— Да уж, жалко деда. — Девушка покачала головой.
— Жалко? — Врач стиснул зубы и странно ухмыльнулся. — Ты видела его руки? Он избивал жену, сына, когда те к нему приходили, был неадекватен с сотрудниками и просто случайными знакомыми. Я понимаю, это все болезнь, но все же. И держи язык за зубами, это, все-таки, конфиденциальная информация.
— Понимаю. — Луна вздохнула, и, кивнув, вышла из кабинета. Все-таки сложный пациент, понятно, почему все так случилось, и все равно было крайне неприятно. В их работе было всякое, и, чем старше человек, тем ниже вероятность, что лечение действительно сильно ему поможет. Органические изменения в силу возраста, и многим, кто приводил к психиатру своих дедов, матерей… нужно было сказать: все плохо, и будет еще хуже. Таблетки лишь замедлят этот процесс. Прежними они уже не станут. Смиритесь. Звучало жестоко, но то было правдой. Правдой, которую тяжело говорить в глаза.
* * *
День обещал быть длинным. Она дала себе слово бодрой и веселой, и сдержала его. Надев свое самое лучшее, и единственное платье, она уверенно прогуливалась по небольшим улочкам, залитым теплым, майским солнцем. Сердце с умеренной скоростью качало кровь по венам, в глазах отражались блики витрин, приятное, щекотящее чувство оставалось на коже, когда ее трогал ветер.
В планы не входило сегодня встретить брата и его друга, хотелось прийти в себя, все осмыслить, или даже переосмыслить, и уже позже прийти к ним на работу, однако, пройдя еще несколько шагов, она наткнулась глазами на них обоих, и сразу же все внутренние органы завязались в один прочный узел, который будто находился под горлом.
— Ты опять тут? — Эд сцепил зубы, сжал кулаки и прикрыл глаза, судя по всему, для самоуспокоения. Он сразу ее заметил, хотя она и пыталась обойти коллег осторожно, чтобы никто ее случайно не увидел. Хьюго стоял рядом, ему было приятно, что коллега наконец нашел в себе силы дать отпор своим неадекватным чувствам.
— Я шла мимо. Доброе утро, кстати. — Девушка улыбнулась, вот только ее улыбка была очень неискренней, картонной.
— Опять будешь пасти за моим шефом? Это даже больше не смешно. Это стыдно, Холи. — Он сверлил взглядом сестру, но смотрел не на нее, а, будто, сквозь нее.
— Я сказала, что походила мимо. Хорошо слышишь? Мимо. — Она повысила голос, но тут же спохватилась и замолчала.
— Хватит врать, ты везде. Тебя стало слишком много, Ты похожа на школьницу, которая рыскает по кустам, следя за своим любимчиком, как же мерзко, мерзко! — Эд дернулся всем телом, но в последний момент замер. Девушка же подошла ближе, схватила его за ворот рубашки и прошипела:
— А если я скажу, что это ты за мной ходишь, а? Найдешь что ответить, герой? — Она, несмотря на то, что брат был выше, посмотрела на него с высока, он, в свою очередь, оттолкнул сестру и на всю улицу рявкнул:
— Да что ты несешь? Бредишь, и думаешь только о том, кому же можешь понравиться, так вот никому, моя недалекая сестрица.
— Молчи. Ты просто идиот, который снова придумал себе правила, и стремиться воплотить их в реальность. Ладно. Удачи с этим. — Она тихонько ухмыльнулась себе под нос, а Эд, кажется, кипел. Кулаки тряслись, руки дрожали, он с яростью посмотрел на нее, замахнулся и, что было сил, ударил сестру по правой щеке.
Глаза расширились, сердце забилось еще сильней, только теперь не от волнения — от ярости, а мозг никак не мог понять и принять тот факт, что ее собственный брат посмел поднять на нее руку. Снова.
— Убирайся. Чтоб сегодня я тебя не видела больше. Сегодня, да и когда бы то ни было еще. — Прохрипела она, после чего тряхнула головой, Эд все еще держал в воздухе руку и неадекватно вращал глазами. Хьюго, стоя у него за спиной, покачал головой, взял друга за плечо и тихо бросил:
— Перебор, но, так или иначе, дальше будет легче. Не вини себя.
Эд медленно кивнул, и они оба ушли прочь с улицы.
Она так и не смогла вернуться домой. Бессмысленно бродила по улицам, наворачивая круги, иногда стремясь зайти туда, где не была до этого. Чужие дворы, в общем-то, не отвлекали, как и свои, Хол отчаянно искала себе место, куда можно деться, пристроиться, и побыть одной. Где угодно, только лишь не в душной, старой квартире. Ночь подкралась для нее незаметно быстро, казалась, в одном из поворотов она перешагнула черту собственной вселенной. Теперь ее брат ее ненавидит. Почему-то.
Тьма сгущалась, и это успокаивало. Найдя случайную лавку, она решила остаться на ней, немного подышать холодной смесью городских запахов, именуемую воздухом.
Она запрокинула голову, изучая яркое, ночное небо. Пытаясь поймать взглядом падающие звезды, Холи практически не моргала. Легкий ветер гонял пакеты по пустым автомобильным дорогам, почему-то в этом районе города было странно темно, и она постоянно зябла, смыкала ноги и обнимала сама себя. Хотелось в тепло, найти уют, успокоиться и обрести счастье, которое уже много лет всячески от нее убегало. Бескрайнее одиночество, то, в чем она прибывала, хотела этого, или нет. Никому она особо не была нужна со своей выпечкой, картинками и красками. Вроде бы, не смотря на открытую, веселую натуру, с людьми как-то не складывалось, девушка не заметила, как осталась одна. Совсем одна.
Ветер усиливался. а тьма сгущалась, звезды все не падали, не давая загадать желание, совершенно без шансов. Бледная кожа покрывалась мурашками, она гладила себя по плечам, пытаясь их согнать, но не выходило. Высотные здания угрюмо возвышались в поле ее зрения, но она на них не отвлекалась, отчаянно гипнотизируя тяжелое небо. На глазах время от времени выступали слезы, которые она смаргивала, или же смахивала, когда их становилось слишком много. Девушка улыбалась, и едва ли было заметно, что она закусывает нижнюю губу.
В груди что-то сильно сдавливалось, и от этого было трудно дышать. В целом, это мешало жить, но бессмысленно идти с этим к врачу, потому как от влюбленности нет таблетки. Вдоль горизонта плыл маленький спутник, мигая далеким, белым светом. Стебли травы колыхались в небольших клумбах, скоро их начнет накрывать роса, а вокруг станет светлее. Уже.
После тяжелого рабочего дня Эд совершенно не знал, что ему делать, как быть, куда идти. Однако вопрос, куда идти, волновал меньше всего. Спать не хотелось, тело было настолько тяжелым будто бы в него насыпали груду камней. Он тяжело вздыхал, постоянно промаргиваясь, и бродил вокруг ее дома, бродил… Сейчас мужчина сильно жалел, что позволил себе сделать нечто подобное, ведь, так или иначе, она не в чем не виновата. Не виновата в его чувствах, не виновата в своих чувствах к его другу, и уж тем более в ее поведении не было ничего такого, за что следовало винить. Отсутствие состава преступления пугало, он Эд все больше ощущал себя полоумным, бесконтрольным дураком, которому стоит посетить психолога и начать принимать успокоительное. Нельзя было так себя вести, это перебор. И как теперь решить сложившуюся ситуацию, он не знал, просто ждал рассвета, и когда она уже пойдет учиться, чтобы встретить. Поговорить. Однако небо уже начало светлеть, все больше людей выходило на улицы, и среди них не было никого похожего на его сестру. Даже немного. Это пугало, и уже самому стоит пойти на работу…
Решив для себя, что он попытает счастье завтра, мужчина стиснул зубы и побрел обратно на работу. Может коллега чем-то поможет, потому как сейчас он явно чувствовал себя хуже, чем до ссоры. Хуже, чем когда-либо.
В офисе уже было жарко. Флойд сидел за столом, держась руками за голову, постоянно повторяя:
— Я перегнул палку, перегнул палку, что на меня нашло вообще… поднять руку на собственную сестру. — Он взялся за лоб, пытаясь отдышаться.
— Ты просто сорвался, и в твоем состоянии это ожидаемо. — Хьюго не отрывался глазами от монитора, продолжая выполнять свою работу: — Она сама виновата, стала слишком навязчивой, зная о проблемах брата. Тебе не надо ни о чем жалеть, так ты хоть освободился от своей странной мании.
