Войдя в столовую, он прежде всего поймал на себе взгляды служанок: удивленный — Леопольдины и любопытный — Селии.
Рикардо за столом еще не было. Сестры непринужденно приветствовали его.
— Какая приятная неожиданность, — воскликнула Дульсина. Кандида тут же стала проявлять заботу о Рохелио, не доверяя это ни Леопольдине, ни тем более Селии.
Застольная беседа ни о чем длилась не слишком долго. Рикардо, которого уж и не ждали, вошел более решительным шагом, чем обычно входят, чтобы просто позавтракать, и попросил служанок на некоторое время покинуть столовую.
— Мне надо поговорить с сестрами, — объяснил он в ответ на недоуменный взгляд Леопольдины.
Служанки вышли.
— До чего все-таки похожи друг на друга молодые сеньоры, даже жуть берет, — сказала Селия Леопольдине.
Та оскорбленно молчала… Этот молодой сеньор Рикардо упорно не желает понимать того, что Леопольдина давно уже все равно, что член семьи Линаресов: так давно она у них живет и так верно им служит!
Дульсина миролюбиво посмотрела на Рикардо.
— Ты все еще сердишься на наш вчерашний разговор? А я уж и забыла о нем.
И тут Рикардо заставил всех присутствующих окаменеть.
— Я ни на кого не сержусь. Я просто пришел потребовать причитающуюся мне часть отцовского наследства. Дело в том, что я не собираюсь больше жить здесь. Я хочу покинуть этот дом. И как можно скорее.
…Рохелио первым вышел из столовой, тяжело опираясь на костыли. Ему не хотелось возвращаться в свою комнату. Бредя через залу, он выглянул в окно. Сад был прекрасен в это утро. Все: и листья, и трава, и цветы — пронизано было солнечным светом. Птицы перебивали одна другую.
Рохелио захотелось растянуться в траве. Он взял книгу, спустился в сад и, подумав, остановился в уютном местечке около бассейна, где так любил плавать, когда был здоров.
Он Швырнул костыли в высокую траву и улегся прямо на газон с книгой в одной руке, положив другую под голову. Высокая ограда отделяла его от улицы, сверкающая под лучами вода бассейна — от дома, где становилось все холодней и неприятней.
Читать ему скоро расхотелось.
Он лежал, думая о том, как грустно складывается его жизнь, и не обратил внимания на шорох, раздавшийся над его головой. И вдруг услышал:
— Эй слышь ты! Да повернись же ко мне!
Рохелио поднял глаза и увидел смеющееся девичье личико. Девушку эту он видел впервые.
— Привет! — весело крикнула она ему. — Не узнаешь, что ли?
Уход Рохелио как будто освободил оставшихся в столовой. Они заговорили горячо, перебивая друг друга.
— Как ты ведешь себя с нами, Рикардо, — говорила Кандида. — Что такого мы сделали, что ты захотел покинуть этот дом?
— Я смотрю, ты так же забывчива, как и Дульсина. А я нет. Я не желаю, чтобы Дульсина командовала моей личной жизнью. Мне надоела эта история с Леонелой. Я требую, чтобы это сватовство раз и навсегда прекратилось.
— Это уж вы с Кандидой решайте, — обиженно произнесла Дульсина, всем видом показывая, что не она здесь главная.
— Не юли, Дульсина. Решаешь в этом доме ты, а не Кандида. Хотя это именно ее право.
— Сядь, Рикардо, успокойся, — умоляла Кандида.
— Кандида права, тебе надо успокоится. Мне бы хотелось, чтобы ты изменил свое решение… Может быть, мы слишком уж категоричны. Но мы очень тебя любим и не хотим, чтобы ты покинул нас.
— Непохоже на это, если учесть, как настойчиво ты, Дульсина, сватаешь мне Леонелу.
Дульсина подошла к нему и положила руку ему на плечо.
— Вся проблема только в этом? Больше ты не услышишь от меня ни слова о Леонеле.
— Ну теперь давайте сядем за стол и закончим завтрак, — обрадовалась Кандида. — Ты ведь ничего не ел, Рикардо.
— Я не хочу. Давайте закончим о деле.
— Если ты нуждаешься в деньгах, мы дадим тебе сколько нужно.
— Я не хочу все время зависеть от вас, Кандида. Дульсина покачала головой.
— Это не так, Рикардо. Возможно, мы излишне опекаем тебя и Рохелио. Но ведь так повелось с вашего детства. Вы же наши младшие братья. И всегда казались нам беззащитными. Ты не прав, когда требуешь причитающуюся тебе часть отцовского наследства. Мы ведь выдаем тебе деньги помесячно, как распорядился в завещании отец.
— Значит, я всю жизнь буду зависеть от вас?
— Почему? Вот закончишь учебу, будешь зарабатывать…
— Если ты согласишься с нами, мы и впредь будем помогать тебе. Правда, Дульсина?
— Разумеется… Может, не так щедро, как сейчас, но достаточно, чтобы тебе хватало.
— Когда я буду работать, мне не понадобятся ничьи подачки.
— Ах, не говори таких слов!
— Мы даем тебе деньги от всего сердца, как сестры. И в завещании отца сказано, я наизусть знаю: «Помогать денежными средствами Рикардо до тех пор, пока он не закончит учебу, не женится или не станет жить отдельно».
— Гм…
— Ты не веришь? Он не верит, Дульсина.
— Если ты сомневаешься, спроси у лиценциата Роблеса. Все делается по воле папы. Роблес может подтвердить это, когда тебе заблагорассудится… И прости за прямоту, но ты оскорбляешь нас своим недоверием.
— Меня больше всего, Дульсина, пугает, что Рикардо хочет уйти. Ты ведь не сделаешь этого, правда, Рикардо? Ты ведь это сказал сгоряча? Ведь так?
«Вот наглая!» — подумал Рохелио и, демонстративно взяв книгу, попробовал читать.
— Эй, — снова раздалось с ограды, — ты что, меня замечать не хочешь? Или не признаешь? Что-то быстро забыл.
— Я тебя не знаю. Что ты хочешь? — поднял голову Рохелио.
— Как — что? Поболтать с тобой.
— Знаешь, не морочь мне голову. Проваливай. — Рохелио снова погрузился в чтение.
— Ах вот как мы заговорили…
— Я с незнакомыми не общаюсь.
— Какие ж мы с тобой незнакомые?
— Я тебя никогда прежде не видел.
— Во дает!.. А поклянись.
— Проваливай.
— Поклянись — уйду.
— Клянусь. Убирайся.
— Это не клятва. Поклянись Девой Гвадалупе!
— Клянусь чем хочешь. Оставь меня в покое. Роза там, на ограде, задумалась.
— Слушай, парень, ты святым именем поклялся. Бог тебя накажет! Он тебя без глаз оставит, а не то ног лишит. Вот увидишь. За это… за клятвопреступление.
Рохелио внезапно приподнялся, опершись о землю.
— Ты что, глухая?! Вон отсюда! Или я слуг кликну. Вон! Девушка несколько мгновений молча смотрела на него сверху вниз. Затем исчезла.
Кандиде с трудом удалось добиться, чтобы голоса спорящих стали спокойнее и тише. Теперь они с Дульсиной сидели за столом. Рикардо так и не присел.
Дульсина отпила немного апельсинового сока.
— Я еще раз общаю тебе, что не буду настаивать на твоем сближении с Леонелой. Я не знала, что это настолько обижает тебя. Прости.
