романтичные с нежным абрикосовым оттенком розы. Вот и Аня принесла точно такой же букет. Несколько красивых букетов от сотрудников и партнеров. Три больших корзины от Андрея, Бессмертного и от Марка. Ее любимого великана с самым добрым на свете сердцем. Вот кого Лада очень хотела видеть, но он сейчас в Штатах. Прилетал всего на сутки, а она тогда была без сознания.
Лада набрала в грудь воздуха и попыталась чуть-чуть приподняться. Резкая боль прострелила мышцу, и девушка бессильно опустилась на кровать. Ей нельзя еще двигаться, кости будут срастаться не меньше месяца. И только потом, а не сразу после Нового года, как обещал Андрей, начнется реабилитация. Но сейчас Лада думала не о ней, она хотела увидеть васильки. Ярко-синий букет полевых цветов был чужеродным контрастным пятном в этом нежном облаке, но для Лады они сейчас олицетворяли настоящую жизнь. Такую же насыщенную, яркую и чистую.
Этот небольшой букет появился вчера, она спала и не знала, от кого эти обычные полевые цветы, да еще и в декабре. Но в этот раз память сжалилась над ней и услужливо повела ее в прошлое, туда, где она была просто Ладой.
…Васильки? Лада удивленно крутила в руках ярко-синие цветы, которые ей велели доставить в ресторан на первом этаже делового центра. Странно как-то, но дальше размышлять некогда было: в компании, где она вот уже две недели работала курьером, не держали растяп и лентяев, здесь считали каждую минуту.
Чуть запыхавшись от быстрого бега, она поздоровалась с администратором и уже хотела отдать ему букет, как увидела… Пижон Разумовский! Да что ж он ее в покое никак не оставит! Довольно улыбаясь, Андрияш шел прямо на Ладу, и ей пришлось призвать все свое мужество, чтобы не дать деру. Их вторая встреча оказалась еще более эпичной, чем знакомство, и сейчас пижон точно попытается отыграться.
– А тебе идет синий цвет, я не ошибся, – лениво протянул и нагло уткнулся носом в нежные цветы.
– Варежку закрой! – прошипела Лада, испуганно озираясь по сторонам. В этом новом для нее мире больших денег она чувствовала себя крайне неуверенно. – Мне нужно букет передать.
– Ну так уже! Считай, выполнила задание. – Разумовский наслаждался ее растерянностью. – Это тебе букет, Лада. Чтобы помнила, мелкая зараза.
– Чего помнила? – переспросила Лада. Она не могла поверить, что это ей. Цветы. Ей!
– Меня, разумеется! Я вечером улетаю домой. Вот зашел попрощаться.
Лада ошарашенно посмотрела в ярко-синие глаза Андрияша и увидела в них… те самые васильки, которые сейчас держала в руках.
– Ну и вали! – Она впечатала в Разумовского несчастный букет. – Я о тебе уже забыла!
Развернувшись, Лада вылетела из ресторана, ужасаясь своему поступку. А если кто из боссов ее видел? Видел, как она себя повела?
Но переживать времени снова не оказалось, нужно было еще развозить документы, забирать пакеты у клиентов. И все это успеть до семи вечера. И когда она в полвосьмого зашла в свою каморку за вещами, то обнаружила в ней маленькую вазу, а в ней… свои васильки…
Дверь отворилась, и Лада увидела взлохмаченную голову Разумовского. Она быстро отвела от него взгляд – провалы в памяти и путаница в воспоминаниях не лишили ее понимания того, что произошло между ними. Пусть некоторые события оставались пока неясными, Лада знала главное – когда-то он был для нее всем. Их расставание было для нее очень болезненным, настолько, что в груди до сих пор щемит, когда его видит. Но выгнать его, сказать, чтобы больше не приходил, Лада не могла. Пока не могла. Жизнь четко разделилась на «до» и «сейчас». «Сейчас» она чувствовала его боль, иногда Андрияш смотрел на нее с такой тоской, что ей в голову закралось подозрение, что в машине перед аварией она была с ним, а вовсе не с Андреем.
– Привет! Ты как? – Он пытался скрыть свое волнение, но Лада поняла: случилось что-то нехорошее.
– Хорошо. Васильки твои?
– Мои. – Он присел на кровать и привычно взял ее руку в свою. Буквально на мгновение, потому что потом Лада делала легкое движение кистью, и Андрияш ее отпускал. Не договариваясь, они создали себе вот такое приветствие. – Надо поговорить. Тебе нельзя переезжать к Мамаеву!
– Что? – Ладе показалось, что она не так услышала. – Почему?
– Тебе там не место и может быть опасно.
– Андрияш. – Сейчас Ладе снова отчаянно захотелось сесть – сколько можно смотреть на всех снизу вверх! – Он – мой жених. Я поеду к нему.
Давно нужно было напомнить Разумовскому, что они уже не вместе, у него вообще нет никаких прав и уж тем более он не должен требовать от нее невозможного. «Эгоист до мозга костей», – промелькнуло в голове. Лишь бы ему было хорошо.
Андрияш вскочил на ноги, нервно взлохматил свои волосы и уже был готов ринуться переубеждать Ладу, но тут в больничной палате на одного гостя стало больше.
– Ты что здесь делаешь?! – одновременно воскликнули Мамаев и Разумовский, но сразу замолчали. Правда, ненадолго.
Первым в бой бросился Андрияш.
– Ей нельзя ехать к тебе! Это небезопасно! Кто знает, во что еще Катька вляпалась!
– Тебя вообще здесь быть не должно, – устало, но с нажимом в голосе произнес Андрей. – Это наша с Ладой жизнь.
– Она тебе не жена! Лучше расскажи ей все!
– Что случилось? – тихо спросила Лада, и оба «А» тут же заткнулись.
– Любимая, – чуть помолчав, произнес Мамаев. – Нужно поговорить. Наедине, разумеется.
Глава 10
– Я смотрю, ты весь первый этаж под нее переоборудовал! Здесь же не было спальни?
Андрей Мамаев недоверчиво разглядывал новый интерьер дачи Олега Бессмертного. Он бывал здесь много раз, и на том месте, где он сейчас стоял, раньше находились стеллажи с книгами и кресла, а на стене висели картины.
– Не было. – Бессмертный кивнул на коробки с медицинским оборудованием, стоящие на полу. – Из прежнего разве что кухня со столовой остались. Медсестра будет жить на втором этаже, сиделка – рядом с Ладой.
– Спасибо
