дошел смысл.
— Что? — мой голос и голос розововолосой прозвучали одновременно.
Я уже сидел и смотрел на друга, искренне надеясь, что это была неудачная шутка, что мне послышалось. Но двоим же послышаться не могло, правда?
Ирина
— А меня спросить?! — я поискала глазами что-нибудь тяжелое, чтобы огреть шефа.
Он же не может серьезно взять и приставить меня к человеку без моего согласия?! Почему я должна нянчиться с этим! С какого перепугу? Пусть ищет его девушку, в существовании которой, я, конечно, сомневаюсь, или нанимает сиделку.
— А я думал, ты не против, — как ни в чем не бывало, пожал плечами Артем Васильевич.
— Да с чего?! Я похожа на мать Терезу? Или еще кого?! У меня, как минимум, есть инстинкт самосохранения.
— Ты же сама грозилась, что за полгода превратишь озлобленного на весь мир дракона в милого и доброго домашнего зверька. Или ты уже берешь свои слова назад?
Я подавилась уже заготовленным возмущением. Во-первых, он брал меня на слабо, во-вторых, я и правда такое сказала утром. Но причем тут этот злыдень и мифический «дракон»?
Тем более мне бы придумать, как Женьку от командировки отмазать, полгода, извините, многовато. И я с этим не согласна. Надо что-то придумать. Но что? Вариант попросить о помощи папу, самый крайний, но если Женя не пошевелится, а я ничего не придумаю, придется.
А мне тут предлагают решать не свои проблемы, а этого озлобленного типа. Не согласна!
— Ир, ну ты же не бросишь в беде этого несчастного? — хитрый взгляд явно предполагал, что не брошу, вот же зараза, теперь еще на слабости давит. — Притом, Ириш, ну ты же говорила, что справишься с ним. Усмиришь.
— Усмирю? За два дня, что он в таком состоянии? Может, добить легче?
— Ира, — хохотнул Артем. — Где твоя доброта? Да и почему за два? Как и обговаривали, полгода. А в плане работы, так Фаина назначила хорошую зарплату. Просто помоги вытащить нашего дракона из пещеры.
— И как я это сделаю? Как? — я решила пропустить мимо ушей полгода, меня больше волновало, как они себе это представляют?
— Просто, — пожал плечами шеф. — Тормоши, надоедай, не давай срываться на других…
— То есть он должен срываться на мне?
Самый идиотский план, что я слышала. Серьезно.
— Обращай его внимание на хорошее. Вытаскивай в кино, сходите на концерт, проследи, чтоб не подрался…
Я молча смотрела на шефа, желая покрутить у виска и заявить, что кто-то чокнулся.
— Я не согласна, увольняйте, если хотите, но я не согласна. Я лучше с Женей поеду на его объект.
— А попытаться скостить срок? Не могу поверить, что ты так легко отказалась от идеи переубедить злого босса.
— А причем тут этот злыдень?
Еще немного, и я врежу этой наглой роже. И пусть считает это заявлением по собственному желанию.
— А ты умеешь хранить секреты? — заговорщицки понизил голос этот чертов умник.
И ведь скажи я сейчас «нет», все равно все выдаст как на блюдечке.
— Обидчик твоего Жени, — продолжил мой босс, сделав театральную паузу, так и казалось, что сейчас выдаст барабанную дробь для большей красоты момента, — сейчас сидит в соседней комнате с больной головой и пытается отделаться от тебя.
Кажется, я открыла рот от удивления. Невольно посмотрела в направлении спальни, где остались гости. Никак не ожидала такого поворота. Питер же огромный город, так как так получилось, что директор моего жениха — этот самый злыдень? И из этого следует, что та женщина, на которую раньше столько жаловался Женя — это Фаина? Та, к которой я хожу дважды в неделю с поручениями Артема, а по завершению пью чай и разговариваю о кино и комиксах? Как так?!
— Ну, так ты ему позволишь?
— Еще чего, — быстро приняла решение я. — Так какие там обязанности, вы говорите?
* * *
Константин
Игра в гляделки с тетей при моей больной голове и ее больном виде — это какое-то чертово безумие. Но еще большее безумие согласиться на их задумку.
— Нет.
Я старался не моргать, и как можно тверже заявлять о своем мнении. Не хочу, просто не хочу это розовое с собою рядом видеть. Ни два дня, ни, тем более, полгода, как хотят Артем и Фаина. С чего вдруг я разрешу этой девчонке присутствовать в моей жизни чуть ли не двадцать четыре часа семь дней в неделю? Я любовниц с такими замашками отшивал, а тут это? Да от тех хоть толк был, а с этой-то я что делать буду?!
— Тебе не повредит личный помощник, — не унималась тетя.
— Это уже не личный помощник, это нянька! — я махнул в сторону двери, куда десять минут назад Папанько вытянул своего пони.
Интересно, мой незадачливый друг еще жив? А то эта “мисс доброта” выглядела так, будто сейчас огреет его чем потяжелее.
— Все в порядке, она не будет тебе мешать. Ну, Кость, все лучше, чем быть одному.
— Мне нравится быть одному!
Чего они добиваются? Что это за идея с личным помощником? Да это же похоже больше на телохранителя, что следует за тобой тенью. Притом эта пони весьма шумная и проблемная тень.
— Костя, — Фаина Григорьевна покачала головой, явно не принимая мое мнение во внимание.
Получается, я не смогу отказаться. Просто в таком состоянии, как сейчас, когда каждое слово болью отдается в голове, спорщик из меня никакой.
Настоять на своем я с теткой чаще всего не могу. Ну, единственный это человек в моей жизни, мнения которого не могу игнорировать. Отец не в счет, да и то он не часто настаивал на своем, и чаще всего просто соглашался со мной. Мать так и вовсе никогда не настаивала, услышав мой отказ. Сейчас же у нашей семейной злой ведьмы был козырь и не один.
Первое — я не в состоянии спорить. Второе — она больна и, значит, я просто не могу настаивать на своем. Не могу, просто не могу, я предпочту проиграть, чем огорчить, когда она таком состоянии. Значит, сейчас мне проще согласится на эти два дня, придти в себя и обдумать, как избавиться от розовой в понедельник.
Но тут возникает следующая проблема: зная деловую хватку тетки, в понедельник, я, скорее всего, не смогу отказаться от помощницы под предлогом, мол, все, договор подписан, нельзя же так, и так далее. Лазейки лично мне не оставят. Остается только за два дня переманить это недоразумение на свою сторону, и уже вместе пытаться избавиться