— Почему, черт возьми, ты так думаешь?
— Потому что это правда. — я не могу смотреть ему в глаза, когда говорю это. — Мы просто друзья. Что происходит, когда я начинаю полагаться на тебя в финансовом плане, а потом однажды ты женишься, и твоей жене вдруг не понравится, что ты платишь за квартиру другой женщины и все остальное, за что ты бы заплатил, если бы я тебе позволила?
Он переминается с одной ноги на другую.
— Я… я бы не женился на таком человеке. Я найду кого-нибудь, кому будет комфортно с нашей дружбой такой, какая она есть.
Я смеюсь коротким грустным смехом. — Нет ни одной женщины, которая согласилась бы с этим, Натан! Это неизбежный факт, с которым мы должны столкнуться. Однажды мы больше не сможем быть так близки. Ты влюбишься и женишься на офигенной женщине, которая хочет, чтобы ты принадлежал только ей, как она и должна, и ты тоже захочешь отдать ей все свое сердце. Вот почему я не могу полагаться на тебя в финансовом плане.
В груди неприятно сжимается. Это только половина правды, но это все, что я могу рассказать.
Я смотрю на него, надеясь, что он, наконец, сообразит в своей прекрасной, доброжелательной голове, что я не могу позволить ему быть моим сахарным папочкой.
Наконец, после долгой задумчивой паузы, он говорит:
— Почему ты не влюбляешься и не выходишь замуж в этом сценарии? — его тон не более чем игривый. — Кажется несправедливым, что я найду свою сказочную любовь, а ты останешься там без гроша в кармане и одинокая.
Я рычу и потрясаю кулаками в воздухе. — Я ВЕРНУ ТЕБЕ ВСЕ!
Я акцентирую его возмущенным топотом. Пыль от гипсокартона летит по воздуху, как снег.
Он качает головой.
— Нет. Я не позволю тебе.
— Да. Я сделаю это. — я яростно моргаю. — Не знаю, как и не знаю, когда, но я найду способ отплатить тебе. И я ожидаю, что между нами будет заключен нормальный договор аренды! Никаких сделок!
— Ты можешь перестать кричать? Весь твой потолок вот-вот рухнет. И серьезно, Бри, этот запах становится все хуже. Это может быть не один мертвый енот.
Он потерял всякий разум! Кукушка для какао-слоек! Я здесь, говорю ему, что у нашей дружбы тикают часы, и веду переговоры о справедливой арендной плате, а он в ла-ла-ленде болтает о енотах.
— Ты не будешь меня отвлекать. — Я ткнула пальцем прямо в центр его тугой груди. — Пришло время тебе пообещать мне, что ты перестанешь вмешиваться в мои финансовые дела. Обещай мне прямо сейчас, иначе я не пойду с тобой сегодня на вечеринку Джамала. — я скрещиваю руки и выпячиваю бедро. Там. Я отвечаю за это шоу, приятель.
Опасный блеск медленно появляется в глазах Натана, когда он подходит ближе, заставляя меня сильнее прижимать палец к его груди.
— Извини, но нет. — он подходит немного ближе. — Знаешь, каково это видеть, как твоя лучшая подруга заботится обо всех людях на свете, кроме себя? Я смотрю, как ты вкладываешь все в этих девушек и их семьи, делая все возможное, чтобы не только дать им невероятные уроки танцев, но и дать им почувствовать себя любимыми в процессе. И по какой-то причине ты думаешь, что такая же доброта не должна распространяться на тебя.
Теперь его улыбка становится вызывающей.
— Ну, круто, друг . У меня есть миллионы долларов, и я побалую тебя ими, если захочу. Тебе придется сбросить меня с моста, если ты не хочешь, чтобы я вмешивался в твою жизнь, потому что так поступают друзья. Так что привыкай. О, и теперь ты получаешь хорошую скидку на свою чертову арендную плату. Как и люди в пиццерии под студией.
Я задыхаюсь.
— Не честно! Ты не можешь издеваться надо мной, как мягкий плюшевый мишка Натан!
— Я только что сделал. И если это помогает тебе спать по ночам, сделай вид, что я сделал все это только в качестве благотворительности для твоих девочек. Это не имело к вам никакого отношения.
— Вот и все. Я не пойду с тобой сегодня вечером. Конец истории. Тебе нужно преподать урок.
Я складываю руки. Я твердая, неподвижный камень. Я не буду колебаться!
Смех Натана — последнее, что я слышу, прежде чем меня подхватывают и перебрасывают через его плечо, прикладом к небу.
— НАТАН! Опусти меня! — Я визжу, когда он выносит меня из моей комнаты.
— Нет ничего плохого в том, чтобы получить небольшую помощь в жизни. Друзья помогают друг другу продвигаться вперед. На самом деле, я думаю, что мой следующий проект поможет вам выбраться из этой свалки.
Он стучит костяшками пальцев по стене, и с нее падают осколки краски.
— Не смей покупать мой многоквартирный дом и ремонтировать его!
— Я мог бы. У меня есть деньги, чтобы потратить их, детка.
Кто этот мужчина?!
— Ты не в себе! — Я кричу на его задницу.
— Ага. Тоже хорошо себя чувствует. А теперь давай, покричи на меня еще в грузовике. Я действительно не хочу идти сегодня на вечеринку без тебя, и я знаю, что ты не хочешь ее пропустить.
Я пинаю и бьюсь.
— Ни за что! Я не пойду с тобой. Дрались! Ты не добьешься своего прямо сейчас, ты, большая скотина! — Он нежно похлопывает меня по заднице после того, как я произношу слово «грубиян», от которого я задыхаюсь от возмущения и хочу умереть со смеху. У-у-у, я ненавижу Натана. Почему мы не можем просто драться, как нормальные люди?
— Ты не можешь трогать мою задницу! Это против правил, — говорю я, пока он ведет меня обратно к входной двери, останавливаясь, чтобы погасить свет. Мои волосы болтаются в воздухе подо мной, как плакучая ива.
— Я нигде не видел составленного списка.
— Я сделаю тебе один и заламинирую его! Почему ты ведешь себя так странно сегодня вечером? Меня это пугает.
Что-то в Натане кажется другим. Он всегда шутил со мной, но теперь он… Я не позволяю своему мозгу закончить эту мысль.
— Думаю, я веду себя нормально.
— Нет, ты не такой, и я не пойду с тобой на вечеринку! ПОСТАВЬ МЕНЯ! Подожди, можешь взять мои теннисные туфли? Они там, рядом с диваном. И не забудь мой свитер!
Со мной, все еще перекинутой через его плечо, Натан сумо приседает и поднимает мои туфли, прежде чем выключить последний свет, подобрать мой свитер и вывести нас в коридор. Он разворачивает меня, чтобы запереть за нами дверь, и я оказываюсь лицом к лицу со своей милой пожилой соседкой Дортеей. Ее бигуди на ночь в волосах, а глаза широко раскрыты, как блюдца.
Я улыбаюсь, как будто все нормально. — Привет, миссис Дортея. Ты принесла ту стопку купонов, которую я сунула тебе под дверь сегодня утром?
Миссис Дортея вдова, и я знаю, что она испытывает финансовые трудности. Поскольку я также подпадаю под категорию финансовых трудностей , самое большее, что я могу сделать, это вырезать купоны для нее и поделиться своими остатками. Однако она не раз благодарила меня за стодолларовую купюру, которую нашла в своем почтовом ящике, хотя я так и не дала ей ни одной. Я думала, может быть, ее память только начала ускользать, но теперь я вижу правду. Натан. Мне нужен бумажный пакет, чтобы дышать в него. В скольких других областях моей жизни этот человек тайно обучал меня Матери Терезе?
— Ну, да, дорогая, я это сделала… но…
Она не находит слов, потому что я небрежно перекинута через плечо Натана, как будто это нормальный способ носить женщину в двадцать первом веке. Какая-то часть меня говорит, что я должна быть в ужасе от такого мужчины, но я не слышу ее, потому что большая часть меня слишком занята криками: ДА! Отнеси меня обратно в свою пещеру и займись со мной сладкой, сладкой любовью!
Внезапно меня развернуло в другую сторону, и теперь моя задница нацелена на моего бедного милого соседа.
— Здравствуйте, миссис Дортея. Красиво выглядишь, как всегда. У тебя есть все, что тебе нужно сегодня вечером? — спрашивает Натан — я уверен, с широкой очаровательной улыбкой. Бьюсь об заклад, все эти жемчужно-белые ослепляют ее.
Ага. Он полностью улыбнулся, потому что теперь миссис Дортея путается в словах, пытаясь поблагодарить его за комплимент, уверяя его, что она так же благословлена, как Папа Римский, и поздравляет его с еще одной победой в прошлые выходные. Я закатываю глаза.
