— Эти агенты ФБР со мной. Я собираюсь отвезти тебя домой, но мне нужно, чтобы ты работала со мной.
Как только слово «дом» слетает с моих губ, ее борьба прекращается. Она смотрит на меня, ее карие глаза полны слез.
— Ты можешь лгать, — фыркает она, в ее глазах недоверие. Еще один всплеск гордости охватывает меня, когда я сую руку в карман и достаю фальшивый значок ФБР, незаметно показывая его ей — первая ложь, которую я действительно ей сказал. Она неохотно соглашается, кивая головой. Я бросаюсь к двери кухни, не теряя ни секунды.
В хаосе никто не заметит, как я выскользну. А если и заметят, то это не повредит моему делу с Дэном. Я планирую сказать ему, что именно так и поступил.
В роскошной кухне никого нет. Если кто-то и был здесь раньше, то, вероятно, убежал, услышав о взломе ФБР.
Я выскальзываю через заднюю раздвижную дверь, прохожу через массивное крыльцо и направляюсь к лестнице.
Прохладный воздух — бальзам для моей разгоряченной кожи. Этот костюм сковывает. Я предпочитаю джинсы и толстовку этому дерьму.
— Ты собираешься отвезти меня обратно к маме и папе? — тихо спрашивает Сара. Ее мягкий, приятный голос — почти шок для моей системы.
Адреналин непрерывно течет по моим венам с того момента, как ее принесли в эту комнату. Этот химикат не исчезнет из моего тела, пока она не покинет эту территорию.
— Я отвезу, — мягко обещаю я.
Ее рука поднимается, ее маленький пальчик проводит по одному из шрамов на моем лице.
— Это больно?
— Уже нет, — тихо говорю я, подавляя желание отпрянуть от ее прикосновения. Я не привык, чтобы кто-то прикасался к моим шрамам. Когда Адди прикасалась, это было похоже на огонь, проходящий по мертвой коже. Теперь, с Сарой, мне немного не по себе. Но не невыносимо.
— Плохие парни, которые забрали меня, сделали это с тобой?
— Не те же самые плохие парни, но все равно плохие парни.
Кажется, она обдумывает это, медленно переваривая мои слова. Она моргает на меня и вытирает сопли, текущие из носа.
— Ты знаешь, живы ли мама и папа?
Я чуть не споткнулся о свои ноги, когда она задала этот вопрос.
Учитывая, что я не знал личность девочки заранее, у меня не было возможности изучить ее биографию. Я понятия не имею, кто ее родители и из какого она дома.
— Есть ли причина, по которой ты думаешь, что их не будет? — спрашиваю я. Я добираюсь до места встречи, вне поля зрения камер и передней части дома, где находится Дэн.
Она опускает глаза, длинные ресницы расходятся веером по ее пухлым щекам, все еще влажным от слез.
— Я не знаю, где они, — просто говорит она.
— Когда ты видела их в последний раз?
Она пожимает своими маленькими плечиками и говорит:
— Не знаю.
Я вздыхаю, поддаваясь порыву, и разминаю шею, чтобы снять напряжение. Руби должна скоро прийти, чтобы позаботиться о Саре, пока я заканчиваю дела.
Скоро агенты вытащат Дэна и всех остальных, чтобы доставить в участок по ложному обвинению.
Они изначально ложные агенты, нанятые мной. К счастью, у меня в кармане несколько высокопоставленных агентов ФБР, и только благодаря им эта ночь стала возможной.
Они доставят Дэна в участок по подозрению в контрабанде наркотиков. Они отпустят его к завтрашнему утру, если ничего не найдут.
Дэн будет настаивать на увольнении ответственных агентов ФБР, а поскольку настоящих агентов не было, фальшивых легко отпустят. Фальшивые документы будут поданы, и Дэн будет удовлетворен. Или настолько, насколько вы можете быть довольны, когда ваш званый ужин прерывается тем, что вашу входную дверь выбивают.
— Сколько тебе лет, печенька?
— Пять, — щебечет она.
— Я постараюсь найти твоих маму и папу, хорошо? Если не получится, я позабочусь о том, чтобы ты была в безопасности.
Она кивает своей маленькой головкой, ее карие глаза теперь снова устремлены на меня.
— Тогда ты будешь моим папой?
Черт. Не могу сказать, что меня когда-либо спрашивали об этом раньше. Я заставляю себя улыбнуться. Усыновление не исключено, но это то, что я должен сначала обсудить с Адди. В конце концов, она будет ее мамой.
Прежде чем я успеваю ответить, Руби подкрадывается, чтобы увести Сару в безопасное место. Руби молчит, понимая, насколько тяжела ситуация. Когда она подходит к маленькому ребенку, вцепившемуся в мою руку, она тихо шепчет ей, призывая пойти с ней, чтобы убедиться, что она в безопасности. Сара колеблется.
— Ты можешь ей доверять, — мягко говорю я. Сара смотрит на меня огромными карими глазами, и, черт возьми, я превращаюсь в лужицу мороженого.
— Мы еще увидимся?
Сглотнув, я киваю, не в силах дать словесный ответ. Сара удовлетворена и позволяет Руби увести ее в ночь.
Прежде чем они полностью исчезают за другим домом, Сара поворачивает голову и бросает на меня последний взгляд.
Мне конец.
Как только они завернули за угол, агент ФБР подходит ко мне сзади и грубо хватает меня за руку.
— Думал, что сможешь улизнуть?
Я тихо смеюсь, даже когда он заводит обе мои руки за спину и защелкивает на них наручники.
Грубо говоря, он ведет меня обратно к входу в особняк, где Дэн все еще громко разговаривает с агентами и требует своего адвоката.
— Есть беглец, — кричит агент, приставленный ко мне. Дэн прерывает свою тираду, чтобы посмотреть на нас. Я не могу быть уверен с такого расстояния, но кажется, что лицо Дэна на мгновение затихает от облегчения.
— Он ни к чему не причастен, — говорит Дэн, его лицо снова напрягается от гнева.
— Да, ладно, приятель, — фыркает агент у меня за спиной. Меня удивляет тот факт, что Дэн пытается меня защитить.
— Почему меня вообще арестовали? — рычу я, изображая гнев.
— Вы пытались улизнуть во время рейда ФБР. Это основание для подозрений.
— Мне ужасно жаль, что так получилось, Зак, — вклинился Дэн. — Это не касается тебя.
Я пожимаю плечом, движение неловкое на фоне наручников.
— Хорошо. Этих засранцев уволят к утру, — говорю я с ехидной ухмылкой.
Дэн насмехается и поправляет меня:
— К концу ночи.
— Да какая разница, ублюдки. Садитесь в машину, пока я случайно не размозжил вам голову по дороге.
Я извиваюсь в своих путах.
— Как тебя зовут?
Агент ухмыляется.
— Майкл.
— Что ж, Майкл, надеюсь, ты не против выбить зубы, потому что собираешься их съесть.
Майкл смеется, в его глазах появляется блеск. Дэн начинает снова, когда другой агент ведет его на заднее сиденье полицейской машины. Его разглагольствования прерывает хлопок дверцы.
— Садись в эту чертову машину, Зи. Я голоден, но это не для моих зубов.
Усмехаясь, я подчиняюсь.
Глава 40
Тень
Я не помню, чтобы я когда-нибудь был нуждающимся ребенком. Когда я рос, у меня были прекрасные отношения с родителями. Моя мать была невероятно любящей, а отец поддерживал меня и принимал самое активное участие в моей жизни.
Но я всегда был независимым от природы человеком. Решил делать все сам, без посторонней помощи. И поскольку мои родители осыпали меня любовью и вниманием, я не стремился к этому.
Я больше не могу так говорить.
Рот Адди широко открыт, слюна непрерывно течет из ее рта. Она тихонько похрапывает, и я думаю, что у меня еще не было возможности поддразнить ее за это. Она собирается рассердиться, и я улыбаюсь при одной мысли об этом.
Несмотря на ее растрепанное состояние, мой член невероятно тверд. Ведьма легла в постель в одном лишь белом шелковистом комплекте, и как только я медленно откинул одеяло, я чуть не упал на колени.
Неужели моя маленькая мышка надела это специально для меня?
Протянув руку, я провел пальцем по ее бедру, наслаждаясь тем, как морщится ее кожа. Она двигается, тихонько стонет от того, что ее сон нарушен.
Что она почувствует, проснувшись с моим членом внутри?
