И все это — результат нескольких случайных встреч с человеком, с которым она провела вечер в компании общих друзей, и мимолетного прикосновения его губ к ее виску?
Сумасшествие!
Еще более абсурдным было чувство, что она вступила на улицу с односторонним движением, откуда не было возврата.
Нет, нет, это какое-то наваждение… В ее жизни все в порядке. Она сама ею распоряжается. Память о Марио наполняет ее сердце… Что еще ей надо?
Разделенная страсть. Тепло человека, который был бы рядом в долгие ночные часы.
Что-то с ней?
От почти физической боли в сердце у нее потемнело в глазах, от непонятного чувства вины и неудовлетворенности ей захотелось убежать и спрятаться.
Но она этого не сделает. Профессиональная гордость не позволяла ей распускаться: так, голову чуть выше, поднять уголки губ, сделав улыбку еще ослепительней… Она шагала, поворачивалась, останавливалась с легкостью, достигнутой долгой практикой.
Полный успех, отметила Франческа, предвидя близкое окончание шоу. Все раскупалось. Туфли, сумки… Все благоговейно заворачивалось в папиросную бумагу и укладывалось в фирменные пакеты Марго.
Франческа натянула элегантный брючный костюм, сунула ноги в туфли на шпильках, подняла вместительную сумку и перекинула широкий ремешок через плечо.
Войдя в салон, она оказалась в толпе гостей. И сразу перехватило дыхание при виде Доминика. А рядом с ним, конечно же, весело болтающая прехорошенькая дамочка.
Почему он все еще здесь?
Словно почувствовав, что на него смотрят, он поднял голову, кольнул ее своими глазами и как ни в чем не бывало повернулся снова к своей собеседнице.
Сплошное расстройство, подумала Франческа. Она-то была совершенно уверена в его внимании!
— Франческа.
Подкрадывается, как хищная кошка. Франческа медленно повернула в нему лицо.
— Доминик, — изумленно произнесла она.
Его улыбка была сама теплота. Он поднес ее руку к своим губам.
Прикосновение было мимолетным, но в тот же миг словно огонь охватил ее с головы до пят. Жар разлился по венам, совершая свою дьявольскую работу. Если Доминик хотел привести ее в замешательство, то он в этом преуспел.
Сексуальность в своем самом смертоносном варианте, дрожа подумала Франческа.
Она во власти бесконечно опасного человека, который, судя по всему, будет устанавливать правила игры по своему усмотрению.
Доминик ощутил легкую нервную дрожь пальцев молодой женщины и отпустил ее руку.
На протяжении последнего часа он наблюдал, как она демонстрирует разнообразную одежду, восхищался грациозными движениями ее тела, теплой нежной улыбкой.
Наружно спокойная, надев на лицо вежливую маску, она знала, что ни в малейшей степени его не обманывает.
— Вы меня извините?.. — спросила она, собираясь уйти.
— Нет, я вас не отпущу.
Ответ ошарашил ее.
— Что вы сказали?
— Не отпущу, — повторил он спокойно.
Франческа сказала достаточно тихо, так, чтобы окружающие не услышали:
— Какого черта вы себе позволяете?
Быстрая хищная улыбка осветила его лицо, открыв полоску сверкающих белых зубов.
— Приглашаю вас на ланч.
Теперь ее очередь.
— Нет.
Глаза его засветились неясной угрозой.
— Я могу применить другие методы убеждения, поцеловав вас при всех.
Ее голос упал до яростного шепота:
— Сделайте это, и я вас ударю.
— Стоит попытаться, чтобы увидеть, как вы с этим справитесь.
Его поцелуй не был вежливым прикосновением губ к губам, как не был простой проверкой чувственности. Не ограничил Доминик себя и во времени, он словно объявлял о своих правах. Это был властный, головокружительный поцелуй.
Вырываясь, она напряглась всем телом, подняла руки, пытаясь оттолкнуться от него.
Он слегка ослабил объятие, и она смогла отстраниться.
— Вы…
Он остановил поток сердитых слов, приложив палец к ее губам.
— Не здесь, если вы не хотите скандальной сцены.
Сверкая глазами от негодования, с дрожащими губами, Франческа старалась сохранить достоинство, хоть как-то взять себя в руки.
Вокруг и в самом деле толпились люди, ей хотелось послать его ко всем чертям, но она подчинилась, когда он, подхватив под руку, увлек ее на улицу.
— Вы бессовестный, эгоистичный монстр, — выпалила Франческа, как только они вышли из магазина.
— Вы не откликнулись на мое послание, номера ваших телефонов и адрес не значатся в справочнике. У меня не было другой возможности.
— И поэтому вы раздобыли приглашение к Марго?
Гнев все еще не проходил, делая золотые крапинки в глазах ярче, заставляя все ее тело трепетать. Ей хотелось обрушить на него громы и молнии, которые испепелили бы его на месте.
Он пожал плечами.
— Мне было интересно.
— И это все, что вы можете сказать?
— Мне представилась возможность увидеть вас во время работы.
— Удовольствие хоть куда! Особенно для мужчины…
Темные глаза блеснули, губы раздвинулись в насмешливой улыбке.
— Так оно и было, поверьте.
Она тряхнула волосами, глаза извергали пламя ярости.
— Да что с вами такое? Неужели вы никого другого не нашли или вас привлекает недоступное?
Теперь он явно поддразнивал ее:
— В некотором смысле.
Франческа глубоко вздохнула.
— Вы зря теряете время.
— Это зависит от точки зрения.
Франческа закатила глаза.
— Вы знаете моего отца. Габби и Бенедикт Николс — наши общие друзья.
— То, что нас соединяет, не имеет ничего общего с вашим отцом, Габби или Бенедиктом. И вообще ни с кем и ни с чем.
Ее лицо омрачилось от промелькнувшего неясного болезненного воспоминания.
— Нас ничто не соединяет.
— Пока нет, — спокойно сказал Доминик.
Но будет соединять. Он задумчиво провел ладонью по ее щеке. И не мог не заметить, как взволнованно она сглотнула.
Все его движения были наполнены уверенной неторопливостью, как у человека, сознающего, что ничто не может встать у него на пути. В этой его уверенности было что-то фатальное, заставившее сердце Франчески стучать с удвоенной силой. Надо отстраниться от него.
— Пожалуйста, пустите меня.
«Пожалуйста», казалось, помогло. Он вновь ласково дотронулся до ее щеки, обвел губы кончиком пальца, с насмешливой улыбкой опустил руки.
— Я так понимаю, что позавтракать вместе нам не суждено.
— Через полчаса мне надо быть в городе. А ланчем будет сандвич с салатом и бутылка воды.
— Еще один показ моделей?
— Съемка. — Она отступила на шаг. — Мне действительно надо ехать.
