рассказать маме о Джетро.
Нет, не так.
Мне не терпелось рассказать ей о Джетро. Я хотела, чтобы мама знала: ее совет себя полностью оправдал, она оказалась совершенно права. Джетро – мой суженый, и я – его невеста.
Мне нужно было поделиться новостью о нашей помолвке, услышать, как мама закричит от радости и начнет спрашивать, когда мы планируем заводить детей. Я первая из ее дочерей вступлю в официальный брак: у Майи и Рены уже есть прочные отношения, но сестры заняты карьерой и рожать пока не собираются – совсем как я всего несколько месяцев назад. А братья со своими женами на тему детей темнят – дескать, как-нибудь потом.
Мама громко и часто сетовала (так, чтобы мы слышали), как сильно она хочет внуков.
– Я вас всех люблю, вы у меня такие умные, талантливые и образованные, я безмерно вами горжусь, но внуки-то где мои? – спрашивала она, подбоченясь и приподняв брови. – Кому я передам мой фарфор? А? Кто унаследует мои драгоценности?
Она носилась со своим фарфором как не знаю кто, но мы все понимали, что мамита обожает малышей и мечтает кого-нибудь тискать и баловать.
Дейв высадил Генри, Тима и меня у бокового терминала, зарезервированного для чартерных рейсов, и поехал ставить машину на парковку. Зарегистрировавшись, мы встретили подоспевшего Дейва и пошли за провожатым на летное поле, где уже ждал самолет.
Я не выпускала мобильный из рук, надеясь, что мама позвонит до отлета, поэтому эсэмэску Джетро я увидела, едва начав подниматься по трапу.
Джетро: Я связался с твоим агентом по связям с общественностью и договорился созвониться в понедельник.
Сиенна: Я уже по тебе скучаю. Хочу, чтобы ты был здесь, со мной.
Во мне разгорался иррациональный гнев: я злилась, что Джетро не со мной. Я ненавидела то, что мы держим наши отношения в тайне, а помолвку в секрете. Ненавидела, что мы официально ничего не объявили его семье (понимала причину, но все равно ненавидела). Я ненавидела, что мама с папой решили отправиться в круиз и не отвечают на звонки.
Но больше всего я ненавидела то, что я все это ненавижу.
Джетро: Я поеду в следующий раз, когда все уляжется.
Сиенна: Надо было спрятать тебя в мой чемодан.
Джетро: Он недостаточно большой.
Сиенна: Слова моей подружки.
Джетро: Юмористка!
– Мистер Лоу? Не ожидал вас увидеть, – донесся до меня удивленный голос Дейва. Оторвавшись от телефона, я оглядела салон.
Разумеется, в одном из кресел развалился Том, держа стакан воды с лаймом.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я, не скрывая смятения.
– Это я пригласила его лететь с нами.
Повернув голову, я увидела Марту, стоявшую у буфетной стойки с самой сладкой миной на лице.
С теплой улыбкой взглянув на Тома, она продолжала:
– Он составит нам компанию. С таким сумасшедшим съемочным графиком и с новым сценарием у тебя совсем не было времени на отдых…
Я с открытым ртом уставилась на сестру, не сомневаясь, что ужас на моем лице сказал ей все. Это теперь она признает, что мне необходима пауза? Теперь?!
Марта растерянно заморгала, глядя на меня:
– Что-нибудь не так?
Я повернулась к ней и тихо сказала:
– Я скорее полечу в собачьей переноске в багажном отделении, чем проведу десять часов бок о бок с этой невыносимой надменной скотиной.
Марта сжала губы:
– Сиенна!
– Высади его, или я не полечу.
Она скрипнула зубами:
– Ты ведешь себя грубо.
– Это ты слишком много на себя берешь.
Марта шумно выдохнула:
– Нет, ну ты иногда бываешь такой дивой…
Повысив голос, я сказала:
– Ничего подобного. Я вовсе не строю из себя диву.
За самолет плачу я, поэтому потрудись, чтобы это был мой самолет. – Повернувшись к Тому, я указала на дверь: – Марта не должна была предлагать тебе место. Я хочу, чтобы ты ушел.
Удивленный взгляд Тома передвинулся с меня на мою сестру и вернулся жестким и колючим, как гвоздь. Выражение лица Тома Лоу заставило меня отступить на шаг.
– Это из-за инцидента с твоим бородатым дружком? С которым ты трахалась на съемочной площадке?
Марта коротко ахнула.
Я, наоборот, медленно и шумно выдохнула, потому что мне это надоело.
– О, ради потолочного вентилятора Родана, ты можешь уйти, не закатывая сцен? Есть такая возможность? Здесь нет членов киноакадемии оценить твою игру, и твоей рекламе это не послужит. Просто выйди, и все.
Потемнев лицом, Том встал, пригладил спереди рубашку и подхватил луивюиттоновский саквояж, стоявший у его ног.
– Тебе конец. Этот тип превратит тебя в посмешище.
– Очень надеюсь. Если тебе уже начинает изменять память, я комедийная актриса.
Двинувшись к выходу, Том замедлил шаг и повернулся ко мне. Голубые глаза смотрели гордо и с мольбой:
– Я мог выручить тебя, Сиенна, и до сих пор могу. Я пришел помочь тебе и твоей сестре сохранить лицо.
Неожиданно мой гнев испарился, оставив лишь усталость.
– Мне не нужна твоя помощь, Том. Джетро – не какая-то помеха, он – тот, кого я всю жизнь мечтала встретить. Я его люблю.
– И что, из-за этого взять и вот так все бросить? – в голосе Тома слышалось искреннее недоумение.
Покачав головой, я сказала со вздохом:
– Если ты не борешься за свою любовь, значит, это не любовь.
* * *
Мы летели над Атлантикой, когда Марта наконец разжала губы.
– Поверить не могу, что ты его выгнала, – упрекнула она, в сотый раз покачав головой. Хотя сестрица обдавала меня ледяным молчанием, головой она трясла каждые три минуты с самого взлета.
– А я не могу поверить, что ты его пригласила.
Марта недоверчиво поглядела на меня:
– Сиенна, мы же летим в
