Из того, что я знал об этом парне, этого никогда не случится, и я не хотел видеть, как Дрю страдает.
— Ладно, вот мы и приехали, — сообщил я, останавливаясь у обочины перед большим кирпичным домом.
Дрю глубоко вздохнула при виде дома.
— Ого, он такой шикарный, — сказала она с резким смешком. — Мы росли совсем в других условиях.
— Слушай, Дрю, не зря его зовут Джонсон (прим.: «Johnson» на слэнге означает «член»), потому что этот мужик полный мудак…
Смешок Дрю согрел меня так, как я не ожидал, поэтому я продолжил:
— Похоже, вы с сестрами были очень близки со своей мамой и ни в чем не нуждались, верно? Так что, может, ваша жизнь и была бы лучше, останься в ней этот парень, но, скорее всего, он усложнил бы ее, так что, возможно, он оказал вам всем услугу, исчезнув, как дым. — Когда она хотела запротестовать, я попросил: — Дай мне закончить, — и продолжил: — Не хочу сказать, что вы заслужили то дерьмо, которое он натворил, потому что… ни один ребенок такого не заслуживает, но мужик не может и пяти минут удержать член в штанах, и, скорее всего, он бы просто продолжал причинять боль вашей маме, и это не пошло бы на пользу никому из вас. Слушай, я не говорю, что ты не должна дать ему шанс и выслушать его, или что ты не должна скорбеть по тому, что твоего отца не было рядом… Черт, я скучаю по своему папе каждый день, не то чтобы этот придурок мог сравниться с ним… но все же, я понимаю. Я только хочу сказать: не зацикливайся на том, чего у тебя не было. Сосредоточься на том, что ты получила, и не позволяй ему морочить тебе в голову. Возьми от этой встречи то, что нужно тебе. Не беспокойся о его чувствах. Хорошо?
Дрю смотрела на меня широко раскрытыми глазами.
Она потянулась к моей руке, лежащей у меня на бедре, и накрыла ее своей ладонью.
— Спасибо, Мик. — Она оглянулась через плечо на дом, потом снова посмотрела на меня. — Думаю, я готова.
— Если тебе что-нибудь понадобится, я рядом.
Дрю слегка улыбнулась, затем отстегнула ремень безопасности и вышла из машины.
Я наблюдал, как она идет по красивой каменной дорожке, окруженной идеально ухоженной лужайкой и подстриженными кустами. Три ступеньки вели к кирпичному крыльцу с качелями, синей мебелью и потолочным вентилятором. Она быстро взглянула на меня, а затем подняла руку и постучала в дверную раму с цветным стеклом.
Я наблюдал за ее ожиданием, и собственные нервы заставляли мою ногу подпрыгивать.
Какого хрена я нервничаю?
Дверь открылась, и на пороге появилась Сьюзен. Высокая, светловолосая, с подтянутым ботоксом лицом, она вежливо улыбнулась, когда Дрю заговорила, быстро жестикулируя.
Затем улыбка Сьюзен сникла, и она сделала шаг назад, будто Дрю держала оружие или что-то в этом роде, крикнула через плечо, по-видимому, звала мужа, мужчину, которого увела у мамы Дрю.
Вместо Джонсона, к двери подошел молодой, подтянутый, симпатичный парень… на мой взгляд, девятнадцати или двадцати лет… он встал рядом со своей матерью, широко и дружелюбно улыбаясь.
На этот раз уже Дрю отступила на шаг, и так как она стояла ко мне спиной, я не мог сказать, какова была ее реакция, но тот факт, что парень продолжал улыбаться, казался хорошим знаком. Сьюзен, однако, не улыбалась. Она развернулась и умчалась прочь, оставив Дрю и, как я предполагал, ее брата одних у двери.
Он что-то взволнованно говорил, и мне захотелось опустить стекло, чтобы проверить, смогу ли я услышать, о чем речь. Примерно после минуты внутренней борьбы я уже держал палец на кнопке, чтобы сделать именно это, когда к вечеринке, наконец, присоединился Джонсон.
Вот только хозяином он оказался дерьмовым.
Он приказал сыну уйти, и хотя парень начал спорить, в конечном итоге, ухмыльнулся Дрю, что-то ей сказал, а затем повернулся и ушел, оставив ее с их отцом, стоящим и смотревшим на Дрю с каменным лицом.
Увидев, как поникли плечи Дрю и как сжался рот Джонсона, я пробормотал: «К черту», — и вышел из машины.
Я ни за что не позволил бы ей разбираться с этим мудаком в одиночку.
Глава 13
Дрю
«ПРОСТО ДЫШИ», — сказала я себе, страстная речь Мика крутилась в голове, когда я подняла руку и постучала в дверь.
Когда она открылась, я оказалась лицом к лицу с ней. Другой женщиной моего отца. Той, которая забрала его у мамы, у нас, и объявила своим.
Она была высокой блондинкой, с фальшивыми сиськами и явно подправленным лицом.
Я всегда боялась этого момента. Встречи с ней. Боялась увидеть Сьюзен и узнать, что она идеальная, или понять вопиющую причину, по которой мы не шли с ней ни в какое сравнение. Вот только, глядя на нее сейчас, я поняла, что боялась напрасно.
Это она не шла ни в какое сравнение с моей мамой.
Даже в свой лучший день она не могла превзойти маму в ее худший день.
Не из-за пластических операций; со своим телом она могла делать все, что хотела. Нет, это было заметно по тому, как она усмехнулась, поняв, кто я такая. По полному отсутствию чувства вины или раскаяния за то, через что она заставила пройти мою семью.
Как только я объяснила, кто я и почему здесь, она крикнула моего отца, не потрудившись пригласить меня или даже улыбнуться. Просто стояла и смотрела на меня так, словно я мусор, от которого нужно избавиться.
Я уже собиралась открыть рот и высказать все мерзкие мысли, которые у меня когда-либо возникали об этой женщине, когда в дверях появился красивый молодой человек.
Его глаза были точь-в-точь как у Таши.
— Привет, — поздоровался он дружелюбным голосом. Затем посмотрел на Сьюзен и спросил: — Ма, ты не собираешься пригласить ее войти?
Очевидно, Сьюзен воспитала в нем хорошие манеры, только сама, казалось, забыла, как их использовать.
— Ну, ладно, — пробормотал он, затем улыбнулся мне и сказал: — Я Броуди… я слышал, что ты сказала маме… Ты одна из моих сестер?
Я отступила на шаг, потрясенная тем, что он знал, кто я, и едва заметила, как Сьюзен фыркнула и развернулась, чтобы отправиться на поиски моего отца, которого она все звала и звала.
— Ты знаешь о нас?
— Да, на самом деле, узнал совсем недавно, — взволнованно заговорил Броуди. — Подслушал ссору родителей… Когда речь зашла о других детях отца, я спросил его об этом. Будь уверена, меня совершенно ошеломило его признание, что у него есть три дочери. Нас, знаешь ли, тоже трое…
— Трое? — переспросила я с отвисшей челюстью.
— Да, три брата. Они сейчас в колледже, и я подумал, что будет лучше рассказать им обо всем лично. Не хочу сбрасывать бомбу типа «у нас есть три сестры» в СМС или еще как-то.
Три брата.
— Итак, ты которая? Одна из близняшек? — спросил он, его жизнерадостность была заразительна.
— Да. Я Дрю. Мою сестру-близнеца зовут Милли, а нашу младшую сестру — Наташа. Ты самый младший?
— Ага. Еще год, и я тоже слиняю из этого дома. Я иду в тот же колледж, что и братья.
Прежде чем я успела спросить его о чем-то еще, воздух покинул мои легкие, когда к нам присоединился мой отец.
Он выглядел прежним, но в то же время совершенно другим.
Живот был более округлым, а на висках появилась седина, но в остальном это был он.
— Что ты здесь делаешь? — холодно спросил он, и я почувствовала, словно меня ударили ножом в живот.
— Папа, — отчитал Броуди, его улыбка исчезла.
— Иди в дом, Броуди.
— Я хочу остаться…
Прежде чем Броуди успел закончить фразу, наш отец рявкнул:
— Немедленно.
Броуди пристально посмотрел на отца, затем ухмыльнулся мне и сказал:
— Будем на связи.
Я слегка улыбнулась ему и кивнула, затем посмотрела на отца.
— Итак, я спросил, что ты здесь делаешь.
— Я… — начала я, пытаясь сдержать эмоции и молясь, чтобы голос не дрогнул, и урезонить слезы, которые, я чувствовала, жгли горло. — Я хотела найти тебя… чтобы рассказать о маме… и чтобы…
— Я в курсе, что твоя мать умерла. — Он сделал паузу и спросил: — Это все?
