Когда Меган в последний раз не смогла появиться на нашем сеансе подготовки к занятиям, мы с Коннором начали играть в «Скрэббл», но так и не закончили.
Коннор бросил на меня взгляд.
— С тобой все в порядке? По-твоему, что я собирался сказать?
Когда открылась дверь и с подносом в руках вошла миссис Пенроуз, я поняла, что все это время задерживала дыхание.
— Я пошла к бабуле и дедушке, — сказала она Коннору. — Вернусь к обеду. — Она с отвращением осмотрела комнату. — Предлагаю тебе убрать с пола грязную одежду и положить ее в стиральную машину, если завтра хочешь идти в школу в чистой форме.
— Ладно, мам, — проворчал Коннор.
Миссис Пенроуз ушла, и мы снова остались одни. Я разлила чай.
— Так как ты добралась домой вчера? — Он нахмуренно смотрел на свои буквы.
— Пешком.
Коннор поднял взгляд от игры.
— По темноте? До Пенпол Коув пять миль.
— Из-за лунного света было не так уж и темно.
Он фыркнул.
— Не так уж и темно! Готов поспорить, эта гениальная идея принадлежала Вестленду. Проводить тебя до дома под лунным светом.
— Вообще-то, это была моя идея.
— Твоя идея!
— Коннор, ты собираешь все мои слова повторять?
— Я так понимаю, что прогулка до дома под лунным светом это очень романтично.
— По правде говоря, — сказала я, — Райан думал, что это у тебя в голове роятся романтические идеи. Он сказал, что показать мне Венеру — классический жест.
Коннор покраснел.
— В это время суток Венера — единственный огонек на небе.
— Так я Райану и сказала. Мне пришлось объяснить, что ты — мой самый давний друг и между нами нет ничего, хотя бы отдаленно напоминающего романтику.
— Это его, должно быть, осчастливило. — Он уставился на свои буквы.
— Да ему без разницы. — Я вздохнула. — Ну, давай, Коннор. Ты действовать собираешься или нет?
Коннор поднял глаза от игры и встретился с моим взглядом. Его лицо все еще пылало. На долю секунды я постаралась представить, какие бы чувства к нему испытывала, если бы так хорошо не знала. Он был привлекателен в пляжном смысле — волнистые светлые волосы, россыпь веснушек на слегка загорелой коже, ясные голубые глаза, и, может быть, если бы он не был мне так знаком, то понравился мне, как парень. Но проблема была в том, что я знала Коннора. И не просто, как симпатичного парня. Я знала его, как маленького мальчика, который когда-то был помешан на «Звездных войнах», который все так же разбрасывал по полу спальни грязное белье, а также получил свою долю удовольствия от детской привычки добывать в носу золото и пробовать самородки на вкус.
— Эдем, — произнес он.
Он открыл рот, чтобы снова заговорить, но я его перебила.
— Я пойду вымою руки, прежде чем есть печенье. Если ты не походишь до того, как я вернусь, тебе придется уступить свой ход.
Я стремительно сбежала по лестнице и залетела в крошечную ванную, находящуюся за кухней. Захлопнув дверь, я наполнила раковину холодной водой и плеснула на лицо. Мы с Коннором были друзьями. Мы вместе играли в «Скрэббл». Мы вместе готовились к экзаменам и иногда ходили в кино. Никогда ни у одного из нас не было намека на нечто большее, и я бы, вероятнее всего, даже не подумала об этом, если бы не Райан.
Райан едва знал нас обоих. Я позволила разыграться своему воображению. Коннор не собирался говорить ничего смущающего или пытаться меня поцеловать. Посмеявшись над собственной паранойей, я открыла дверь и пошла обратно наверх.
Глава 5.
Когда я подошла к школьным воротам, автобус для экскурсии в «Проект Эдем» уже поджидал. Вокруг него толпились дрожащие ученики, а миссис Линк отмечала присутствующих в журнале. Я не могла не заметить, что, несмотря на холод и дождь, на Хлое Мэйсон были лишь коротенькие шорты и открывающий живот топ. Ее пупок был проколот и на нем болталась сережка с фальшивым бриллиантом на длинной серебристой цепочке.
— А вот и он, — услышала я слова Хлои, которая обращалась к своей подруге.
По двору к нам направлялся Райан. Он выглядел совершенно раскованным, таким, какой никогда не буду я.
— Меня подожди, Пикассо! — крикнул Райан.
Он прошел мимо Хлои и ее свиты и подошел ко мне. На его лице растянулась широкая улыбка.
— Пикассо? — произнесла я. — Тебе никогда не говорили, что невежливо подшучивать над слабостями других людей?
— Пикассо рисовал странно выглядящих людей, — пожал плечами он.
— У Пикассо так было задумано.
Он обнял меня за плечи, отчего по спине побежали мурашки.
— Не могу дождаться, когда увижу, как ты нарисуешь растение, — прошептал он мне на ушко.
Мы сели в задней части автобуса. Когда остальная часть учеников погрузилась внутрь и расселась, несколько человек заметили, что мы с Райаном сидим вместе. Я уловила обрывки сплетен о том, что мы вместе пришли на вечеринку к Эми и вместе же ушли.
— Так какие же у тебя есть слабости? — спросила я. — Мои тебе известны.
— Никаких, — ухмыльнулся он.
— Слабости есть у всех.
— Красивые девушки, — драматично вздохнул он. — Это моя слабость.
— Ну, как я слышала, ты, видимо, успешно сопротивляешься.
— Ты обо мне спрашивала? — улыбнулся он так, что сердце у меня сбилось с ритма.
Как и ожидалось, Хлоя Мэйсон и ее подруга Мелисса заняли сиденья перед нами. Когда автобус тронулся, Хлоя обернулась и просунула голову между спинками.
— Привет, Райан, — проурчала она. — Как прошла первая неделя в Перране?
— Образовательно, — с улыбкой ответил он.
Хлоя нахмурилась. Было ясно, что она не уверена, есть ли в его словах сарказм.
— Я хорошо знакома с «Проектом Эдем». Зимой мы с Мелиссой катаемся там на коньках, а летом слушаем живую музыку. Я могла бы показать тебе все.
— Это очень любезно с твоей стороны, Хлоя, но у меня уже есть экскурсовод.
Хлоя бросила на меня быстрый взгляд.
— Эдем не будет возражать, если ты пойдешь с нами, да, Эдем? — Она не стала ждать моего ответа. — Ты можешь провести день, с кем тебе хочется. Необязательно прилипать к своему партнеру с урока.
— Но я хочу провести день с Эдем.
Ее улыбка погасла, и она перевела взгляд с Райана на меня и обратно.
— Вы встречаетесь?
— Нет, — быстро ответила я.
— Если передумаешь, найди меня, — недовольно сказала она Райану.
Хлоя снова повернулась к Мелиссе, оставив нас с Райаном в покое.
— Она меня пугает, — прошептал Райан мне на ушко. Он наклонился так близко, что я чувствовала аромат его теплой кожи и странную смесь лимонов и металла. — Почему у нее кожа такая оранжевая? Она болеет желтухой?
