Однако красота – это еще не все. Интересно, отец когда-либо был ослеплен матерью? Любил ли он ее хотя бы короткое время? Я в этом сомневалась. Все же в бумажнике папа держал фотографию другой женщины.
Несмотря на то, что мать не имела отношения к семьям-основателям, все же ее семья стояла выше отцовской в иерархии «Общества». Потому в каком-то смысле она главенствовала в браке. И мама, очевидно, в некотором роде ненавидела папу за то, что с ней произошло. За брак с кем-то ниже ее по статусу.
Мама уже открыла рот, но Абель ее перебил:
– Прекратите пререкаться. Айви, пей кофе и уходим. Мы итак опаздываем.
– Часы посещения в больницах начинаются не раньше десяти.
– Сперва мы должны поехать на другую встречу.
– Какую встречу? – обернулась я к нему, внезапно похолодев.
– Расскажу, когда доедем. Пойдем.
Прим.пер:
[1] Бриллианты с торговым названием «Salt&Pepper» (соль и перец) имеют большое количество включений, трещин, структурных дефектов. Сильной «игры» света, благодаря которой бриллианты ценят и любят, в таких камнях не увидеть (многочисленные включения нарушают оптические свойства), но стоимость схожих по массе бриллиантов отличается на порядок из-за низких характеристик качества «солено-перчёных» камней]
[2] Навечно (пер. с лат.)]
Открыв шкафчик, я схватила кружку, которую можно было взять с собой. Перелив в нее кофе, я добавила щедрую порцию сливок, хотя обычно пила черный. Мне просто хотелось разозлить маму. Я была уверена, что она не захочет, чтобы ее дочь растолстела перед «большим днем». Закрутив крышку, я схватила пальто и пошла вслед за Абелем навстречу холодному, но солнечному утру.
Я забралась на пассажирское кресло Rolls Royce, и брат завел двигатель.
– У папы есть какие-либо изменения?
– Насколько я слышал, нет, – произнес он, выруливая на дорогу и направляясь в противоположную от больницы сторону.
– На какую встречу ты меня везешь?
– Нам нужно кое о чем позаботиться перед свадьбой.
– К слову о ней. Когда большой день?
У Абеля зазвонил телефон, и он предпочел ответить на него, а не мне. Брат говорил о чем-то следующие двадцать минут, пока мы не подъехали к району, который оказался мне незнаком. Дома здесь были как минимум в два раза больше нашего. Прежде чем открыть ворота, охранник уточнил нашу фамилию.
– Где мы? – с тревогой спросила я его. Живот скрутило, когда мы подъехали к огромному особняку, где на подъездной дорожке был припаркован еще один Rolls Royce.
Мы здесь по делам «Общества». Это я поняла.
Абель припарковался позади стоявшей машины и заглушил двигатель.
– Мы здесь по просьбе твоего жениха.
– Что?
– Ладно, я неверно выразился. Де ла Роса не обращается ни к кому с «просьбами». Даже сейчас с его обезображенным лицом.
Последние слова он тихо пробормотал себе под нос, но я услышала ненависть в его тоне. Абель все еще завидовал Сантьяго де ла Роса? Даже после случившегося с ним и его семьей? Да, раньше брат ревновал, когда отец взахлеб рассказывал о вундеркинде. Отец много лет наставлял Сантьяго по просьбе «Общества» и учил его всему, что знал сам. В какой-то момент он стал говорить, что Сантьяго превзошел его. Отец не мог остановиться, болтая о том, что мозг Сантьяго походил на компьютер, что он невероятно умен и тому подобное. В каком-то смысле я понимала эмоции Абеля. Сама испытывала схожие чувства. Но ревность брата сопровождалась чем-то еще. Ненавистью.
– Ты видел его? После взрыва, – я не смогла удержаться от вопроса. Мне хотелось знать правду. Причину, по которой Сантьяго стал отшельником. Неужели дело в его лице?
Абель повернулся ко мне, посмотрев в упор.
– Неужели ты, Айви Морено, – начал он, приподняв рукой мой подбородок и убрав с глаза прядь волос, прежде чем продолжить, – надумала судить кого-то по внешнему виду, с твоим-то уродством? Это несколько лицемерно, не считаешь?
– Я не судила... я просто...
– Иногда, Айви, я не понимаю, что ты за человек. Монахини были бы сейчас разочарованы в тебе. Не говоря уже о папе, я в этом уверен, – он резко отдернул руку.
– Я не это имела в виду, – тихо отозвалась я. Его замечание об отце больно резануло по сердцу, и я была уверена, что того Абель и добивался.
– Неважно.
Он выдохнул, сжав губы, и повернулся, уставившись на дом. Абель покачал головой, словно говоря, насколько сам во мне разочарован. Хотя мне было плевать, что он обо мне думал. Единственный лицемер здесь – это мой брат.
Однако я придержала эту мысль при себе.
– Я хочу задать тебе вопрос, – снова повернулся ко мне Абель.
– Какой?
– Ты все еще хочешь увидеть отца?
Его вопрос меня удивил.
– Конечно. Ты же сказал, что отвезешь меня.
– Тогда делай, как тебе говорят.
– Делать, как говорят? – я выгнула брови.
– Именно. Делай, как говорят. К тому же это станет тебе неплохой тренировкой на будущее.
Распахнулась входная дверь, и нашим вниманием завладели двое выходящих из дома мужчин. Они остановились по обе стороны от двери, что показалось мне очень неправильным.
– Что происходит, Абель?
– Это моя забота о нашей семье. Я отвезу тебя к отцу, как только мы тут закончим. Если мне покажется, что ты вела себя достаточно хорошо.
Я снова оглядела мужчин, затем посмотрела на Абеля. Выпитый кофе почему-то отдался внезапной горечью в желудке.
Но молоток на стекло оставшегося спокойствия упал лишь через мгновение.
– Он запросил тест на твою чистоту.
– Что? – я приоткрыла рот, посмотрев на брата неверящим взглядом.
– Я не хочу рисковать тем, что де ла Роса унизят нашу семью, потому согласился.
Я почувствовала, как от лица отлила кровь.
– Это не займет много времени. Ничего особенного.
– Ничего особенного?
– Это стандартная для «Общества» процедура, особенно в высшем эшелоне. Твоя мать тоже проходила эту процедуру.
– Мне плевать на «Общество». И не волнует, чему там подвергалась моя мать. Я этого не сделаю!
– Сделаешь. Иначе не увидишь отца.
