братец вломился посреди ночи без стука, словно перед ним была не моя личная спальня, а так, кладовка со швабрами. Едва не снес дверь. Наговорил кучу гадостей. Ладно про меня, но про маму?!
Впрочем, нет, не это меня тревожило, чего уж перед собой притворяться. Его взгляд… Тот странный пристальный взгляд, от которого внутри все сворачивалось. Черт, зачем только вспомнила! Такое ощущение, что на меня до сих пор смотрят его глаза, совершенно пьяные, сумасшедшие глаза, черные, как два револьверных дула…
Я по пояс высунулась из окна, жадно втянула свежий утренний воздух и медленно выдохнула. Потом еще, и еще… В голове постепенно прояснялось, возникли первые разумные мысли.
Я ведь знала, что Элвин придурок, и ночью он еще раз это продемонстрировал. Несколько ярче, чем обычно… Ну что ж, значит, бывает и так.
Удивляться тут нечему. А вот что следует сделать, так это сказать Агнес, чтобы в дверь врезали замок, чтоб всякие не вламывались.
В недрах комнаты раздался звонок. Я неохотно отошла от окна, выудила телефон из сумки и уставилась на дисплей. Изнутри поднялась волна тепла. Саймон… Единственный адекватный человек в нашей школе для мажоров! А может, и во всем городе. Как же я по нему, оказывается, соскучилась. В последний раз мы виделись на экзамене.
– Привет! – радостно сказала я в трубку, уже и думать забыв об Элвине.
– Изабель, ты как?
– Могло быть и лучше, – вздохнула я.
– Тут такое дело, – нерешительно заговорил он. – Может, выедем за город, прогуляемся? Погода отличная.
Выехать за город? Да это же идеально! По крайней мере, мне не придется торчать весь длинный летний день в четырех стенах теперь уже сомнительного убежища. Не придется изредка, короткими перебежками, пробираться в кухню за едой, рискуя нарваться на «хозяина дома». Так, кажется, этот псих себя вчера называл?
– Отличная мысль! – с энтузиазмом подхватила я.
– Заеду за тобой через час. Насчет завтрака не беспокойся, у меня уже собрано все для пикника.
Я рассмеялась. Кажется, он и не сомневался, что я соглашусь поехать.
Я натянула джинсы и футболку, собрала волосы в хвост, чтобы не мешали, сунула ноги в кроссовки… Вот, собственно, и все. Как хорошо, что перед встречей с Саймоном можно не тратить кучу времени на то, чтобы казаться привлекательней, чем я есть на самом деле. Похоже, из всех, с кем я познакомилась в этом городе, одного его устраивал мой вид.
Новенький джип остановился у наших ворот, и я присвистнула. Ну ничего себе! От Саймона я точно не ожидала, что он появится на такой дорогущей машине.
Сбегая по ступенькам крыльца, я незаметно покосилась на окна. Почему-то сейчас мне даже хотелось, чтобы Элвин увидел, как я отъезжаю. Может, тогда он наконец заткнется по поводу моих нищих дружков?
Я подумала так – и тут же устыдилась своих мыслей. Они были как будто чужие. Мне самой и в голову бы не пришло оценивать кого-то по степени крутости его машины. Видимо, это как грипп: стоит потусоваться с больными – и сам нахватаешься.
И все же, плюхнувшись на мягкое кожаное сиденье, я не удержалась:
– Крутая тачка! Откуда?
Слишком уж не вязался этот автомобиль с образом тихого очкарика Саймона.
– Отец подарил, – пожал плечами он, – по случаю блестящего окончания школы.
Я удивленно вскинула брови, и только потом до меня дошло: у нас ведь не обычная школа, а школа для мажоров. Я должна была предположить, что абсолютно все ученики имеют состоятельных родителей, и вряд ли Саймон мог быть исключением.
Теперь я присмотрелась к нему внимательнее. Не то чтобы это внезапное открытие сделало его более привлекательным для меня, нет. Просто подумалось: если он, как и остальные в нашем богоугодном заведении, с детства был окружен роскошью и всем тем, чем положено окружаться деткам из семей с достатком, то как он умудрился остаться нормальным человеком и не превратиться в напыщенного идиота?!
Это было нечто сродни подвигу и точно заслуживало уважения.
Перехватив мой взгляд, Саймон подмигнул и тронул машину с места.
Тихо играла музыка, негромко и сыто урчал мотор, проплывали за окном знакомые особняки, потом незнакомые, потом и вовсе потянулись залитые солнцем поля, перелески, изредка мелькали фермы. Молчание не напрягало, не казалось неправильным и неловким, не вызывало желания немедленно сказать хоть что-нибудь, чтобы нарушить тишину. Наоборот, оно было уютным и умиротворяющим. Давно я не чувствовала себя такой спокойной…
– Спасибо, что пригласил, – заговорила я. – Это как раз то, чего мне чертовски не хватало в последнее время.
Саймон улыбнулся. А я отметила про себя, что у него хорошая улыбка. И вообще он очень симпатичный. Думаю, это было бы заметнее, если бы не дурацкие очки.
– Я бы и раньше позвал, – сказал он, – но меня не было в городе.
– Отдыхал где-то?
– Страдал, – мрачно усмехнулся он. – Родители решили, что такого блестящего юношу следует срочно продемонстрировать всем родственникам.
Я рассмеялась. Боюсь, тут мне трудно будет его понять и посочувствовать. Меня никогда не считали не то чтобы блестящей, но даже хоть немного выдающейся. Предполагалось, что, если я не влипну в какую-нибудь гнусную историю и не устрою «одну из этих выходок», это уже хорошо.
Мы ехали так долго, будто Саймон решил и вовсе увезти меня на край света. Наконец машина свернула с магистрали, недолго попетляла по усыпанной иголками узкой дороге и остановилась у песчаного карьера. Вокруг него стройными свечками теснились сосны. Открыв дверцу, я выскользнула наружу и с удовольствием вдохнула свежий воздух. Совсем не такой, как в городе… Здесь он был чистым и прозрачным настолько, что начинала кружиться голова. Легкий теплый ветер покачивал макушки сосен, шуршал травой, путался в волосах. Пели птицы, пахло хвоей, нагретой землей и еще чем-то еще – вкусным, лесным… То ли грибами, то ли прелыми листьями, то ли спрятавшимся в чаще ручьем, то ли всем сразу.
– Как насчет прогулки? – спросил Саймон.
– Все, что скажешь! – я весело вложила свою ладонь в протянутую руку, и мы побрели между сосен.
Настроение за каких-то пару часов с отвратительного сменилось на просто
