имя которого я не мог вспомнить.
Секретарша наигранно всхлипнула, у нее затряслись губы. Но этому лузеру явно было не ясно, что им играют. Ну что же, его проблемы.
— Тогда иди и скажи это ему! Ты мужик или нет? — топнула ножкой Дарья.
— Хорошо, сейчас зайду в кабинет за бумагами и дойду до него.
— Вот дойдешь, тогда и поговорим.
Интересно, они мое имя не запомнили или просто из принципа не называют?
Незадачливого ухажера оттолкнули и гордо скрылись в здании. Мужчина, бросился за ней. Меня никто так и не заметил.
— Какие страсти, — выдохнул я и поднялся на ноги.
Мир пошатнулся, но мне удалось устоять на ногах. Надо вернуться в кабинет и послушать, что же мне скажут.
Но оказалось легче сказать, чем выполнить задуманное. Стоило огромных трудов добраться до кабинета и не упасть. И то, могу даже поспорить, встретившие меня сотрудники уже известили всю компанию, что новый директор пьян. Уж очень меня штормило.
— Черт бы вас всех побрал, — выдохнул я, уже закрывая за собой дверь кабинета и без сил опускаясь в кресло.
Во всем теле разлилась слабость, кажется, сейчас я не то, что доехать до дома не смогу, даже из кабинета выйти самостоятельно не рискну.
А ведь врач же предупреждал, что надо быть осторожным, нужен покой и меньше двигаться. И какого хрена я его не послушал?!
В голове словно колокол бил, а в довершение всего к горлу начала подступать тошнота. Давно мне не было так паршиво.
Я закрыл глаза и старался придумать, как выйти из столь скверной ситуации. Показывать слабость перед этой стаей гиен? О, нет, и так от рассеянности трижды попросил чай, теперь считают идиотом. Не знаю, конечно, как они себя вели при тетке, но я вижу именно это. И меня разорвут при любой слабости.
Значит, здесь мне помощи ждать не от кого. Да и не унижусь перед ними. Вот еще! Не в этой жизни. Но надо было что-то придумать. Скорая при таком раскладе отпадает, да и меньше врачей — прекраснее жизнь. Не смертельно, в конце концов.
Вариант звонить Фаине и просить выручить отпал сразу. Ее беспокоить нельзя. Она и так дергается по всякому поводу, а ей не противопоказано. Димка еще ночью свалил из города. Артему? Мысль о мозгоправе была самой разумной. Оставалось только собраться с силами и позвонить Папанько.
Я достал телефон и отыскал нужный контакт. Перед глазами все больше и больше расплывались пятна.
— Да? — удивленный голос Артема, наверное, стоил этого звонка, я давно привык, что его ничем не удивишь. — Кость, ты чего?
— Тем, спасай, — выдавил из себя, откидываясь в кресле и закрывая глаза.
Кабинет пошел кругом с большей силой, мне становилось все хуже. Даже при отсутствии попыток встать.
— Мне плохо, я даже встать с места не могу.
— Предупреждал же! И почему ты такой упрямый? — вздохнул тот. — Потерпи полчаса, постараюсь добраться.
— Спасибо, — я отключил и отложил телефон, пытаясь понять, как мне эти полчаса выжить.
У меня вед даже никаких таблеток не было, Стараясь не шевелиться, начал постепенно проваливаться в сон. Какой-то странный, до безобразия радужный и яркий сон с розовым пони.
Накатывающие волны безумия прервал стук в дверь, отозвавшийся в голове еще большей болью. Ненавижу людей. А эту парочку и подавно, точно же они явились. Вернее, он.
— Да? — с трудом открыл глаза и сел ровнее.
Катились бы они куда подальше.
— Константин Алексеевич, можно? — на пороге появилась та самая сомнительная личность, что должна у меня что-то требовать, голос я узнал точно.
И, если я верно помню, вчера именно его я чуть не уволил. Но если он сейчас не уберется, «чуть» станет «точно». Особенно, если повторит вчерашние ошибки и свои тупые вопросы, останется и без работы, и без девушки. Ну не нужен он ей без этого всего.
— Что-то случилось?
Нет, я знал, что у этого придурка случилось, но зачем же себя выдавать? Не скажет же он, что его женщина отправила. А в том, что он исправил вчерашние косяки, я очень сомневаюсь. Как же зовут этого типа? Не помню. Да и не хочу помнить, не нравится он мне, просто не нравится.
— Константин Алексеевич, я по поводу вашего приказа. Командировка…
Командировка? Точно, я же хотел его отправить, чтобы готовил все к сдаче лично, следил за ходом работ. Так вот о каких “полгода” шла речь.
— И что с ней не так? — я старался смотреть на собеседника, но это оказалось очень сложно.
Я просто сейчас на такое не способен, точно примут за пьяного или наркомана. Пришлось вернуться к лежащим передо мной бумагам. Тоже ничего не вижу, но хоть не так заметно, что мне плохо.
— Я все же ведущий инженер, а не прораб.
— Тем лучше, — я даже смог улыбнуться, или оскалиться, это кому как.
— Но… — черт, он сейчас начнет оправдываться, и я этого не выдержу!
— Никаких «но». А теперь, если это все и вы не способны сказать ничего дельного, оставьте меня в покое. Хотя, если вы так уж против поездки, всегда можете написать заявление по собственному желанию. Лично я сейчас не вижу причин отменять свое решение.
Естественно, больше он мне ничего не сказал. И это ведущий специалист? Его рекомендовали тетке на место начальника всего отдела? Вот уж точно не в мою смену. Пусть делом докажет, чего он стоит, а трепаться может любой!
Даже не видя подчиненного, я с уверенностью мог сказать, что на меня смотрят, как величайшее зло. Прекрасно, будем искать героя, что меня победит, но этот на подвиги совершенно не годится.
Потребовалась, наверное, минута, пока инженер перестал сверлить мен взглядом и, наконец, вышел, оставив в покое. Я снова расслабился, желая лишь быстрее оказаться дома.
* * *
Ирина
Артем Васильевич не переставал меня сегодня удивлять. Сначала утром унесся, не сказав куда, а потом вернулся через полчаса, сияя, словно новогодняя елка, не иначе. Потом от одного звонка снова убежал, ни слова не сказав, еще даже клиентка не успела уйти, записывалась на следующий прием.
Странно, даже слов нет. Хотя мой шеф действительно весьма странный тип, это перебор даже для него. Вот знала бы, на что подписывалась, когда год назад просилась к нему в ассистенты и помощники, в жизни бы не подошла после того семинара к гостю. Но смелость города берет, так меня мама учила. И вот, пожалуйста, радуемся жизни, проблемам, немного чокнутому шефу.
Я посмотрела на часы, подумывая, не позвонить
