Она вошла и села на круглую табуретку у стойки.
— Это вы Джей? — спросила она.
— Я, — весело ответил тот. — Чем могу?
Зу подавила смешок. Неужели это и есть возлюбленный Алиссы? Зу была уверена, что подруга понятия не имела о том, что он будет стоять за стойкой бара. Иначе она вряд ли попросила бы Зу встретиться с ним вместо нее.
— Вы Джей Стоквелл? — уточнила она.
Он был симпатичный мужчина, но Зу все равно могла представить себе друга Алиссы только с накрахмаленным воротничком и седыми висками. Теперь она пожалела о том, что не пригляделась повнимательнее к журналисту, которого увидела несколько месяцев назад на экране телевизора.
— Если быть совсем точным, то мое полное имя: Джеймс Эллис Стоквелл-четвертый, — проговорил он. Ополоснув очередной стакан, он поднял его на свет и придирчиво оценил свою работу. Затем вновь глянул на Зу. — Впечатляет, а?
Зу рассмеялась:
— Нет, вы действительно Джей Стоквелл, телерепортер?
Он опустил стакан и улыбнулся.
— Польщен тем, что вы меня узнали, — проговорил он. Подметив мягкость его тона, Зу сразу почувствовала расположение к этому человеку. — Вообще-то принято считать, что для таких кинозвезд, как вы, Зу, все журналисты на одно лицо.
Зу почувствовала, как заливается румянцем.
— Значит, мое инкогнито разоблачено, — тихо проговорила она.
— Мое тоже, — со смехом ответил он, облокотившись о стойку бара. — Только здесь, по-моему, можно сохранить рассудок, когда находишься в этом поганом городе, населенном пластмассовыми людьми. Это был мой секрет, который вам удалось раскрыть.
Теперь Зу показалась еще более невероятной мысль о том, что Алисса могла прожить какое-то время с этим человеком. Пусть даже двадцать четыре года назад.
Вспомнив про Алиссу, она тут же вспомнила и о ее беде. Как она там сейчас, в Атланте?
— Что привело вас в нашу скромную чайхану? — спросил он.
— Вы лучше скажите, — проговорила Зу, оглядываясь вокруг, — каким ветром занесло вашу «скромную чайхану» на Сансет Стрип?
Она очень надеялась на то, что он не обиделся. Но ресторан «Ди Нардо» действительно не походил на величественные — с тентом над парадным крыльцом и толстыми коврами — заведения известного на весь мир авеню.
— Месторасположение помогает нам обманывать туристов, — хитро подмигнув, ответил Джей. — Хотите верьте, хотите нет, но им плевать на обстановку. Зато этой публике кажется, что раз уж наш ресторанчик стоит на Сансет Стрип, значит, у нас бывает много кинозвезд. Что, конечно же, в действительности не так. Точнее, было не так. До сегодняшнего вечера.
— Вы сказали «наш» ресторанчик? Вы его владелец?
— Владею на паях, — ответил он. — Старики Ди Нардо мои друзья. Мама Ди Нардо готовит лучший в округе неаполитанский соус. А я подсказал им, как лучше открыть свое дело.
«И, наверно, помог материально», — решила Зу.
— Вы сегодня ужинаете у нас? — спросил он дружелюбно.
«У него очаровательная улыбка, — подумала Зу. — Возможно, именно за это его любит Алисса».
Она поймала себя на том, что уже находится под его обаянием, и, прокашлявшись, ответила:
— Я пришла, чтобы передать вам сообщение.
— Вы? Пришли, чтобы передать мне сообщение? Шутите? Неужели в «Уорнер Бразерс» решили, что из меня получится второй Том Круз?
Зу рассмеялась.
— О'кей, согласен: для Тома Круза я уже слишком стар.
Она улыбнулась и только сейчас заметила, что у Джея удивительные зеленые глаза. Алисса не упоминала об этой детали его внешности. «Алисса. Ведь я пришла сюда из-за нее. Алисса, Атланта, муж-гомосексуалист, убийство». Лицо Зу разгладилось, улыбка исчезла.
— Я подруга Алиссы, — проговорила она.
— Подруга Алиссы?
Если он и удивился, то, во всяком случае, ничем этого не выдал. Выражение его лица не изменилось.
— Она попросила меня об одном одолжении. Собственно, поэтому я и пришла.
— Только не говорите, что сама она не придет, — сказал Джей, ополаскивая очередной стакан.
— Ей очень не хотелось, чтобы вы решили, что она не пришла, потому что раздумала.
Джей покачал головой и поставил стакан в сушилку. Зу заметила, что красивая улыбка пропала с его лица.
— Алисса делает только то, чего ей хочется. Она всегда была такой. Такой же, наверно, и останется.
— Честное слово, она очень хотела прийти, — проговорила Зу, защищая подругу. — Но у нее в семье неприятности. Пришлось вернуться в Атланту. Но она не хотела оставлять сообщение по телефону, поэтому попросила меня объясниться с вами лично.
Джей поставил другой стакан в, сушилку.
— Что ж, вы выполнили ее просьбу и передали сообщение. Благодарю, — сказал он, не поднимая на нее глаз.
Зу почувствовала, что он рассердился. Или обиделся? Что бы это ни было, но ей стало ясно, что Джей в объяснение не поверил.
— Я говорю правду, — сказала она. — Я была рядом, когда ей позвонили из дома.
Алисса будет убита горем, если Зу не удастся убедить Джея. А у подруги и без того теперь проблем хватает.
Джей пожал плечами:
— Думаю, ей здесь все равно не понравилось бы.
— Ну почему же?.. Тут довольно… — Зу сделала паузу, пытаясь найти нужное слово… — мило.
Про себя она решила, что и сам Джей довольно мил. Ничего удивительного в том, что Алиссе захотелось разыскать его. Ничего удивительного в том, что она его до сих пор не разлюбила.
— Мило, да. Но Алисса предпочла бы что-нибудь более шикарное. Нашим фрикаделькам она, естественно, предпочла бы устрицы «Рокфеллер».
— Откуда вы знаете? Может быть, за эти годы ее вкусы изменились.
— Может быть, — сказал Джей. Улыбка вновь вернулась на его лицо. — А может, и нет.
— Вы долго не виделись.
Он закрыл кран с водой и вытер руки полотенцем.
— Но кое-что не забылось с годами.
Нет, он не рассердился. Теперь Зу стало ясно. Это была обида. Возможно, застарелая, всплывшая некстати.
«Эрик».
Зу тут же постаралась загнать боль глубоко в себя.
— В «Ди Нардо», — проговорил Джей, — ходят исключительно те, кто любит хорошо поесть и привык к тому, что их обслуживают здесь простые и веселые итальянцы. Вас это заинтересовало бы?
Зу не совсем поняла, что он имеет в виду.
— Если вы до сих пор ни разу не пробовали спагетти, которые готовит мама Ди Нардо, считайте, что жизнь прожили зря.
— Это следует расценивать как приглашение? — спросила она.
— Именно, — ответил он, развязывая на себе фартук. — К тому же унизительно чувствовать себя обманутым, тем более что сегодняшнее свидание было ее идеей.
