один аэропорт. Это просто нелепо, что Том должен лететь отдельно!
– Ничего не нелепо. Мы встречались, Марта. Я встречалась с Томом. Мы встречались всего одну или две недели, но я порвала с ним по очень серьезным причинам, и все они связаны с тем, что он просто невыносим.
– Я ни разу не видела, чтобы он не был с тобой любезен.
– Да ладно? – фыркнула я. – Недавно он предложил мне сесть на диету, если я хочу все же получить роль Сокрушительницы.
Марта выпучила глаза, посидела, мелко покусывая губу, потом покачала головой:
– Ну, это да, это свинство.
– Наконец-то! – всплеснула я руками.
– Что наконец-то?
– Наконец-то ты признала, что Том Лоу не ходит по облакам и не благоухает, как гардения!
Марта с трудом сдержала улыбку:
– Между прочим, гардении – мои любимые цветы.
– Иногда я задаюсь вопросом, кого ты любишь больше – его или меня.
Марта улыбнулась, что было редкостью:
– А он красивее тебя!
Я усмехнулась, но поглядела на сестрицу в упор:
– Он это прекрасно знает.
Ее улыбка растаяла, пока мы играли в «кто кого переглядит».
– Я переживаю за тебя.
– Почему? – мягко отозвалась я, радуясь, что мы перешли к сути вопроса, не наорав друг на дружку.
– Меня беспокоит этот парень…
– Джетро.
– Да-да, Джетро. Что ты о нем знаешь?
Тут уже я не сдержала широкой улыбки:
– Все. Раньше он угонял машины…
– Господи! – Марта закрыла лицо руками.
Я откровенно забавлялась ее ужасом, не сомневаясь – познакомившись с Джетро, Марта обязательно его полюбит.
– Не волнуйся, срока за это он ни разу не получил.
У сестрицы вырвался тихий истерический крик.
– И он подарил мне это кольцо! – я вытянула руку.
Марта раздвинула пальцы, потом уронила руки на колени и с разинутым ртом уставилась на меня округлившимися глазами.
– Блин горелый! – Она схватила меня за руку и рванула к себе: – Неужели настоящее?
Я кивнула, зная, что Марта говорит о кольце, но в то же время отвечая на незаданный вопрос:
– Да, все настоящее. В понедельник Джетро будет говорить с Энни – ну, с имиджевой гуру, к которой мы обращались, когда взломали мой телефонный аккаунт. Джетро согласился встречаться тайно, пока Энни не поможет нам придумать план. Мы женимся.
Марта подняла на меня глаза, в которых смешивалось волнение и замешательство:
– Даже не знаю, что сказать.
– Скажи, что ты за меня счастлива.
– Не могу. Не хочу тебе лгать. Я тебя люблю и не хочу видеть, как тебя заставят страдать.
– Джетро тоже не хочет, чтобы я страдала.
– Но ты неизбежно пострадаешь, Сиенна! Остаться с ним означает навредить твоему имиджу!
– Вот поэтому мы и не объявили пока о наших отношениях.
– При чем тут время, когда вы объявите? Всякий поступок имеет свои последствия. Ты ведешь себя как ребенок!
– Я знаю, что у моих поступков будут последствия. Я не ребенок, и тебе придется прекратить обращаться со мной, будто я маленькая. Я решила, что даже наихудшие из вероятных последствий – ничто по сравнению с целой жизнью, полной счастья и свободы.
– Ты загубишь свою карьеру!
Я пожала плечами:
– Вот в это я, кстати, не верю. Я и дальше буду сниматься, правда, возможно, в фильмах поскромнее.
Марта замотала головой:
– Как ты можешь все бросить? Ты могла бы сделать еще столько хорошего!
– Да, но какой ценой? Потеряв единственного мужчину, которого люблю? Лишившись шансов обрести счастье и истинный смысл жизни, обзавестись детьми и создать собственную семью – опупенную, чуднýю и чудесную семью? Оглядываясь назад, я что, буду думать, как я, типа, рада, что работала как вол и угрохала жизнь на добывание денег, вечеринки и разовые интрижки? Нет. Мой ответ – нет. Пусть я что-то бросаю, но делаю это на своих условиях!
Марта, сжав губы, напряженно кивнула:
– Прекрасно. Я полечу с тобой в Теннесси и познакомлюсь с ним.
Я немедленно расцвела в улыбке и, не раздумывая, схватила сестру в охапку, крича:
– Ура! Ты его еще как полюбишь!
Поколебавшись, Марта все же обняла меня в ответ:
– Надеюсь. Что бы ты там себе ни напридумывала, я искренне желаю тебе счастья.
– Знаю, знаю, – кивнула я, отодвинувшись, чтобы мы могли смотреть в лицо друг дружке. – Но, Марта, Джетро не просто делает меня счастливой. Он внимателен ко мне, он так обо мне заботится! А я забочусь о нем.
* * *
Явиться соло на премьеру – все равно что мне пойти в обычный кинотеатр и запросто посмотреть кино: получаешь взгляды. Все гадают, что это ты одна, участливо спрашивают, не заблудилась ли ты, интересуются, куда подевался твой кавалер или эскорт.
В наших кинотеатрах с незамужними женщинами, явившимися без сопровождения, обращаются как с онкологическими больными.
Правда, неженатых мужчин, явившихся на премьеру в гордом одиночестве, сразу записывают в педофилы, поэтому из двух зол я скорее предпочту сочувствие.
К счастью (и к моему удивлению), я не получила жалостных взглядов или обеспокоенных улыбок, когда шла по красной ковровой дорожке, останавливаясь позировать для фотографов. Благодаря имиджу, который я невольно создала и культивировала, никто не воспринимал мой статус одиночки как нечто унизительное.
– Сиенна!
– Вы сделаете какое-нибудь феминистское заявление?
– Сиенна, Сиенна, сюда повернись!
– Ты молодчина, подруга!
– Пять вопросов! У нас всего лишь пять вопросов!
– А где Том?
– Сиенна, вы похудели?
– Сиенна, отличное платье!
– Вы великолепно выглядите! Нельзя ли мне стать вашим кавалером? – заорал один фотограф, чтобы я повернулась к нему и его камере.
На него шикнул другой папарацци:
– Она Сиенна Диас, ей не нужен кавалер, тем более твоя вялая задница!
Я невольно рассмеялась, и фотовспышки меня буквально ослепили.
