гонит по мосту как угорелая и превращается в маленькую точку вдали.
— Но мисс…
— Дайте мне ваш телефон, умоляю!
— Хорошо, — водитель протянул мне крохотный телефон, и дрожащими руками я набрала номер Кая. По памяти. Он ответил не сразу.
— Кай, остановись, пожалуйста. Нам нужно поговорить.
Сначала он молчит, и я чувствую, как тяжело он дышит в трубку, словно справляется с болью. Мой водитель резко тормозит, потому что машина перед нами останавливается. Все происходит быстро, в один миг.
Я слышу в трубке заветное:
— Леа… — и короткие гудки, которые звучат для меня минорнее реквиема. А потом я бросаю взгляд вперед. Рот открывается от немого крика, полного ужаса и страха.
Нет… нет… нет. Это все не правда. Это не может быть правдой. Я вижу впереди огромное черное облако дыма, которое появилось здесь, словно из воздуха.
Нет… это не он. Это какая-то другая машина. Это ДРУГАЯ МАШИНА!
Водитель пытается меня остановить, но я выбегаю, чувствуя, как лицо горит от слез, а грудная клетка разрывается от боли… и надежды. На то, что это не его машина. В воздухе летают вертолеты, раздается сигнал полицейских автомобилей.
Я не вижу машины, от которой должен идти дым.
— Что там произошло? Что произошло? — кричу я, интересуясь у толпы, собравшейся на мосту. — ЧТО?!
— Говорят, неисправность двигателя. Машина загорелась, столкнулась с другой, и чтобы избежать дальнейших жертв, они слетели с моста.
В жилах застыла кровь. Всего несколько слов, которые могут привести к мгновенной остановке сердца.
Леа…
Я люблю ее. Больше жизни.
Я тебя никому не отдам.
Я подхожу к краю моста, вода пропадает в легкой дымке. Я трясу головой из стороны в сторону, уверенная в том, что это неправда. Это не машина Кая… набираю его снова и снова, но абонент недоступен. Недоступен, черт возьми…
Я падаю на асфальт и рыдаю, задыхаясь от боли.
Весь мир погружается во тьму.
* * *
— Сегодня около двух часов дня в городе Нью-Йорк тысячи людей стали свидетелями страшной картины: автомобиль одного из самых влиятельных миллиардеров города, совладельца такой крупной сети компании как «Stone Industries», взорвался на Бруклинском мосту. Автомобиль слетел с моста, взрыв пробил ограждение. Сейчас тело погибшего Кая Стоунэма и его водителя уже достали из воды. Что стало причиной взрыва, пока неизвестно, — на экране телевизора мелькали жуткие кадры взрыва, вся плазма горела в огне, но я все равно ее не видела. Казалось, я просто ослепла от слез. Голос диктора я слышала сквозь вату. — Напомним, Кай Стоунэм также являлся самым молодым в истории конгрессменом штата Нью-Йорк, а также баллотировался в сенат. Мы будем держать вас в курсе событий, Трой Стоунэм отказался комментировать ситуацию, другие члены семьи Кая Стоунэма сейчас находятся за пределами Америки. Кай Стоунэм был холост…
Меня трясет. Я плохо помню, как оказалась дома. Водитель Акса подобрал меня на мосту, запихнул в машину и повез домой, пока я кричала на заднем сидении, не дыша от боли. Сдирала с себя кожу, кусая костяшки пальцев. За две минуты я прошла все семь кругов ада, сгорая от боли.
Все «наши» моменты, каждое слово Кая, что было высечено на сердце — горели, причиняя обжигающую грудную клетку боль.
Если бы только я сделала, что-то иначе… Если бы на его грубость ответила объятием. Удержала, остановила его… сделала бы что угодно. Если бы он всего лишь не сел в машину…
Я не верила. Смотрела на телефон и ждала его звонка, игнорируя звонки от Акселя, Валери и родных.
Свернулась калачиком и крепко прижала к себе Пушу, которая все это время была со мной. Кошка жалобно мяукнула, и я увидела, как блестят ее глаза, словно она переживала мою боль…
— Пуша, скажи, что это не правда… умоляю тебя. Сделай что-нибудь, — шепчу я, надеясь, на то, что в кошке запечатлена Божественная сила, которая повернет время вспять. Отмотает лишь на двенадцать часов…
Еще двенадцать часов назад, все можно было бы исправить. Еще можно было… сказать, в очередной раз сказать, как я люблю его.
А теперь уже нет?
Я вою так сильно, что заглушаю внезапно раздающийся стук в дверь. Дрожу, не понимая, кого принесло ко мне в такой момент. Я никого не хочу видеть. НИКОГО. Кроме Кая Стоунэма.
Господи, я не смогу без него. Пожалуйста. Пусть это будет он.
Пусть с ожогами, пусть в обличии Деймона… КАК угодно. Только пусть вернется ко мне.
С растянутой футболкой и красным лицом я открываю дверь, предварительно глядя в глазок. На миг передо мной мелькает дорогой пиджак и рубашка, и в сердце зарождается такая больная, нереальная надежда на то, что это Кай.
Но это не он.
Мои губы дрожат, когда я вижу на пороге Джейме — его обычно каменное лицо выражает соболезнование и сочувствие мне. И видно, что и ему… больно. Он был верен своему боссу.
— Скажите, что это неправда. Умоляю. Скажите, что он жив. Что это глупая постановка… что это просто… — внутри меня настоящее землетрясение, которое обволакивает каждую клетку тела. Голова разрывается от криков и слез.
Эмоциональная боль длится двенадцать минут, Лейла. Остальное — наш мазохизм.
Я начинаю сомневаться в правдивости этой фразы, потому что знаю, что мне не хватит даже двенадцати лет, чтобы отойти от этого…
— Успокойтесь, мисс Харт… — просто произносит Джейме, но я уже не могу остановиться.
— СКАЖИТЕ, ЧТО ЭТО НЕПРАВДА! УМОЛЯЮ, СКАЖИТЕ! — держусь за косяк, падаю на колени, наплевав на удар о паркет. Бью себя в грудь, позволяя Джейме увидеть мою агонию… он опускается ко мне.
— Не правда, да?
— Мисс Харт, поэтому я и пришел, — он старается быть спокойным, но и его голос дрожит. — Дело в том, что Барт и Стелла сейчас за пределами Штатов. И я… мне… нужно было…
— Нет, нет, нет. НЕТ!
— Опознать тело невозможно, но я видел…
— НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ! — истошно кричу я, вырываясь, пока Джейме старается меня утешить. Невозможно опознать тело… мой любимый… мой малыш… не могу себе представить, что мое сердце, моя душа, моя жизнь в виде него сгорели до тла. Так, что опознать невозможно…
— Может, это не он?! ЭТО НЕ ОН! Если опознать невозможно!
— Медицинская экспертиза все-таки показала обратное…
Я захлебываюсь слезами, уже не в силах даже кричать. Это была моя последняя надежда…
— Я хочу к нему. Я хочу к нему! ОТВЕЗИТЕ МЕНЯ К НЕМУ!
— Мисс Харт, там… вы не захотите на это смотреть.
— МНЕ ПЛЕВАТЬ! Я ЛЮБЛЮ ЕГО! Я не знаю, как буду жить без
