Сэму оставался всего месяц свободы, и не было ничего удивительного в том, что он хотел провести его со своей дочерью.
Ему бы хотелось, чтобы в это время рядом с ним была и Алекс, но он не имел права попросить ее об этом — он это знал.
Алекс пришла домой грустная. Брок сказал ей по телефону, что видел окончание процесса по телевизору и огорчен. Он допоздна работал и на некоторое время забежал к ней, но Алекс вдруг поймала себя на том, что ее раздражает его отношение к Сэму. Он отзывался о своем сопернике с презрением и был явно доволен тем, что его осудили. Брок считал, что Сэм сам испортил себе жизнь всеми мыслимыми и немыслимыми способами и вполне заслужил то, что получил.
— А тебе не кажется, что двадцать лет тюрьмы — слишком высокая цена за это? Кто из нас не делает ошибок? Он был глуп, эгоцентричен и наивно доверял своим партнерам, но он совсем не заслужил того, чтобы из-за этих ошибок потерять все, и в первую очередь Аннабел. Ей нужен отец.
— Он должен был подумать об этом во время первых контактов с Саймоном. Господи, Алекс, да тут все было ясно. Ты сама чувствовала неладное.
С этим нельзя было поспорить. Алекс никогда не доверяла Саймону в отличие от Сэма, которому теперь только и оставалось, что кусать локти.
На следующий день, когда Сэм утром приехал, чтобы забрать Аннабел, Алекс показалось, что Брок слишком нелюбезно ведет себя с ним. После того как они ушли, она сказала ему об этом:
— Слушай, он и так не в своей тарелке. Не надо ему грубить и показывать свое превосходство.
Ссоры между ними случались нечасто, но Алекс считала, что Брок обязан быть более доброжелательным и спокойным по отношению к ее мужу.
— Я был не груб, а холоден, это существенная разница.
— Ты не был холоден, Брок, — ответила Алекс, чувствуя себя матерью, журившей нашкодившего сына-подростка. — Ты вел себя очень некрасиво. Такое может случиться с любым из нас. Его увлекли в трясину люди, которым были нужны его деньги. Ты уверен в том, что ты сам неуязвим для подобных вещей? — со значением закончила она. Брок упрямо твердил, что с ним ничего подобного произойти не может, но Алекс знала, о чем она говорит. Брока же волновало именно ее отношение к этому вопросу. Ему не нравилось то, что она говорила, и то, как она говорила.
— Почему ты его защищаешь? — спросил он обеспокоенно. — Ты все еще любишь его?
Брок впился в нее глазами. Он выступал в роли обвинителя, а она — подсудимого.
— Не думаю, — честно ответила она, желая отдать должное обоим. — Я беспокоюсь за него, и мне жаль, что все так получилось.
— А тебе не кажется, что он это заслужил? — настаивал Брок. Они остались вдвоем в квартире, и Брок не собирался закрывать эту тему. Он хотел знать, что у Алекс на душе.
— Нет, не кажется, — грустно сказала Алекс. — Да, это справедливо, что он потерял свое дело, свою работу… положение в обществе, даже репутацию. Он вел себя глупо, он причинил боль множеству людей, закрыв глаза на действия своих партнеров.
Наконец, он предал меня. Но тюрьма — слишком серьезное наказание за это, Брок. Это не правильно. Он этого не заслужил.
— Ты слишком мягкий человек, — осторожно сказал Брок, подходя к Алекс и обнимая ее. — Наверное, поэтому я тебя и люблю.
Закрыв глаза, он так крепко прижал Алекс к себе, что у нее перехватило дыхание.
— Я не хочу терять тебя, вот и все, — продолжал он. — Поэтому-то я так себя и веду… Я слышу твои слова о нем и вижу в твоих глазах боль за него. Что бы ты там ни говорила, я чувствую, что между вами еще сохранилась какая-то связь. В твоем сердце еще есть для него уголок… наверное, это нормально… Восемнадцать лет… и дочка… Не знаю… я просто не хочу тебя терять, — повторил он, целуя ее. Когда они оторвались друг от друга, чтобы перевести дыхание, Алекс улыбнулась и нежно дотронулась пальцем до его губ.
— Не потеряешь, Брок. Я тебя люблю, — сказала она с ударением на каждом слове.
— Но его ты тоже любишь, — мудро ответил Брок, и на этот раз Алекс не стала этого отрицать:
— Может быть, ты и прав, и я просто этого не сознаю. Я не влюблена в него в романтическом смысле этого слова. Но я люблю прежнего Сэма и то, что между нами было. Мы долго были вместе. Мне казалось, что ничего лучшего и желать нельзя… А потом все развалилось на куски. Это трудно понять.
Между ними была кровная связь, как между членами семьи, которую почти невозможно было разорвать.
— Мне передается его боль, — после паузы продолжила Алекс. — Мне кажется, я понимаю мотивы его поступков. Я знаю, что он чувствует. Я не могу ни объяснить этого тебе, ни перестать испытывать все это только потому, что все изменилось.
— А ты уверена, что все изменилось? — тихо спросил Брок.
— Определенно, — твердо ответила она. — Я ему больше не жена. Я отличаюсь от прежней Алекс Паркер. Понимаешь… после всего, что между нами произошло, нельзя идти назад, можно только двигаться дальше.
Для этого ей и был послан Брок, только она не была еще его женой. Она была ничья и впервые за много лет принадлежала самой себе. И хотя временами Алекс чувствовала себя одинокой, в целом ей нравилась ее так трудно обретенная свобода. И у нее был Брок, которого она так сильно любила.
— Обязательно скажи мне, если что-нибудь изменится, — просто сказал он, глядя ей прямо в глаза. То, что он увидел в них, успокоило его лишь наполовину. Алекс явно разрывалась между своими чувствами — жалостью к Сэму и любовью к Броку. В какой-то степени она любила их обоих, не говоря уже об Аннабел, и ей хотелось, чтобы всем было хорошо. А этого трудно было достичь.
— Не говори таких вещей, — проворчала Алекс. — Ничего не изменится. Ему будет трудно, и я хочу его поддержать.
— Зачем? Много он тебя поддерживал год назад? Почему ты должна вести себя иначе, тем более что ты и так ему помогла?
— Может быть, ради нашего прошлого. — Но Броку хотелось быть с ней всегда. Все, о чем он мог мечтать, — это о том, чтобы между ним и Алекс установилась такая же кровная связь.
— Не надо его так жалеть, — предостерег ее Брок, сопроводив свои слова нежным поцелуем. — Ты мне очень нужна, — добавил он шепотом.
— Ты мне тоже, — прошептала она в ответ.
И они занялись любовью в той самой постели, которую она в свое время делила с Сэмом и в которую Сэм никогда не вернется. Она сказала Броку то, во что свято верила. Прошлое ушло, настало время будущего. Алекс любила Брока.
Но Сэм, вернувшись с Аннабел в «Карлайл» после проведенного вместе дня, был весьма печален. С момента признания его виновным прошли уже сутки, и он начинал паниковать. Он должен был потерять все — свободу, жизнь, дочь, даже остатки того, что когда-то связывало его с Алекс. Сэм стал относиться к этому менее философски и менее легко, чем накануне, после выпитого виски. Общение с Аннабел напомнило ему о том, что он утратит, а встреча с Алекс только усилила все эти ощущения.
