— Слава Богу! — прошептала Пич.
Когда Пич и Грэйс оказались одни, Грэйс шепнула ей:
— Снова Малони пришли мне на выручку. Я была такой глупой, Пич. Когда-нибудь, когда мы станем седыми и старыми, я расскажу тебе обо всем.
Женщины аккуратно, чтобы не повредить макияж, смахнули накатившиеся слезы.
Джейсон тактично стоял в сторонке, но, когда понял, что самые драматичные минуты позади, он подошел к Кейси:
— Привет, меня зовут Джейсон Дэрроу.
Широко улыбаясь, Кейси протянула ему руку:
— Конечно, вы Джейсон Дэрроу. Я вас сразу узнала. А я Кейси Гейбл, а это моя мама Грэйс.
Хитро прищурившись, Джейсон сказал:
— Я, кажется, догадался, вы — одна из двух молодых красавиц, которых Пич усадила рядом со мной за обедом.
— Надеюсь, что вы не ошиблись. Если я решусь вернуться к преподаванию, мой статус резко повысится, когда студентки узнают, что я знакома с Песочным человеком.
Вскоре подъехали Хаммонды, Лаура и Пьер. Энджи, полная кипучей энергии, тут же начала пристреливаться к Джейсону, беседа потекла сама собой, а атмосфера тепла и непринужденности стала еще более раскованной после того, как подали шампанское «Дом Периньон».
Пич на правах хозяйки следила за тем, чтобы никто из гостей не чувствовал себя обойденным вниманием. Грэйс и Пьер сразу нашли общий язык, сказалась схожесть профессий. Мэгги и Кейси стали обсуждать проблемы современного дизайна, Лаура и Кирк были поглощены разговором о приобретении дома. Энджи целиком завладела вниманием Джейсона, утащив его на кушетку.
Пич порадовалась той легкости, с какой вошел в компанию Пьер. Определенно, она не ошиблась, пригласив его сегодня. Пьер был европейцем и оказался интересным и внимательным собеседником. Глядя на Джейсона, Пич не чувствовала ни ревности, ни какой бы то ни было недоброжелательности. Энджи весьма соблазнительная куколка, и, если она его очарует, так тому и быть. Пич была не настолько глупа, чтобы вступать в соревнование с ровесницей своей дочери. Как ни странно, Пич искренне радовалась за него, понимая, что ни одна женщина не сможет занять ее место, по крайней мере в настоящий момент. Он был свободным и независимым и предпочитал таким и оставаться. И Пич не сомневалась в том, что при желании может в любое время возобновить отношения с Джейсоном.
А разве она не такая же, как и он? Всю жизнь прожив под непререкаемым авторитетом одного мужчины, захочет ли Пич сейчас, оказавшись свободной, добровольно уйти под начало другого?
Объявили о начале обеда, и Пич проводила гостей к их местам. За столом Джейсон, как главный герой нашумевшего фильма, оказался в центре всеобщего внимания, развлекая гостей рассказами о съемках картины. Он был прирожденным артистом. Купаться в славе ему нравилось, при этом он был не лишен самоиронии и невольно располагал к себе каждого.
Вскоре Пич заметила, что Джейсон уделяет куда больше внимания Кейси, чем Энджи. Кейси была привлекательной молодой женщиной, но ни лицом, ни фигурой не могла сравниться с его более молодой соседкой. Однако Кейси была гораздо умнее и интеллигентнее и почти одного с ним возраста.
После обеда Мэгги отвела Пич в сторону и сказала, что должна уехать. Она решила не делать из своего раннего ухода событие, тем более что гости собрались у елки с бокалами коньяка и готовились получать подарки. Пич заметила, что Мэгги и Кирк почти не разговаривали друг с другом, и решилась спросить, все ли у них в порядке.
— Я позже обо всем тебе расскажу, — ответила Мэгги. — Счастливого Рождества и спасибо за прекрасную вечеринку! Я была счастлива побывать в этом доме в качестве гостьи.
— Ты сделала для меня больше, чем сама представляешь, — ответила Пич. — Я буду благодарна тебе всю жизнь.
— Ты все еще планируешь покупку яхты?
— Видимо, нет. Я изменила планы. Я расскажу тебе обо всем, когда будет время. Но я хочу, чтобы ты поехала в Напу и как можно скорее приступила к отделке домика для гостей.
— Еще один срочный заказ?
— Боюсь, что да.
Женщины рассмеялись.
Проводив Мэгги, Пич вернулась к гостям, решив попристальнее приглядеться к Кирку. Он был красивым мужчиной из тех, кому возраст только прибавляет обаяния. «Никогда не скажешь со стороны, что происходит между двумя людьми за закрытыми дверьми их дома», — подумала Пич.
Подойдя к бару, чтобы подлить себе коньяку, Пич почувствовала, как кто-то легонько тронул ее за плечо. Обернувшись, она оказалась лицом к лицу с Пьером.
— Ты чем-то расстроена, — сказал он мягко, — это заметно.
— Ты хороший физиономист, Пьер, но ведь это часть твоей профессии, не так ли? Ты прав. Мэгги сказала, что у нее не ладится в семье, но ничего не объяснила.
— Рождество не для всех счастливое время, Пич. Совершенно ясно, что Кирк увлечен другой женщиной. Разве ты не видишь?
Пич даже вздрогнула от неожиданности.
— Ты ошибаешься. Он просто хорошо относится к Лауре, и все.
Пьер пожал плечами.
— Склоняюсь перед твоей мудростью. А теперь скажи, зачем ты меня пригласила? Сравнить меня с твоим юным богом?
— Нет. Просто захотела увидеть тебя вновь, — ответила она с лукавой улыбкой, — но не наедине, а в компании. Так я чувствую себя безопаснее.
— Ты меня боишься?
— Чуть-чуть. Ты так напорист…
— Ты боишься себя, — ответил он, подходя к ней вплотную, — если мы станем заниматься любовью, страх пройдет.
Он говорил тихим и низким голосом, и, хотя он не касался ее, Пич ощущала теплые токи, идущие сквозь тонкую ткань рубашки, проникающие сквозь ткань ее блузки… Подняв глаза, она увидела направляющегося к ним Джейсона. Интересно, он понимает, что Пич возбуждает другой? Она взглянула в темные глаза Пьера.
— Приезжай ко мне после одиннадцати. Я буду одна, — ответила Пич на его взгляд и, быстро взяв свой бокал, прошла мимо него к Джейсону. Щеки ее горели, но это была лишь видимая часть айсберга.
Через некоторое время Пьер извинился перед гостями и, сославшись на неотложный визит к больному, покинул общество, вежливо попрощавшись с каждым из присутствующих. От Пич не ускользнуло, что все женщины пожалели о его уходе.
Она проводила Пьера до дверей, остановившись в холле у статуэтки балерины. Он обвел кончиком пальцев контур бронзовой груди. Этот чувственный жест, адресованный хозяйке, не остался незамеченным.
— Вы очень сексуальный мужчина, Пьер, — сказала она тихо.
Он взял руку Пич и поднес к губам, но вместо дежурного поцелуя повернул ее ладонью вверх и прижался к ней губами, лаская мягкую плоть кончиком языка.
— Пич, моя дорогая, такое самообладание, такое достоинство… Как было бы восхитительно стать тем, кто заставит тебя забыть о самоконтроле…
