплексе под Зеленогорском? Мне тут по пути, я бы заехал и...
– Нахрен ты мне здесь не нужен, – отвечаю резко.
Инна вскидывает на меня недоумённый взгляд.
– Ууу... Чем ты там занимаешься, Глебушка? – насмешливо спрашивает брат.
Я машинально закатываю глаза.
– Отдыхаю!
– Ты? Отдыхаешь? Да ладно? Чё это с тобой? Погоди... Я пооонял. Ты с Инной, да? С котёнком всё налаживается? Поэтому ты с радаров пропал?
– Не твоё дело, Стасик.
Брат громко ржёт.
– Ладно-ладно. Ты же знаешь, что я рад за тебя. Иннусику привет. Не буду вам мешать наслаждаться друг другом.
– Ещё раз назовёшь её Иннусик, и я тебе бошку откру...
– Что? Глеб? Не слышу! Связь пропала. Давай! Удачи! Как нарою инфу, позвоню!
В трубке раздаётся короткий гудок – брат положил трубку.
Вот же осёл...
– Стас звонил? – Инна подходит ближе и обнимает меня за талию.
– Ага. Как всегда в своём репертуаре.
– Ну, он милый, – девушка смеётся, но поймав мой хмурый взгляд резко перестаёт улыбаться. – То есть, мне он не нравится!
Я иронично выгибаю бровь.
– Нет, нравится! Нравится, конечно. У тебя хороший брат. Нормальный. Я имела в виду, что мне вообще не нравятся мужчины. То есть не все мужчины. Некоторые нравятся. Один! Один нравится!
– Инна, я тебя сейчас укушу, – подхватываю её на руки и прижимаю к груди. – Прекрати каждый раз оправдываться за любое сказанное слово. Будешь так делать – буду тебя кусать и целовать, поняла?
– Поняла, Глеб Викторович, – кивает с серьёзным видом.
– Ах, Глеб Виииикторович. Ну ты нарываешься...
– Нет-нет! – хохочет, когда я усаживаю её на кухонный стол и целую...
Немного не удалось сдержаться.
Эта женщина срывает мои тормоза...
К озеру мы приходим спустя примерно час. Инна тут же принимается фотографировать листву в воде, уток и других отдыхающих у водоёма. Ей определённо нравится эта деятельность. Думаю, после родов, спустя некоторое время, можно будет отправить её на курсы фотографии. Возможно, она даже в профессии сможет себя найти. Мне бы, конечно, хотелось, чтобы Инна рядом со мной работала. Но по-настоящему счастливой видеть её хочется гораздо больше.
Тучи над загородным комплексом сгущаются и вдали раздаётся гром.
– Ин, дождь собирается, может пойдём в ресторан?
– Ага. Сейчас, минутку! – она наклоняется и делает фото мальчика, бросающего листву в воду.
– Как отдыхается? – раздаётся знакомый голос чуть позади.
Я поворачиваюсь и напарываюсь взглядом на одного из владельцев комплекса. Он сегодня без напарника. Мы созванивались утром и договорились вдвоём
