Сербский политический деятель и предприниматель Лука Янкович объявил на этой неделе о своей помолвке с Венецией Харгривс, студенткой злополучной Академии Филлимора, расположенной на Хафмун-стрит, и наконец-то закончил кампанию по получению британского паспорта. Венеция, длинноногая любительница поло, на прошлой неделе уже появлялась на страницах нашей газеты и расхваливала достоинства пансиона “нового типа”, в котором воспитанниц учат не только правильно есть в дорогих ресторанах и “одеваться для успеха”, но и также, как выясняется, устраивать себе брак по расчету. “Нового типа”? Разве не этому мастерству обучали лондонских богатых наследниц испокон веков?»
Вообще-то, наш курс «Как одеваться для успеха» был совсем о другом! А в рамках урока про то, как «есть в дорогих ресторанах», мы обучали воспитанниц пользоваться палочками для суши, а не раскручивать на бесплатный ужин богатеньких папиков!
От такого наглого вранья меня прямо начинало мутить. И вообще, что это значит — «злополучная Академия Филлимора»?
«Это вовсе не первый случай, когда воспитанница “Филлимора” удачно подцепляет себе миллиардера. Еще двадцать лет назад там, за закрытыми дверьми (стоимостью, кстати, в 2000 фунтов за семестр), творились всякие непотребства. Фактически аристократы и плейбои Лондона использовали Академию в качестве некоего приватного агентства знакомств, где можно подобрать себе в подружки привилегированную барышню, которую родители послали учиться хорошим манерам для вступления в высшие слои общества. Богатые молодые развратницы, такие как Коралия Хендрикс (на фото слева) и Софи Тауненд (на фото справа, как девушка Бонда), устраивали дикие оргии в дорогих отелях и безобразно вели себя на официальных балах. Когда же их бурные финансовые излишества вышли за пределы просто молодого задора и стали попахивать скандалом, высшее общество быстренько прикрыло эту тему, плотно сомкнув ряды, чтобы не допустить утечки информации».
— Что-то в воскресных газетах ничего интересного, — промычала Лив с набитым ртом. — Подай-ка мне лучше какой-нибудь журнальчик. Бетси… Бетси!!! Что там такое?
Но я все никак не могла оторвать взгляда от наплывающих друг на друга строк.
«Несколько неприятных происшествий были скрыты от общественности благодаря нужным связям, например страшная ночная авария на мосту Челси, в которой погиб подающий надежды гонщик Рори Мак-Элмонт, а также его пассажирка — героиновая наркоманка Антония Грин. Злые языки судачили тогда, что новорожденная девочка, которую подбросили в Академию, — незаконный ребенок одной из бывших студенток. События практически совпали по времени. Сейчас приемной дочери лорда и леди Филлимор двадцать семь лет. Она по-прежнему ничего не знает о своем происхождении и всеми силами пытается не допустить обсуждения этой темы на страницах газет».
Мне показалось, что моя душа вышла из тела и повисла где-то под потолком. Они пишут обо мне. Обо мне — в грязной пошлой газетенке! Мое имя стоит рядом с именами героиновой наркоманки и сумасшедшего гонщика, которые могли быть моими родителями… Нет, невозможно. В голове не укладывается. Нет!!!
«Элизабет Филлимор, более известная как Бетси, приняла командование в Академии, приспособив ее для нового поколения клубных девушек. Если верить статье Имоджен Твист, опубликованной на прошлой неделе, Бетси со смаком и со знанием дела рассуждает о важности вечеринок в жизни современной девушки и демонстрирует свой собственный взгляд на сегодняшние аспекты социальной карьеры. “Вы должны обязательно подружиться с обувью, которая вызывает у мужчин трепет и уважение, то есть со шпильками”,— говорит она».
— Мой урок был совсем про другое! — в отчаянии заломила я руки.
— Бетси, дай мне газету… Я тоже хочу почитать этот скандальный разворот, — сказала Лив. — А ты пока съешь круассанчик… — Она пододвинула ко мне тарелку, но круассаны меня сейчас меньше всего интересовали.
Ясно одно: кто бы ни написал этот пасквиль, он славно постарался для моего детективного расследования. И зачем я только мучилась, соблюдала осторожность и такт. Надо было сразу пойти к Имоджен или к другим журналюгам. Результат был бы точно такой же.
Вот они все, красавицы… Коралия Хендрикс: три раза замужем, сейчас разводится с кинопродюсером Марком Шинном. Софи Тауненд: бывшая «девушка Бонда», недавно вылечилась от кокаиновой зависимости и стала активисткой Партии зеленых. Саймон Фицджеральд: погиб, катаясь на лыжах, в 1987 году. Бинго Палмер: сел в тюрьму за участие в страховой афере, связанной с отцовским зоопарком. Гектор Филлимор: скрылся от криминального преследования в 1980 году.
Я изо всех сил зажмурилась, но строчки упрямо проступили из темноты. Скандал. Наркотики. Криминал. Бетси.
Газета выпала у меня из ослабевших рук.
Наверняка Фрэнни и лорд П. прекрасно знали все про этих баловней судьбы. И тоже думали, что я появилась на свет в результате какой-нибудь бурной молодежной вечеринки. Просто досадный конфуз, который случился с двумя богатыми эгоистичными бездельниками. Неприличная изнанка их безупречных манер и светского воспитания. И поэтому меня засунули сюда — к чему лишние разговоры?
— Спасибо! — сказала Лив. — Наконец-то! — Она забрала у меня газету, запихала в рот круассан целиком и принялась оглушительно чавкать. — О господи… Боже мой! Бетси!
Я уже не слушала. Ее голос звучал где-то далеко-далеко…
Прежде чем ко мне вернулась способность реагировать на внешние раздражители, Лив успела пройти несколько стадий, включая ярость, ужас, возмущение и снова ярость.
— Надо подавать в суд! — как заведенная, повторяла она, меряя шагами кухню и периодически оглашая ее рычанием. — Это же чудовищная клевета! Просто неслыханно! — Она в очередной раз тряхнула волосами. — Они тебя полностью дискредитировали! Я позвоню папиному адвокату. Мы найдем на них управу… — Она остановилась и уперла руки в боки. — Бетси, ну пожалуйста, скажи что-нибудь. Ты просто меня пугаешь.
Я никак не могла собрать в кучу мысли. Их было слишком много — и они рассыпались.
— Ну скажи, скажи… — продолжала умолять Лив, — А то придется побрызгать на тебя водой…
— Где мой телефон? — спросила я.
Лив облегченно опустила руки.
— Не знаю… Сейчас посмотрю! — Она принялась метаться по кухне и лихорадочно обыскивать барную стойку. — Вот! Ой, он, кажется, разрядился… Поставлю на зарядку. — Не успела Лив включить телефон в розетку, как раздался звонок. — Господи, Бетси, у тебя тут двадцать сообщений! Включить?
