Она изумленно смотрела на букет, пытаясь – глупо, конечно, – вспомнить, когда в последний раз мужчина преподносил ей цветы.
– Очень красивые, – выговорила она банальную фразу, но ей больше ничего не могло прийти в голову. Все мысли перепутались.
Стоя в дверном проеме, на фоне вечернего звездного неба, Энджел выглядел таким неправдоподобно красивым, что у Мадлен перехватило дыхание.
Энджел посмотрел на букет, потом перевел взгляд на Мадлен.
– Хотел купить дюжину красных роз – даже специально зашел в цветочный магазин, но вдруг подумал, что это слишком напоминает мою прежнюю жизнь. Я тогда дарил цветы многим женщинам, которые меня, в общем, мало интересовали. – Он пожал плечами. – Во всяком случае, увидел эти маргаритки и сразу вспомнил о диких маргаритках, что растут у меня под окнами... и решил, что эти цветы понравятся тебе куда больше.
Его забота тронула Мадлен. На какую-то секунду Мадлен даже потеряла дар речи от умиления. Казалось, время повернуло вспять, и она снова стала молоденькой девушкой. Это было восхитительное чувство! Мадлен молчала и все больше волновалась. Наконец, она жестом пригласила его пройти на кухню.
– Я должна поставить цветы в воду.
Энджел ухмыльнулся:
– Непременно.
Она взяла букет, поднесла цветы к лицу и глубоко вдохнула их свежий влажный аромат. Они вместе вошли в кухню. Взяв фарфоровую, в мелких трещинках, вазу, единственную, которая имелась в доме, Мадлен поставила цветы. Заметив, как он странно посмотрел на вазу, она пожала плечами и пояснила:
– В моем доме цветы бывают далеко не каждый день. Энджел быстро взглянул на Мадлен.
– И напрасно, у тебя цветы должны быть именно каждый день, – заметил он. – А теперь налей им воды, чтобы мы могли заняться чем-нибудь другим.
Мадлен расправила цветы в вазе, жалея, что не умеет придать букету нарядный вид.
– Чем-нибудь другим? – переспросила она, переставляя поближе к краю особенно большой и красивый цветок. Нежный стебелек переломился в ее пальцах, и Мадлен досадливо поморщилась.
– Я придумал для нас целую программу на сегодняшний вечер.
Мадлен постаралась поаккуратней прислонить сломанный цветок к позолоченному краю вазы.
– Но я не могу никуда уйти... Лина...
– Перед тем как выехать к тебе, я говорил по телефону с Линой, она сказала, что поедет с Захарием в кино.
Мадлен не сразу поняла, к чему Энджел кЛонит.
– Погоди, ты что же, хочешь сказать, что назначаешь мне свидание?
Энджел рассмеялся:
– Видно, что ты недаром пятнадцать лет училась в колледже, соображаешь.
Она не смогла сдержать улыбки, хотя от мысли, что она пойдет на свидание с Энджелом, у Мадлен голова кружилась.
– И куда же в таком случае мы пойдем?
Улыбка исчезла с лица Энджела, и на секунду он стал таким серьезным, что Мадлен подумала: «Уж не шутка ли это?!» Но тут Энджел снова улыбнулся:
– Потом сама увидишь.
И прежде чем она успела хоть что-нибудь ответить, Энджел вытащил из кармана брюк черный платок и помахал им перед лицом Мадлен.
Она недоуменно уставилась на черную шелковую ткань.
– Это еще зачем?
– Хочу поиграть с тобой в жмурки. Она засмеялась:
– Значит, эта стриптизерша из Флориды сказала правду?
– Слушайте, доктор, выбросьте эти дурные мысли из головы! Я приготовил настоящий сюрприз!
– Надеюсь, без применения наручников или собачьего поводка?
Энджел подошел ближе.
– Обернись-ка.
Мадлен медленно повернулась. Энджел стоял так близко, что она почувствовала на шее его горячее дыхание.
– Теперь закрой глаза.
Она подчинилась его просьбе. Энджел завязал Мадлен глаза, стараясь сделать не слишком тугой узел. В полной темноте все чувства Мадлен обострились, пытаясь скомпенсировать утраченное зрение. Она услышала, как на каминной полочке громко тикают часы, слышала дыхание Энджела и свое собственное, чувствовала слабый аромат маргариток и запах лосьона Энджела. Он взял ее за плечи и осторожно повернул лицом к себе.
Энджел стоял так близко, что Мадлен, казалось, ощущала жар, исходивший от его тела. Она очень хотела видеть выражение его глаз, с которым он сейчас смотрит на нее.
Энджел нежно провел пальцем по верхней губе Мадлен, и она слегка вздрогнула от неожиданности. Взяв ее за руку, он провел Мадлен на другой конец комнаты. Она услышала, как скрипнула входная дверь, почувствовала дуновение прохладного ветерка на лице.
Мадлен хотелось сорвать с глаз платок.
– Все это так странно.
– Доверься мне, – прошептал Энджел.
Она хотела вступить с ним в спор, но неожиданно для самой себя передумала. Он сказал: «Доверься». А Мадлен очень хотелось поверить Энджелу.
– Хорошо.
– Теперь постой здесь, я принесу тебе обувь и выключу всюду свет.
– Моя комната – первая дверь налево. А обувь в моем шкафу, внизу.
– Спасибо, что сказала. Иначе я начал бы искать в холодильнике.
Было слышно, как он ушел в дом. Мадлен осторожно, на ощупь, прошла на крыльцо и остановилась.
Ночь была полна самых разнообразных звуков. Где-то на улице открылась и закрылась дверь. Слабый ветерок пытался сорвать последние листья с яблони в ее саду. Холодный воздух овевал лицо, шевелил волосы. Она услышала, как рядом с ней скрипнула ступенька крыльца. Звякнула металлическая цепь. Ей показалось, что рядом кто-то вздохнул – или это был ветер. И тут Мадлен почудилось, что она ощущает слабый запах лосьона, которым обычно пользовался Фрэнсис.
Она нахмурилась под повязкой.
– Фрэнсис? – едва слышно прошептала Мадлен, чувствуя, что совсем теряет голову.
Энджел хлопнул входной дверью, помог Мадлен спуститься с крыльца и сесть на скамью. Энджел хрустнул коленями, наклоняясь, чтобы помочь ей надеть туфли. Некоторое время он возился с застежками.
Она чувствовала себя настоящей Золушкой.
Затем он взял ее за руку, провел через сад и помог усесться на переднее пассажирское кресло своего «мерседеса». Ни слова не говоря, Энджел завел мотор, и они поехали.
Мадлен считала повороты, стараясь мысленно определить, куда же именно они едут. Пока они проезжали первые кварталы, она прекрасно ориентировалась. Но затем повороты стали такими частыми, что Мадлен перестала за ними следить и расслабленно откинулась в кресле.
Наконец машина остановилась. Энджел выключил мотор. Она с нетерпением ожидала, что он вот-вот снимет с нее повязку с глаз. Предвкушение чего-то хорошего наполнило сердце.
Он помог ей выйти из машины и начал развязывать узел. И вот, чуть придерживая развязанный платок на лице Мадлен, Энджел слегка наклонился к ее уху и прошептал:
– Добро пожаловать в 1978 год.
