— Интересно, сколько мне будет лет, когда я выйду из тюрьмы? — задал риторический вопрос Сэм, поедая праздничный торт. Алекс вздохнула. Сэму был всегда свойствен черный юмор; но после их совместного обеда он пребывал в очень приличном настроении.
— Я надеюсь, лет сто, когда ты будешь слишком стар, чтобы помнить, кто я такая, — ответила она.
— Не рассчитывай на это. Я бы хотел пообедать с тобой на следующей неделе, перед судом, если тебя это устраивает, — продолжал он, положив кусок торта на тарелку. — Нам надо выяснить все те бесчисленные вопросы, которые связаны с Аннабел.
У меня все еще остались деньги на ее воспитание и образование.
Месяц назад он продал свою квартиру, и деньги частично ушли на оплату адвокатов. Остальное он хотел отдать Алекс для содержания дочери.
— Могу я тебе доверять? — спросила она, и Сэм рассмеялся. Проблема была в том, что она не могла доверять себе. Впрочем, они оба не могли доверять себе и прекрасно об этом знали.
Сэм сохранил свою прежнюю привлекательность в ее глазах, но Алекс пообещала себе, что никогда к нему не вернется., Теперь она принадлежала Броку.
— Если хочешь, возьми с собой телохранителя, только не приводи своего чудо-мальчика.
— Перестань его так называть. Его зовут Брок. — Неужели Сэм не может по крайней мере проявлять к нему уважение? Тем более что Брок так замечательно общается с их дочерью.
— Прости. Я не знал, что ты так болезненно к этому относишься. — Печально поглядев на Алекс и коснувшись ее руки, Сэм более серьезным голосом добавил — Он удочерит Аннабел?
— Думаю, что да, — мягко сказала Алекс. Они с Броком нежно друг друга любили, и хотя в последнее время их отношения немного обострились из-за Сэма, Алекс была уверена, что, как только ее муж их покинет, все придет в норму. Покинет. Алекс было больно слышать или произносить это слово.
Уйдет. Сэм уйдет навсегда.
— Ну так что, пообедаешь со мной? — снова спросил он, и Алекс кивнула:
— Попробую.
— У меня не так много времени, Алекс. Не надо играть со мной в кошки-мышки. Я буду ждать тебя в понедельник вечером в «Карлайле».
— Хорошо. Я приду.
— Спасибо.
Но когда она сказала об этом Броку, он пришел в бешенство.
— Ради Бога, перестань. Я могла бы соврать тебе, но я же не стала этого делать.
— Зачем ему нужно с тобой видеться?
— Потому что он хочет дать мне денег для Аннабел. Это вполне разумное объяснение.
— Скажи ему, чтобы он послал тебе чек.
— Нет, — разозлилась Алекс, которую начинали раздражать эти бесконечные вспышки ревности. Когда ее беспрестанно рвало в туалете, Брок вел себя куда лучше. — Хватит вести себя так, как будто тебе четыре года. Я обедаю с моим бывшим мужем, черт побери!
С этими словами Алекс ушла в свою спальню, хлопнув дверью. Когда она через некоторое время вернулась в гостиную, Брока в квартире не было. Он вернулся к себе, и Алекс даже не пожалела об этом — слишком уж сильно он на нее давил.
В понедельник вечером она приехала в номер Сэма в «Карлайле» в назначенный час. Он встретил ее в темно-сером костюме, белой рубашке и синем галстуке от Эрме. Сэм выглядел очень серьезным. Днем он встречался со своими адвокатами, но Алекс не видел.
— Как твои дела? — светским тоном спросила Алекс, садясь на кушетку. Она заметила, что Сэм выглядел очень усталым и постаревшим, что было, впрочем, вполне объяснимо. Последние события его жизни не проходили даром для его здоровья.
— Ничего хорошего, — просто ответил он. — Филип Смит считает, что судья засадит меня на порядочный срок, что и заставило меня тебя пригласить.
С этими словами Сэм выложил на стол два чека.
— За квартиру я получил миллион восемьсот тысяч. После того как я расплатился с долгами, которые мне оставила в наследство мисс Дафна Белроуз, и со своими агентами, у меня осталось полтора. Вот тебе пятьсот тысяч на Аннабел и все ее нужды.
Положи на ее счет. Пятьсот я оставляю себе на тот случай, если все-таки выйду из тюрьмы. А еще пятьсот тысяч — тебе. Это, если хочешь, мой дар. Ты заслуживаешь гораздо большего, но больше у меня нет, детка. От моего дела не осталось ничего.
— Да ты с ума сошел, — сказала ошеломленная Алекс. — Мне не нужны твои деньги, Сэм.
— Ты их заслужила.
— Чем? Что была твоей женой? Тогда этого мало, — усмехнулась она, рассмешив Сэма. — Мне ничего не надо. Я не могу взять у тебя эти деньги. Оставь их себе или передай Аннабел.
Но Сэма это совершенно не устраивало. Он хотел, чтобы деньги принадлежали Алекс. Однако Алекс уже решила про себя, что откроет счет на имя Сэма — ему они были нужны гораздо больше, чем ей. У нее была стабильная работа, и она привыкла жить достаточно скромно.
После этого Сэм заказал обед — бифштекс для себя и рыбу для Алекс, которая всегда следила за своим питанием. Они болтали о множестве вещей, как старые друзья, избегая разговоров о суде и тюрьме. Алекс была рада тому, что пришла.
Вечер проходил очень цивилизованно. За последние две недели Сэм явно успокоился. Он не давил на нее и не пытался прикоснуться к ней, пока она не стала надевать пальто. В этот момент он внезапно наклонился к Алекс и поцеловал ее.
— Спокойной ночи… Спасибо, что пришла, — сказал он и поцеловал ее снова. Алекс не пошевелилась. Ее всегда поражала ее неспособность противостоять своему супругу. В его прикосновениях было что-то знакомое, что зачаровывало ее. Как будто все это время она должна была быть рядом с ним.
— Давай-ка это прекратим, — тихо сказала Алекс, но потом, противореча собственным словам, неожиданно обвила руками его шею и поцеловала его — только в память о прошлом, как она объяснила себе. Кроме них двоих, ничего не имело значения. Даже Брок Стивенс.
— Зачем останавливаться? — прошептал Сэм, снова целуя ее.
— Я пытаюсь вспомнить, — сказала она со смехом и чувством вины одновременно. Как ни странно, происходящее ей нравилось. И то, что она чувствовала себя виноватой, было очень странным. Ведь он пока еще был ее мужем. Но Брок недаром так нервничал из-за них. При том, что у Алекс был роман с Броком, а с Сэмом они разводились, целоваться им совсем не следовало.
— Я тебя люблю, — прошептал он, но Алекс внезапно отстранилась от него, как будто осознав, что дальше идти нельзя.
Она не хотела причинять кому бы то ни было боль или позволять Сэму снова сделать больно ей. Но Сэм, заглянув ей в глаза, только крепче прижал ее к себе, услышав ее бешеное сердцебиение. И следующий его поцелуй был уже далеко не таким нежным. Он был жаждущим. Через два дня они должны были расстаться на двадцать лет, и оба знали об этом. Сэм осторожно расстегнул ее пальто и бросил его на стул.
