Он сорвал повязку – и Мадлен глазам своим не поверила. Они находились в Каррингтон-парке, и сейчас в нем был устроен карнавал. Ослепительно сверкали лампы фонарей и цветные гирлянды на фоне черного бархатного неба. Настоящих и искусственных звезд было великое множество. Почти в двух шагах от Мадлен, подобно железному великану, возвышалась карусель. Она была ярко освещена и медленно вращалась.
Мадлен чувствовала, как магия карнавала околдовывает ее душу, унося в далекое прошлое. Она вновь была шестнадцатилетней девушкой, стоявшей за руку со своим парнем на пороге вечности. Все было почти как тогда. Аромат жареной кукурузы, запах смазки от карусели, смех детей, крики зазывал у аттракционов. Музыка, бравурная и громкая, уносилась в вечернее небо.
Пораженная до глубины души, Мадлен обернулась к Энджелу.
– Как ты узнал, что все это находится именно здесь? Он улыбнулся и поправил ее растрепавшиеся волосы.
– Это я сделал так, чтобы все это оказалось здесь. Устроил для тебя и для себя маленький праздник.
Она покачала головой.
– Хочешь сказать, ты...
– Мой врач-кардиолог был настоящим тираном. Я знал, что она ни за что не позволит мне появиться в людном месте, и поэтому я специально нанял этих парней. Обещаю, что среди незнакомых людей обязательно надену маску, и только для тебя буду ее снимать.
– Никакой маски тебе теперь не нужно.
– Ну так как, будем стоять и рассуждать, что да почему, или все-таки повеселимся?
Она огляделась вокруг, стараясь слиться со всем этим радостным великолепием. Прошлого и настоящего больше не существовало: они слились воедино. Были только Энд-жел, и Мадлен, и карнавал...
– Конечно, повеселимся.
– Вот и хорошо... – Энджел взял ее за руку и потянул ко всем этим праздничным огням. Рассмеявшись, Мадлен охотно последовала за ним. Она шла как раз туда, где все начиналось.
Мадлен и Энджел шли, взявшись за руки, по дорожке парка. Смешение звуков музыки и разноцветных электрических огней создавало непередаваемую атмосферу праздника. Зазывалы со смехом приглашали желающих купить кукурузных хлопьев Или поучаствовать в игре «метни кольцо». Возле кабинки № 6 им предложили сфотографироваться рядом с Женщиной-Богатырем.
Мадлен чувствовала себя на седьмом небе. С каждым шагом она все глубже погружалась в прошлое. Воспоминания о предательстве Энджела почти совсем стерлись из памяти, забыты были те долгие дни и ночи, которые она провела в ожидании его. Ей больше не под силу было нести груз тяжких мыслей: Мадлен ощущала сейчас необычайную легкость, казалась себе удивительно молодой и наивной.
– Смотри! – Энджел показал рукой на будку, расположенную неподалеку, и потянул Мадлен туда. Она побежала следом, спотыкаясь от безудержного смеха.
Возле будки Энджел натянул на лицо маску и перегнулся через деревянный заборчик. Зазывала с морщинистым лицом радостно осклабился.
– Хотите выиграть приз для вашей дамы, мистер?
Только теперь Мадлен увидела, на что смотрит Энджел, и у нее перехватило дыхание. Это оказалась пара пластиковых красных сережек, укрепленных на специальном стенде.
Она понимала, что не должна сейчас смотреть на Энджела. Он все прочтет по ее глазам, поймет, что чувствует Мадлен, вспоминая о том, давнишнем карнавале. И все же она против воли подняла глаза на Энджела.
Когда их взгляды встретились, Мадлен почувствовала, что между ними как будто пробежал электрический разряд.
– Сережки, – прошептала она. Улыбнувшись, Энджел нежно погладил ее по щеке.
– Ладно, ладно, голубки, – мощным голосом рявкнул зазывала. – Будем платить или как?
Энджел улыбнулся:
– Или как.
И прежде чем Мадлен успела что-либо сказать, он схватил ее за руку и потащил дальше по дорожке. Она еле поспевала за Энджелом, чуть не падая от счастливого смеха. Только когда они подошли к самому краю праздничного поля, Мадлен сообразила, куда именно тянет ее Энджел. Сердце ее на мгновение остановилось в груди.
Энджел привел ее к дереву, к их дереву.
Воспоминания нахлынули с такой силой, что дышать сразу стало трудно.
Энджел встал на колени, потянув Мадлен за собой. Отпустив ее руку, он принялся копать землю. Вскоре перед ним вырос небольшой холмик влажной земли.
– Ага, вот и они, – произнес он, вытаскивая из ямки заляпанные грязью красные сережки. Энджел снял с лица маску, и она повисла у него на груди. Затем повернулся и посмотрел в глаза Мадлен.
Она не отрываясь смотрела на дешевые пластиковые сережки и вспоминала последнюю ночь, проведенную вместе с Энджелом. Они тогда лежали под этим деревом и клялись друг другу в вечной любви.
Обычно эти воспоминания вызывали у Мадлен душевную боль, но сегодня прошлое было не властно над нею. Мадлен была с Энджелом, он держал в руке залог их любви, в воздухе пахло жареной кукурузой, а вокруг гремел музыкой и сверкал огнями праздник.
– Ты помнил... – прошептала она и закусила нижнюю губу, чтобы не расплакаться. Впрочем, Мадлен не слишком старалась сейчас сдерживать слезы.
Выпачканной в земле рукой Энджел осторожно отвел волосы с ее лица.
– Помнишь, что мы тогда говорили друг другу? Были совсем юными и поклялись любить друг друга вечно. И еще говорили, что эти сережки будут символом нашей любви...
Она через силу улыбнулась, хотела что-то сказать, но в горле застрял комок. После небольшой паузы Мадлен прошептала:
– Глупые детские слова. Улыбка чуть тронула губы Энджела.
– Вовсе не глупые. Ты тогда еще сказала: «Давай спрячем их здесь, как наш талисман. И когда мы постареем, то придем сюда вместе с внуками».
– О Господи, – прошептала она. – А ведь правда, именно так я и говорила.
– Я пытался позабыть, Мэд, все убегал и убегал от этих воспоминаний, пока не понял, что бежать больше некуда и незачем. И хотя многое позабылось, эти слова я не смог бы забыть никогда. Они врезались в память намертво. – Энджел взял руку Мадлен, повернул ее ладонью вверх и положил на ладонь грязные сережки. – Я никогда не забывал тебя. Я понимаю, это не оправдывает моего поведения, но все равно я хочу, чтобы ты знала: никогда не мог забыть...
Слова «я люблю тебя» так и норовили сорваться с языка Мадлен. Она сказала:
– Я тоже никогда не могла забыть тебя.
Может, это были не те слова, однако на большее у нее не хватило смелости. В такую важную минуту так легко было все испортить одним неосторожным словом. Тем более что и сам Энджел был готов услышать сейчас далеко не все слова.
– Пойдем, прокатимся на карусели, – предложил он. Мадлен с улыбкой кивнула. Он помог ей подняться, и некоторое время они стояли рядом, почти обнявшись, как влюбленные подростки. Потом они пошли по дорожке. На полпути Мадлен купила огромный кусок торта.
