ногами на подоконник, удерживая в руках большую желтую кружку.
Ах да, небольшая пикантная деталь — уселся в одних шортах, без футболки.
Тело его было далеко не таким раскачанным, как у того же его друга Натана, утро которого начиналось со свежей фотографии в Инстаграм. Конечно, из спортивного зала и с голым торсом. Артур был более жилистым, но спортивным. Плоский рельефный живот, широкие плечи, сильные руки. И крошечная татуировка на правом боку, рассмотреть вблизи которую мне, увы, никогда не представится.
— Выходной, наверное.
— Что? — я вздрогнула и обернулась на маму, ощутив, как несколько капель чая упали на пижамные штаны.
— У Артура, — кивнула на окно. — Дома сегодня.
И тут она мой взгляд заметила. Ну ничего от нее не скрыть!
Странно, что она со своей проницательностью до сих пор не догадалась, что за чувства ее дочь питает к хозяйскому сыну.
Или догадалась, но тактично молчит?
Вишневский в этот момент повернул голову в мою сторону, и я ощутила, как вспыхнула. Засуетилась, пытаясь одновременно поправить волосы и не разлить чай.
Все равно разлила.
Он сдержанно улыбнулся. Заметил! Ну конечно, увидел и сразу все понял. Я же веду себя, как полная идиотка.
— Пойду в свою комнату, переоденусь, — буркнула я, скрываясь за дверью своей спальни.
Войдя, заперлась на замок и обессиленно рухнула навзничь на кровать.
Дура! Дура! Дура!
Какая же ты дура, Игнатова.
Он не замечает тебя не потому, что ты дочь кухарки, а потому, что ты именно она — дура. И все делаешь не так.
Ночью я не спала именно потому, что прокручивала в голове каждый эпизод, каждую секунду рядом с ним. И пришла к выводу, что я и вела себя не так, и говорила не то, и вообще…
Впрочем, в одном я точно не сомневалась: я ушла — и правильно сделала! Какими бы ни были мои к нему чувства, отвешивать в мою сторону дурацкие шутки не позволю.
А что было бы, если бы я осталась?..
Думать об этом я даже не хотела. Все. Сеанс самобичевания окончен.
Я поднялась и открыла створки скрипучего шкафа, достала длинную домашнюю футболку, шорты. Сняла верх от пижамы, бросив тот через плечо на кровать и…
— Доброе утро.
Инстинктивно скрестив руки на груди, я резко обернулась и едва не потеряла равновесие — в окне торчала голова Артура.
Вернее, не только голова — окна были большими, но довольно низкими, поэтому он поставил на подоконник локти, по-прежнему удерживая в одной руке кружку.
— В честь кого стриптиз?
— Ты что здесь делаешь?! — взвизгнула я, а потом, вспомнив про маму, понизила тон. Путаясь в волосах, быстро натянула через голову футболку и обернулась уже всем корпусом, надеясь, что цвет моего лица не слишком выдает то, что происходит внутри. — Тебя не учили, что нельзя подсматривать в чужие окна?
— Да брось, что я там не видел, — он подтянулся на руках и приземлился пятой точкой на мой подоконник.
— У меня — ничего.
— Ну, теперь я бы так не сказал, — и улыбнулся, правда, глазами, потому что половину его лица прикрыла кружка, когда он делал большой глоток. — Ты как?
— Да ничего, нормально, — я дернула плечом, ощущая себя смущенной и… счастливой.
Он пришел ко мне. Сам. Впервые за эти пять лет.
С чего это вдруг?
— Нормально ты вчера Ксюху так на место поставила, не ожидал.
— И как ты с ней только общаешься? Она же… противная.
— Эксцентричная, — поправил он.
— У вас с ней что-то было? — выпалила я, вспомнив их объятия. И снова чуть-чуть покраснела.
— Что-то было, — подтвердил он, рассматривая меня уже с бо́льшим интересом. — Хотя смотря что именно ты имеешь в виду.
— Ну, ты сам понимаешь.
— Нет, уточни.
Издевается. Да ему нравится смотреть, как я смущаюсь!
— Я о…
— О?
— Ну…
— Сексе? — подсказал он, чем вызвал еще одну волну краски. — Ну, секс — это хорошо, его много не бывает. А почему тебя это интересует, кстати?
— Не то чтобы интересует…
— Но ты же не просто так это спросила.
— Просто… просто я не понимаю, что общего может быть у тебя и этой… раскрашенной дылды! — выпалила я, негодуя.
Он фыркнул от смеха.
— Так ее точно никто не называл. Она гордится своим ростом, кстати.
Слушать о какой-то левой девчонке в моей комнате было крайне неприятно. Тем более от него. Я была рада видеть его, но говорить о его победах на любовном фронте точно не хотела.
И зачем только вообще это спросила?
— Так что ты здесь все-таки забыл? — я встала на цыпочки и села рядом с ним на краешек подоконника. — Не помню, чтобы я тебя приглашала.
— Что забыл? Ну, может, тебя, как вариант, — невозмутимо ответил он и сделал еще глоток.
Я широко округлила глаза, не поверив своим ушам.
Он что, заигрывает со мной?
Вишневский?
Но он тут же разбил мои едва проклюнувшиеся фантазии.
— Просто увидел тебя в окне, решил заглянуть. Узнать, как ты после вчерашнего.
Ну конечно, зачем еще он может зайти? Разве можно было хотя бы на секунду поверить в то, что я могу ему понравиться?
Я видела всех его подруг, ни одна из них даже отдаленно не напоминала меня. Может, только его бывшая — цветом волос. И все.
— Аглая, открой, — постучала мама, и я вздрогнула, обернувшись. Испугалась, что здесь Артур. Как будто бы мы не просто болтаем, сидя на подоконнике, а занимаемся чем-то постыдным.
Он увидел мое смятение и даже не пошевелился, лишь повел бровью на дверь:
— Маме-то открой.
Пришлось идти открывать, чтобы не позориться, показывая лишний раз, что хоть я уже совершеннолетняя, но никогда не упоминала дома даже имени какого-либо парня. И
