Рианнон прибыла в Билт к девяти часам утра, но замок был почти пуст. Дряхлый рыцарь, на которого Ллевелин оставил сокращенный до минимума гарнизон, охотно сообщил ей, куда отправился ее отец с войсками, и уверил, что они собирались вернуться в Билт и что женщины в замке с удовольствием составят ей компанию. Рианнон едва сдержала слезы разочарования. В тот момент она понимала только одно: Саймон, возможно, уже в бою, а ее собственный эгоизм лишил ее возможности даже попрощаться с ним.
Проклиная себя, она поднялась в женские покои, но вопросы и приветствия, обрушившиеся на нее, привели ее почти в отчаяние, и она сразу же вернулась вниз, чтобы еще раз поговорить со стариком. Скоро она поняла, что никакого боя до ночи не предвидится, а отряды еще, возможно, даже не успели добраться до Гросмаунта. Поначалу ее раздражение даже возросло, когда она сообразила, что в таком случае ждать новостей об исходе битвы придется еще дольше, но она никак не могла отказаться от этого разговора. Выуживая всевозможные подробности, она наконец поняла, что в итоге вытащила из него точную дорогу к Гросмаунту и детальное описание местности.
В это мгновение ее охватило непреодолимое желание догнать армию своего отца. Она понимала, что это безумие и что отец прибил бы ее на месте за одни только подобные рассуждения. Она отгоняла мысль в сторону – каждые пять минут. Мысль снова и снова возвращалась, становилась навязчивой, непреодолимой, и Рианнон не видела, как это может кому бы то ни было повредить. Продолжая оправдывать себя, она выбежала во двор поговорить с четырьмя воинами, которые сопровождали ее, и едва не споткнулась о Мэта, полосатой тенью следовавшего за ней с той минуты, как он вылез из своей корзинки. Это было совершенно необычно. Нормальным поведением для Мэта в такой ситуации был бы исключительно тщательный осмотр нового места, подчинение себе всех местных животных и полное игнорирование своей хозяйки, пока он сам не станет абсолютным хозяином.
Рианнон изложила свою идею солдатам, почти ожидая, что они пригрозят связать ее как буйно помешанную или скажут, что Киква особо приказала им ни в коем случае не позволять ей совершать подобных безумств. Однако вместо этого во всех четырех парах глаз загорелись огоньки алчности и страсти к приключениям.
– Вы знаете дорогу, госпожа? – спросил Тум. – Это далеко от наших земель, и мы легко можем заблудиться.
– Думаю, что знаю, – уверенно заявила Рианнон, совершенно не подозревая о том, что старый рыцарь описал ей маршруты купцов и других путешественников, а не тот путь, по которому направилась армия. – Мы должны ехать вдоль Уая до замка Клиффорд, а затем повернуть на юг, пока не доберемся до реки Дор. Старик говорит, что она течет в глубоком ущелье, поэтому, если мы, двигаясь к югу, спустимся на равнину, то не пропустим ее. Кроме того, не будет никакой опасности, если мы спросим дорогу, когда собьемся с пути. Все эти земли валлийские или принадлежат графу Пемброкскому, и люди там должны быть дружественны к нам.
– Что ж, тогда, госпожа, вам решать. Там будет богатая добыча, – Тум сверкнул глазами. – Вы вполне способны состязаться в скорости с самым быстрым из нас, если нам придется бежать.
Мэт потерся о ногу Рианнон, и ее взгляд упал на него.
– Принесите его корзину, – сказала она, – и готовьте лошадей.
Последний ее разговор со стариком-рыцарем оказался куда менее приятным, чем предыдущие. Хотя о своем решении она умолчала и сказала лишь, что отправится к отцу в Абергавенни, тот воспротивился. Сначала он удивился, потом пришел в ярость, возражая, что не уверен, найдется ли там для нее подходящая женская компания, и что ее отцу вряд ли понравится ее пребывание в обществе такого множества саксонцев. В конце концов, продолжая бурчать, он отпустил ее, хоть и без малейшего удовольствия.
Все шло строго по плану, так что Рианнон на время даже забыла, в какую безумную авантюру ввязалась. Вдоль Уая шла отличная дорога, и они достаточно быстро двигались вперед, обогнув Клиффорд с юга и держа курс по солнцу, которое периодически выглядывало из-за туч, низкое даже в полдень, что было нормально для этого времени года.
Найти Дор, однако, оказалось не так просто, как ожидала Рианнон. Они достигли реки неподалеку от истоков, где река выглядела еще паутиной ручейков. Они потратили несколько часов, исследуя всевозможные беспорядочно разбросанные притоки, и Рианнон уже начала всерьез сомневаться в реальности задуманного предприятия. Она почти решила сдаться, когда ручей, вдоль которого они следовали, влился в более широкий поток. Окрыленная надеждой, она удержала готовый сорваться с ее уст приказ возвращаться и вскоре была вознаграждена: речушка повернула на юг и соединилась с еще более полноводным притоком, превращаясь в то, что, как они знали, должно было быть рекой Дор. Вдоль берега извивалась хорошо протоптанная дорога – не дорога, конечно, а проход для скота и повозок. Рианнон и ее эскорт снова обрели уверенность в себе, не зная, что они находились не на той стороне реки. Она спрашивала у старика, как добраться до Гросмаунта, и тот объяснил ей, но лагерь Ллевелина располагался несколькими милями западнее.
Следующая заминка случилась уже через несколько часов после полудня. Рианнон была уверена, что к тому времени они уже находились недалеко от цели, и, продолжая двигаться вперед, рассчитывала с минуты на минуту увидеть признаки близости армии или быть окликнутой одним из патрулей Ллевелина. Сомнения закрались в мозг Рианнон, когда они подошли к слиянию сразу нескольких рукавов, о чем старый рыцарь не упоминал. Переправиться оказалось нетрудно – соединявшиеся потоки сталкивали камни и песок, которые они несли, образуя мелководье, – однако на противоположном берегу проходила прекрасная дорога, помеченная нерушимыми каменными верстами, поставленными еще римлянами. Об этом старик тоже не заикался.
– Либо старика подвела память, – сказала наконец Рианнон, – либо после переправы мы последовали вдоль не той реки. Вон там есть небольшой лесок, – она указала рукой на юг, где примерно в полумиле начинался подъем к невысокой горе. – Сион и Тум поедут со мной, а вы двое скачите один на юг, второй на запад и разыщите кого-нибудь из наших.
Идея была разумной, и ее без промедления воплотили в жизнь. Оказавшись в более-менее, с их точки зрения, надежном укрытии, Рианнон и двое ее спутников спешились. В лесу царила абсолютная тишина, так как насекомые звуков не издавали, а птицы, не улетевшие в теплые края, рыскали в полях. Было холодно, и все ужасно устали: и люди, и лошади. Мужчины ослабили подпруги седел и подкинули коням немного корма. Рианнон поделилась с воинами своими съестными припасами и выпустила Мэта из корзины немного прогуляться. Страха она пока не испытывала, опасаясь только того, что скажут ее отец и Саймон. Они и так будут в ярости, если она даже в целости и сохранности приедет в их лагерь до начала боя. Если же она не успеет…
