— Андрей Дмитриевич, Ваша вода. — В кабинет вплывает мой ангелок, перебирает ножками, лишь слегка мазнув по Лукьянову взглядом, сосредоточившись на подносе. — Добрый день. — Лопочет вежливо, и ставит передо мной стакан.
Второй берет в руку, разворачивается к Виктору, а дальше я вообще нихрена не понимаю.
Лерка застывает, крепко сжав стекло в ладони, а в следующую секунду, с размаха выливает ледяную минералку в рожу Лукьянову.
Его удивленный и замерший взгляд секундой ранее я отмел, как что-то незначительное, а стояло бы задуматься…
— Гм… — Мужчина медленно достает платок из кармана и протирает лицо, вернув свои глаза на Леру.
— Ну, здравствуй, Валерка…
Глава 17
— Ну, здравствуй, Валерка… — У меня внутри всё похолодело.
В смысле «Валерка»?
Мелкая прожигает ненавистным взглядом мужчину напротив, резко срывается с места, и шагает к выходу.
— Дочка… подожди…
— Я ТЕБЕ НЕ ДОЧКА!!! — Крутанулась на месте, едва дверь успела открыть, и зашипела с такой ненавистью, что даже мне не по себе стало.
Лукьянов поднимается, отбросив платок на стул, и делает несколько шагов по направлению к малышке.
Непроизвольно встаю со своего кресла и подаюсь вперед. Мне хочется защитить её, закрыть собой, а этого пидора взашей вышвырнуть из офиса.
— Изменилась… — Восхищенно произносит, осматривая её с ног до головы. — Помню тебя совсем еще малышкой… — Его голос теплеет, и он опять делает шаг вперед.
— Помнишь? Хм… у меня тоже есть воспоминание — твоя спина, когда ты выходишь в дверь!
С силой захлопывает за собой дверь в кабинет, и по удаляющимся шагам слышу, что и приёмную Лера покидает.
Быстрым шагом пересекаю помещение, чтоб догнать её, но меня резко хватают за локоть и впиваются мертвой хваткой.
— Что, сучонок, решил через дочку мою ко мне подобраться? — Шипит мне в лицо, только слюной не брызгает.
Вырываю руку, и тут же хватаю Лукьянова за расстегнутый пиджак у самого горла.
— Сделка отменяется. Обноси свою ублюдскую фирму бетонным забором, потому что я камня на камне не оставлю от твоей конторы. А если она еще хоть раз из-за тебя заплачет — похороню под её завалами заживо.
Отшвыриваю от себя этот кусок дерьма, и бросаюсь вдогонку за мелкой.
Хоть бы из офиса не ушла, хрен же найду потом.
Пока носился по этажам, на ходу спрашивал у сотрудников, ни видел ли кто Лерку, и лишь одна женщина указала в сторону уборных.
Тихонько захожу в светлое помещение, а Лерка моя скукожилась в углу под раковиной и горько плачет.
Туфли валяются рядом, коленки подтянула к подбородку, и я вижу, что на этот раз, дорогущая косметика не справилась.
Под красивыми глазами размазанная тушь, оставляющая за собой черные дорожки, а лицо малышки все мокрое.
— Лер… — Присаживаюсь на корточки, протягиваю руку вперед, стирая разводы. — Посмотри на меня…
Она мотает головой из стороны в сторону, и прячет лицо за коленями.
— Лера… Лерочка… я не знал, слышишь… У вас же даже фамилии разные… я ничего не знал, я бы никогда…
— Конечно разные… он ведь отказ подписал… Как будто меня и не было никогда в его жизни. Просто взял и одним взмахом ручки отказался от родной дочери.
— И мама решила дать тебе свою фамилию?
— Она бы и отчество изменила, да там волокиты бумажной много, а ей некогда было… водка остывала…
До хруста сжимаю челюсти, а когда дотрагиваюсь до рук девчонки, чувствую, что они ледяные.
— Лер, вставай с кафеля. — Она снова головой вертит, и я подхватываю хрупкое тельце на руки, выхожу из уборной.
Девчонка тяжело вздыхает, оплетает мою шею своими ладошками и обессилено склоняет голову на плечо.
Иду по длинному коридору, на ходу раздавая указания. Кому забрать туфли из туалета, кому сумку из приёмной, а кому и корпоративного водителя вызвать.
Выхожу с Леркой на улицу, а машина уже ждет у центрального входа.
— Лер? Держи ключи. Сейчас тебя отвезут домой, а я приеду, как только освобожусь, хорошо?
— Угу… — Неуверенно берет из моей руки связку ключей, не поднимая головы.
Пока водитель обходил машину, приподнимаю лицо мелкой за подбородок и слегка ей улыбаюсь:
— Поешь, поспи и дождись меня, ладно? — Лера уже более осмысленно кивает, а я, поддавшись порыву, едва прикасаюсь губами к её лбу.
Мне кажется, она и не заметила, погруженная в свои мысли, а у меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло от той нежности, которая появилась, как только мои губы прикоснулись к нежной коже девушки.
Закрываю дверь и еще долго смотрю в след удаляющейся машины.
Хочется броситься вдогонку, чтоб не оставлять малышку наедине с собой и возникшей проблемой, но работа сама себя не сделает.
Как только вернулся в офис, сразу же вызвал к себе Всеволода Гореева.
Эта мрачная персона, к которой я зарекался обращаться, пользуется определенной репутацией в стране.
Если быть точным — он киллер без пистолета.
Этот человек способен поднять со дна самой запущенный и убыточный бизнес, и он же способен филигранно отправить на это самое дно крупнейшие корпорации четко стоящие на плаву.
Больше двух часов обсуждали с ним дальнейшие действия и сумму его гонорара, а когда сошлись на достойной оплате и плане действий, я без зазрения совести поспешил домой, где никогда не расскажу той, которая сейчас находится в его стенах, что решил закопать её родного отца.
У самого порога изрядно напрягся, потому что дом как-то странно выглядел.
Прохожу вперед, переступая через швабру, и тут же едва не вступаю ногой в ведро с водой.
Гостиная благоухает свежестью и чистотой. Поверхности блестят, пледы и подушки на диване сложены настолько аккуратно, что самый заядлый перфекционист, схватился бы за голову от подобной идеальности.
Иду в свою спальню, а там картина не хуже: дверь шкафа отодвинута, и я замечаю, что он пополнился отглаженными белоснежными рубашками.
С опаской захожу в гардеробную комнату, где глаза лезут на лоб.
Костюмы висят миллиметр к миллиметру, свитера и футболки разложены по цветам и тканям. Туфли и ботинки начищены до блеска. Открываю комод с носками и бельем, а там, словно, шея-крестная пронеслась.
Наспех переодеваюсь в домашнюю одежду, пахнущую цветочным порошком, и спускаюсь вниз.
Глава 18
Из кухни доносятся шум и ворчание мелкой.
Приоткрываю дверь, и прикрываю рот ладонью, чтобы не заржать.
Если во всем доме чистота и порядок, то кухня выглядит так, словно здесь стадо диких кабанов побывало.
Все кастрюли, которые только были в шкафчиках, вывалены на столы. По полу рассыпана, то ли мука, то ли сахарная пудра. В раковине валяется сито, а на полу ложка и нож.
Мелкая, напялила смешной фартук, и наклонилась в прекрасной позе, доставая что-то из духовки.
— Привет… — Тихо подаю голос, но, видимо, Лера давно в курсе, что я здесь стою и давлюсь смехом.
— Да, да, привет. — Отмахивается от меня, и, подхватив тарелку, быстро идет в мою сторону.
Сует мне её в руки, а в глазах такая стойкая решительность, что откажись я сейчас, Лерочка просто тихонько ушатает меня по морде стеклянным изделием, и с невозмутимым видом вернется к своему занятию.
— Пробуй! — Стоит, не собираясь отходить, и ждет, пока я откушу румяную выпечку.
Нерешительно приближаю булку к губам, вспоминая салат, и рискуя сейчас заработать гипогликемическую кому, но, чтоб не расстраивать малышку, откусываю и тут же прикрываю глаза от удовольствия.
Это что-то нереально и божественное. Настолько нежное тесто, вмиг тает во рту, разливая по языку стадковато-терпковатый крем.
— Боже… — Выдыхая, после того, как запихнул всю булку целиком в рот.
— Вкусно? — Глазки мелкой сейчас, как у олененка в мультике.
— Безумно… Что это?
— Это творожная слойка с клубнично-лаймовым кремом.
— Лер… это просто нереальная вкуснотища, но у меня есть вопрос…
— Какой? — Тут же стушевалась девушка, и улыбка пропала с её красивого лица.
