— Господи, мне ужасно жаль! — начала извиняться девочка, отбрасывая назад темно-каштановые волосы, доходившие ей почти до пояса. — Я вроде как потеряла управление. У вас все в порядке?
— В порядке, — ответила Кери, как только ей удалось отдышаться.
— Лэйси!
Сердитый мужской окрик заставил Кери похолодеть.
Она медленно повернула голову. Когда Райен узнал, кем оказалась жертва Лэйси, его глаза расширились.
— О, Боже! — простонал он, падая на одно колено и опуская руку ей на плечо. — С вами все в порядке?
Но ответа на свой вопрос он дожидаться не стал, а посмотрел на и без того перепугавшуюся девочку-подростка.
— Черт подери, Лэйси, сколько раз я тебя просил быть поосторожнее с этими штуками! — взревел он, гневно сводя брови. — Ты могла серьезно поранить эту леди!
— Извини, папа, — тихо проговорила она, виновато склонив голову. — Я разогналась и не смогла остановиться.
Райен повернулся к Кери, которая все это время сидела, изумленно открыв рот. У Райена дочь — и к тому же настолько большая?!
— С вами все в порядке? — снова спросил он, осторожно положив руку ей на живот.
Сквозь тонкую хлопчатую ткань Кери ощутила тепло его прикосновения.
— Я в полном порядке.
Голос у нее дрогнул, когда она сделала усилие, чтобы встать.
— Нигде не болит? Не тошнит? Ногу не сводит? — резко спросил Райен, не давая ей подняться. Он снова взглянул на дочь, почти не скрывая своей ярости. — Мне бы следовало снять с тебя штаны, юная леди, и устроить заслуженную порку за такое!
— Пожалуйста, не надо ее винить. Я замечталась. Мне надо было быть внимательнее. Со мной все в порядке, — сказала Кери, чувствуя себя неловко из-за того, что он так низко наклонился над ней.
Райен сунул руку в карман своей тренировочной куртки и, достав связку ключей, швырнул их Лэйси.
— Открой дверь! — приказал он ей, беря Кери на руки. — А потом изволь пойти и выбросить свои чертовы ролики на помойку!
Взглянув на гневное лицо отца, Лэйси решила, что безопаснее будет промолчать, и стремительно уехала.
— Пожалуйста, отпустите меня! — взмолилась смущенная Кери. Ей поневоле пришлось обхватить Райена за шею. — Я слишком тяжелая.
Он ухмыльнулся, сверкнув белоснежными зубами.
— Пока — не слишком. Только не пытайтесь вот так на мне повиснуть месяца через два!
Она резко вздохнула, но сразу же пожалела об этом, потому что ощутила аромат его кожи, к которому примешались запахи пота и терпкого лосьона после бритья. Судя по темно-синим спортивным шортам и футболке им в тон, он только что бегал. Откуда он появился? Очевидно, Райен живет где-то рядом: ведь он дал дочери ключ и велел идти домой.
— Если вы меня отпустите, я спокойно доберусь сама, — рассудительно напомнила она ему. — Я живу совсем близко.
— А я — еще ближе. — Райен донес ее до ближайшего дома и вошел в открытую дверь. Оказавшись в гостиной, он уложил ее на кушетку цвета терракоты. Комната была выдержана в шоколадных и золотых тонах, с акцентами терракоты.
— Лэйси, приготовь чаю! — скомандовал он.
— Не удивлюсь, если она сбежала через черный ход, — заметила Кери, с интересом осматриваясь. Почему он вчера не упоминал о дочери, когда рассказывал о своем разводе?
— Не сбежала, если хочет дожить до своего шестнадцатилетия, — пророкотал он, глядя в бледное лицо Кери. — Ты уверена, что с тобой все в порядке?
— Да!
Если он еще раз ее об этом спросит, она просто завопит от досады!
Присмиревшая Лэйси, успевшая снять ролики и накладки для локтей и колен, появилась с чашкой горячего чая.
— Лэйси, это мисс Берк, — представил ее Райен. — Кери, это моя дочь, Лэйси.
— А, так это вас папа вчера водил в кегельбан? — Лицо девочки осветилось улыбкой, но тут же снова помрачнело. — Мне очень жаль, что я на вас налетела, — снова извинилась она, протягивая Кери чашку.
— Несмотря на опасения вашего отца, я крепче, чем можно подумать.
Кери с удовольствием сделала глоток.
— Проваливай!
В резком приказе Райена, обращенном к дочери, тем не менее слышалась любовь.
Кери успокаивающе улыбнулась девушке. Глаза ее пугающе походили на глаза Райена, но во взгляде не было мудрости, как у отца, которая приходит с годами. Ее долговязые ноги и общее сходство с жеребенком-однолеткой говорили, что период роста еще не закончился. Она унаследовала немалый рост отца, но, в отличие от многих сверстников, это ее не смущало. Через несколько лет она превратится в очаровательную женщину — когда сгладятся все острые углы подросткового возраста.
— Я не знала, что вы живете так близко, — заметила Кери, когда Лэйси ушла.
— А я знал, что ты живешь рядом, еще до того, как ты дала мне свой адрес, — мягко сказал он, усаживаясь рядом. В ответ на ее изумленный взгляд он усмехнулся. — Я видел, как ты гуляешь с человеком, который похож на упрямого бульдога, стерегущего любимую косточку.
— Макс, — объяснила она, невольно улыбаясь точной характеристике. Старик действительно чрезмерно бдителен. — Он мой самозваный опекун. Он напоминает мне, чтобы я принимала витамины, гуляла и питалась как следует.
Глаза Райена гневно потемнели.
— Этим должен был бы заниматься отец ребенка.
От его слов руки Кери задрожали, и Райен это заметил, хоть она и поспешила поставить чашку на журнальный столик.
— У меня все в порядке, спасибо.
— А он знает о ребенке? — Райен настойчиво продолжал расспросы, хотя голос у него немного смягчился. — Ведь ребенок — от твоего бывшего мужа, правда? Тебя ведь именно поэтому так тревожит твоя беременность?
Кери густо покраснела: она не собиралась обсуждать этот вопрос с кем бы то ни было, а с ним — меньше всего.
— Не помню, чтобы я приглашала вас на откровенные разговоры, — холодно сказала она.
— Разве он не знает, что это его ребенок?
Не желая дальше терпеть подобного допроса, Кери стремительно вскочила, но тут же согнулась, потому что на нее нахлынула волна тошноты.
Райен мгновенно понял, что происходит, и отвел ее в ванную. Когда спазмы закончились, он вытер ей лицо влажной прохладной салфеткой и отвел ее наверх. Там он открыл дверь спальни с окнами на улицу. Не обращая внимания на ее протесты, он осторожно толкнул ее на постель. Потом быстро разул Кери и укрыл ее лоскутным одеялом, подложив под голову пышную подушку.
— Кажется, твоя утренняя тошнота сегодня запоздала, — мягко поддразнил он, осторожно присаживаясь на край кровати и начиная растирать ее холодные руки.
— Какая утренняя тошнота? — простонала она, закрывая глаза. К ее огромному удивлению, мягкое покачивание водяного матраса не увеличивало тошноту, а, наоборот, снимало. — Она у меня бывает в любое время дня — и утром, и вечером. А иногда даже посреди ночи. Тот врач, который назвал это утренней тошнотой, был — или была — просто психом!
