— Ладно…
— Отлично! Жди, я скоро.
Повторил заказ у бармена, только чуть улучшил вкус малышкиного напитка, пятьдесят грамм добротного алкоголя ей не повредят. А лишь расслабят и улучшат наше общение. Забрав бокалы и вернувшись к столику, присел на прежнее место рядом с Одуванчиком и произнося тост, сдвинул наши бокалы.
— За встречу!
Тая сделала глоток, чуть поморщила носик и взглянул с подозрением на напиток. Не дав ей времени на анализ содержимого, предложил еще один тост, а за ним следующий.
Музыка гремела, мы переговаривались о чем-то незначительном, а малышка все больше и больше расслаблялась и взгляд ее терял настороженность.
Когда до полуночи осталось не больше пятнадцати минут, а за плечами уже три или четыре порции спиртного сидеть на месте невозможно. Да и клубный угар потерял свою привлекательность.
— Пойдем, прогуляемся по берегу, — предложил я, протягивая ей свою раскрытиюу ладонь.
— На пляж? Или на набережную? — вставая, спросила она, поправляя непослушную прядку волос, что выбилась из ее замысловатой прически.
Я пожал плечами, мне, в принципе, было все равно. Прихватив с собою бутылку шампанского, вышли из здания и окунулись в прохладу южной ночи. Одуванчик поежилась от набежавшего морского бриза и я, обняв ее за хрупкие плечи, притянул к себе. Секундное замешательство и она расслабленно прильнула, чуть сдавленно выдохнув. Я коснулся губами ее ароматной макушки и желание гулять по пляжу, моментально сменилось на другое, более приземленное.
Моя ладонь, лежавшая на ее плоском животике, поддев край футболки, проскользнула под нее и легла на бархат ее теплой кожи.
— Поехали ко мне, — шепотом предложил я, почувствовав ее учащенное сердцебиение и неровное дыхание.
В такси я целовал ее податливые губы, покусывая их и слизывая стоны. Сжимал в руках ее тонкую талию, борясь с желанием, получить все здесь и сейчас. А в холле отеля, чтобы не сорваться и не испортить так удачно начавшийся Новый год, я отдал Одуванчику ключ, обрисовал маршрут и отправил в номер, дожидаться меня. Сам же пошел в бар за шампанским, потому что бутылку, взятую в клубе, мы забыли в такси. А еще прихватил клубники, девочки же любят такое!
— Одуванчик, я пришел! — пропел я, заходя в полумрак номера.
ГЛАВА 12
*Таисия*
Кто с утра пораньше включил противный птичий гомон? Голова и так гудела, будто по пустому чугунку настойчиво стучали чайной ложечкой. Я с горем пополам разлепила тяжелые веки. Ощущения такие противные, словно спала на пляже лицом в песок, и он теперь везде: в глазах, во рту. Расфокусированный взгляд зацепился за медленно вращающиеся лопасти потолочного вентилятора.
Странно! В моем гостиничном номере такого не было.
Вдох — выдох… и в памяти отрывками всплывал прошлый вечер. Клуб, встреча с Риком и пара странных коктейлей, вроде бы таких, как я сама себе заказывала, но что-то все же в них было не то. Потом его приглашение прогуляться по пляжу и жаркий поцелуй, от которого голова пошла кругом, а он лишь усиливал натиск все время по дороге до отеля.
Запутанная территория фешенебельного отеля, по которой я плутала в поисках бунгало, а он оказался даже не запертым. Роскошная обстановка внутри домика в полумраке казалась какой-то нежилой.
Я, аккуратно ступая, прошла до кровати и опустилась на нее. Внутри еще гуляло возбуждение, и сердце прыгало в груди, точно резиновый мячик под ладошкой малыша. Сжала пальцами атласную ткань покрывала, опуская потяжелевшую голову на подушку и…
Сквозь навалившуюся дремоту я так и не поняла это был сон или все же явь.
Жаркие ладони, неспешно скользившие по моим ногам от щиколоток и выше, нежные поцелуи, предвосхищающие их путь. Тихий обволакивающий голос, с придыханием шептавший: “детка” — вызывал упоительную дрожь возбуждения в разомлевшем теле. Его губы, завладевшие моими в нескончаемо долгом, неминуемо будоражащем и срывающем все запреты, поцелуе. Меня никто и никогда еще так не целовал! До потери сознания, до безумного желания слиться с ним в единое целое. Наслаждаться этой близостью и растворяться в нем!
Его мощное тело, нависшее надо мной, мои ладошки на его широких плечах, впивавшиеся ноготки в сталь его мышц в момент всепоглощающего слияния наших разгоряченных тел. И наши стоны в унисон на пике удовольствия…
А сейчас, взглянув на свое обнаженное тело, прикрытое лишь тонкой простыней, по мне прокатилась волна испуга при осознании того, что это был не сон. Далеко не сон! Пальцы, сжимавшие невесомый покров, похолодели. Грудь сдавило спазмом: “Боже! Что я наделала? Это было так крышесносно и так неправильно!”
Аккуратно сползая с кровати, я костерила себя последними словами, такими красочными, что всем известный сапожник от смущения покраснел бы. Краем глаза, взглянув на соседнюю половину ночного ложе, я подавила в себе волну смятения и на миг замерла, любуясь открывшейся картиной. Мужчина спал на животе, засунув руки под подушку и уложив на них голову. Мне не было видно его лица, лишь широкая спина с четким рисунком прокаченных мышц и темные, как смоль волосы даже во сне были небрежно и в тоже время стильно уложены.
В животе снова встрепенулся рой бабочек, щекоча своими крылышками мою душу, сворачиваясь в тугой узел желания. Это наваждение какое-то! Крепко-крепко зажмурившись, мысленно сосчитала до десяти и выдохнув отвернулась от источника моей неадекватности.
Молниеносно подхватив валявшиеся на полу вещи, я спешно оделась и на цыпочках, словно воришка, ускользнула из номера. Быстрым шагом пересекла территорию отеля и, не разбирая дороги, устремилась вперед. Подальше от этого места, от места моего безумного падения. Умопомрачительного, но все же безрассудного.
Я брела, не замечая ничего вокруг. Ранняя предрассветная дымка окутывала затихшие улицы. Робкие первые лучики южного солнца окрашивали воздух в розовый зефир. Набегавший ветерок приносил с собой прохладный запах океан. А я, не замечая этой красоты, шла и корила себя за совершенный проступок. За то, что поддалась и отдалась. Утирала катившиеся по щекам слезы и клялась самой себе, что больше никогда! Никогда в жизни не буду такой наивной дурой.
Мой утренний променад оборвался, когда я, неожиданно уткнулась в гостеприимно распахнутую дверь небольшого, но уютного кафе. Подстроившись под европейских туристов, здесь готовили привычный для них завтрак. Запахи свежемолотого кофе, яичницы — глазуньи с ломтиками поджаренного бекона и блинчиков с ягодным сиропом витали в воздухе. Я вдохнула их и, ощутив легкое головокружение от накатившегося голода, решительно вошла в помещение.
В столь ранний час в нем еще не было посетителей и присев за столик под тентом, я заказал все то, чем так ароматно пахло. Я удивилась, с каким аппетитом умяла сытные блюда, видимо, стресс так на меня повлиял. А это чревато для фигуры, если полученную энергию некуда деть. Следовательно — никаких стрессов!
Долой мысли о прошлой ночи! Долой гнетущие воспоминания! Такие, как он, навряд ли, после единственной ночи, будут искать новой встречи, ему проще прогуляться до ближайшего бара и подцепить очередную жертву. Так что стоит расслабиться и не накручивать себя. Я никого не предала, никому не изменила, я лишь поддавшись сиюминутной слабости, внесла в список своих жизненных промашек еще один, поучительный пункт. А Рик, он, наверняка, уже и забыл, как меня зовут. Таких одуванчиков, как я у него целое поле…
Вернусь домой и сменю номер телефона, решила я, усаживаясь в такси сразу, как вышла из кафе. Идти пешком уже не было сил, все же я не марафонец, да и общая устлалость, после всего произошедшего, накатилась на меня тягучим туманом. Меня клонило в сон. Хороший, здоровый сон.
Оставшиеся пять дней я провела, нежась в лучах индонезийского солнца, гуляя с группками любопытных туристов по достопримечательностям острова и сдабривая все это сытной едой. И уставшая, но довольная каждую ночь проваливалась в безмятежные сны без сновидений.
