Она рассмеялась. Как хорошо проводить время с человеком, с которым интересно поговорить и можно посмеяться!
— А вас везде узнают? — спросила она.
— Нет, не везде, но узнают.
— Тяжело?
— Да, но я не придаю этому большого значения. — Он вновь стал наматывать на вилку спагетти. — Я хоть завтра мог бы стать совершенно никому не известным человеком и ничего от этого не потерял бы.
Зу сделала еще глоток вина. Ей нравилось, что Джей не смотрел на нее круглыми глазами из-за того, что она вся такая знаменитая, была знаменитой и, возможно, еще вернет себе славу. С другой стороны, Джей и сам должен был ощущать на себе бремя известности. Зу чувствовала себя с ним на равных и ей это было приятно.
«Алисса, — вдруг пронеслось у нее в голове. — Это ее мужчина».
Она сняла салфетку с колен и положила ее рядом с тарелкой.
— Благодарю вас за прекрасный ужин, — сказала она, — и за этот чудесный вечер, но мне пора.
— В самом деле?
Прежде чем Зу успела сообразить, что произошло, Джей накрыл ее руку своей. Она посмотрела ему в глаза. Джей снова улыбался. Не той мрачной, хотящей улыбкой Тима Данахи, а мягко и искренне. Этой улыбкой он словно хотел сказать, что хоть и вполне доволен самим собой, ему тем не менее очень приятно ее общество.
— Неужели вы уйдете из «Ди Нардо», не отведав местного десерта и не выпив чашечки эспрессо?
Зу не ответила.
Тогда Джей подозвал официанта.
— Питер, — сказал он, — два эспрессо и забаглионе с двумя ложками. — Он обернулся к Зу. — Теперь вы не можете уйти. Ваш десерт уже заказан, и если вы сейчас подниметесь из-за стола, это будет совсем не по-итальянски.
Зу рассмеялась:
— Я не итальянка, а еврейка.
— Ну так что же? Я, к примеру, англичанин.
Ей хотелось, чтобы он убрал свою руку с ее руки, но одновременно она надеялась и на то, что он этого не сделает.
Когда официант принес кофе, Джей наконец освободил ее руку. Увидев, как он выдавливает в свою маленькую чашку лимон, Зу последовала его примеру. Она пригубила этот густой темный напиток и тут же почувствовала, как ей ожгло горло. Она отставила от себя чашку.
Джей рассмеялся:
— Не пейте, если не понравилось.
Зу улыбнулась:
— Я так давно не притрагивалась к алкоголю.
К их столику вновь подошел официант с блюдом десерта.
— А вот это обязательно попробуйте, — сказал Джей, давая ей ложку. — Горько не покажется, обещаю.
Зу взяла на ложку немного воздушного заварного крема, который просто таял во рту.
— О… вы правы, — проговорила она. — Очень вкусно.
Они случайно соприкоснулись ложками, и от этого Зу почувствовала прилив возбуждения. Они посмотрели друг на друга. Джей улыбался.
— Я рад, что вам нравится, — сказал он. — А теперь рассказывайте, что вам еще нравится в этой жизни.
Зу улыбнулась в ответ и взяла на ложку еще крема.
— Хотите угадаю? — предложил он. — Как бы вы посмотрели на поездку вдоль побережья?
Крем таял на языке. Поездка вдоль побережья… Они с Эриком совершили одну такую сразу же по приезде в Лос-Анджелес. На чаевые, которые он получал, работая помощником официанта в ресторане, они сделали первый взнос за старенький «фольксваген» с откидным верхом и устремились вдоль побережья. Полные надежд, любви и невинности. Зу всегда было приятно вспоминать это. Но это было именно воспоминанием, не больше. То, что навсегда осталось в прошлом.
— Я давно не каталась вдоль побережья, — ответила она Джею.
— Тогда как насчет завтра? У меня выходной, планов никаких нет.
Она сложила руки на коленях. События развивались так быстро, так быстро…
Она вновь вспомнила про Алиссу, Скотта, Эрика, про сценарий стоимостью в один миллион долларов, который лежал у нее в кабинете.
— Я бы с удовольствием, Джей…
Он шутливо простонал:
— Только не говорите «но»!
Зу рассмеялась:
— Сейчас у меня в жизни такая полоса… Столько дел…
— Тем более необходимо развеяться.
Он подмигнул ей и глянул уверенно, но не надменно, дружелюбно, но одновременно ни к чему этим взглядом не принуждая.
И все же это был мужчина, которого любила Алисса. И, возможно, любит до сих пор. А ведь у Алиссы сейчас такие неприятности…
— Да, — сказала она, жалея о том, что в зале вдруг, как нарочно наступила тишина. — Я сегодня восхитительно провела время. Вы даже представить себе не можете, как мне было хорошо. — Она глотнула воды из стакана. — Мне бы очень хотелось увидеться с вами снова, но я думаю, что это было бы неудобно…
Он положил салфетку на стол, внимательно посмотрел на нее, словно там было что-то написано, и спросил:
— Вам было бы неудобно перед Алиссой?
Зу утвердительно кивнула.
Он сложил свою салфетку в треугольник, затем опять развернул.
— Знаете что, Зу… Не знаю даже, как выразить это словами… Вам известно, что у нас с Алиссой общее прошлое. Но это именно прошлое. Некоторым образом я до сих пор неравнодушен к ней. Точнее, к тому, какой она предстает в моих воспоминаниях. Но это все.
«Какой она предстает в моих воспоминаниях. Как и Эрик…»
— А вдруг сама Алисса смотрит на это несколько иначе?
Джей улыбнулся:
— Я уверен, что она отнесется ко всему точно так же, как я, если даст себе труд хорошенько задуматься над этим. — Он вновь сложил салфетку в треугольник.
— Знаете… — услышала, Зу свой голос словно бы со стороны, — я думаю, вы правы. И почему бы нам в самом деле не прокатиться завтра вдоль побережья?
Он кивнул и улыбнулся. И в ту минуту Зу поняла, что Алисса в одном была права: Джей Стоквелл это совсем не Эрик Мэтьюз.
На следующее утро Зу знала, что ей делать. Перед тем как за ней заедет Джей, перед тем как Марисоль вернется домой из Монтеррея, перед тем как кто-либо другой вмешается в ее дела, ей необходимо взять инициативу в жизни в свои руки.
Она сидела на веранде, время от времени отпивая из чашки утренний чай. Общение с Джеем накануне не прошло бесследно: вчера вечером Зу каким-то образом обрела покой в своей душе. Впрочем, проблемы еще могут возникнуть. Например, Алисса. Но Зу была уверена в том, что Джей вчера говорил правду насчет ее подруги, несмотря на все то, что было между ними в юности. У него сохранились, с одной стороны, теплые воспоминания, с другой — обида на то, что она его бросила. Это очевидно. Но ведь и у Зу были теплые воспоминания об Эрике. Хотя и не только теплые.
Словом, Зу поняла, что пора начать новую жизнь, пора перестать сваливать на других вину за то, что могло произойти и не произошло.
Недолго думая, Зу, взяв чашку, вернулась в дом и сняла телефонную трубку.
