— В смысле?
— Домашняя наседка, вечно в халате у плиты. Мол, запустила себя, после родов в форму не вернулась. Растяжки во время беременности появились, а она смирилась и всё. А тетя Лена… она красивая, яркая, фигуристая и с идеальной кожей, хоть и тоже рожавшая.
— Но разве это твоя вина?
— Моя… Мама в гневе частенько орала, что, если бы не забеременела, то такой же осталась бы, фигуристой и красивой, а я, якобы, всю её красоту из нее «выпила» за 9 месяцев, вот отец и ушел. С того дня я редко видела её трезвой. Сначала пару бокалов за ужинов, потом за обедом, а спустя время уже и за завтраком. Соседи постоянные гости, собутыльники из дома не вылезали, а потом и Коленька появился. Мама словно расцвета, что на нее мужчина внимание обратил. На комментарии, что это и не мужчина вовсе, и что синяки на её лице расцветают куда чаще, чем цветы в ботаническом саду — я всегда получала затрещину. До моих 18 мать получала пособие, как одиночка, но, предназначенные для меня, деньги уходили на очередную бутылку.
— Почему не ушла, когда 18 стукнуло?
— Как? Мне стояло язык прикусить, а я несколько раз бросала фразу, что свалю, едва день рождения наступит, вот Коленька и умыкнул мой паспорт, а вместе с ним и остальные документы, чтоб новый сделать не смогла. Поэтому, ни о какой работе на хорошую зарплату и речь не шла. Так, мелкие подработки, чтоб с голоду не подохнуть.
— Это он тебя? — Киваю на пострадавшее лицо.
— Губа — он, щека — сама виновата. Да нормально, — заметив мою сжатую челюсть, отмахнулась девчонка, — я привыкла уже. Лучше пусть бьет, чем…
Глава 14
Резко оборванная речь мне крайне не пришлась по душе, а мерзкая догадка врезалась в мозг, от чего ладонь непроизвольно сдалась, и послышался хруст лопнувшего стекла.
— Эй, ты чего? — Мелкая подскакивает с мягкого ковра и несется в сторону ванной.
Протирает руку от осколков, заливает рану зеленкой и бережно перематывает бинтом.
— Лер… он …
— Нет! Попыток не пересчитаю, но всегда все заканчивалось побоями. Я так просто не сдаюсь! — Улыбнулась и победно вскинула руку вверх.
— Ты же понимаешь, что не можешь вернуться в эту дыру? — Помогаю собрать стекло с пола, и перехватываю ладонь девушки.
— У меня нет выбора, Андрей… — Обреченно отвечает, склонив голову вниз.
— Ладно, давай спать. Денек сегодня выдался тяжелым.
Всю ночь ворочался, обдумывая слова Леры. Решение так и не приходило, а вот желание свернуть шеи и мамаше и сожителю, подавить не смог.
Утро пришло как-то быстро. Вроде только глаза закрыл, а уже будильник трезвонит над ухом.
Тащу свое бренное тело в душ, но по пути сворачиваю на кухню, откуда доносится негромкая музыка и какое-то копошение.
— Доброе утро. — Прохожу вперед, наблюдая, как перепачканная мордашка мелкой вытягивается от стыда.
— Прости… я тебя разбудила?
— Нет, будильник прозвенел. — Лерка вытирает щеку тыльной стороной ладони, стирая что-то белое.
— А я вот… завтрак приготовила… БЕЗ СОЛИ!
Опускаю глаза на стол, где на тарелках дымятся бельгийские вафли, украшены фруктами и присыпаны сахарной пудрой.
— И даже вафельница не взорвалась? — Улыбаюсь, и малышка вмиг краснеет.
Казалось бы… такая дерзкая язва с острым языком и жаргоном сапожника, смущается, едва я легонько подколю её.
— Я в душ и вернусь. — Выскакиваю из кухни, прикладывая руку к колотящемуся сердцу. Меня подкупает эта её чистая неловкость и ямочки на щеках.
Завтракаем в тишине. Лерка в окно опять пялится, а я думаю, с какой бы стороны начать неприятный для нее разговор.
— Спасибо, очень вкусно. — Помогаю убрать посуду и предлагаю девчонке одеваться и ехать на работу.
Жду мелкую около дверей, а когда по лестнице слышу быстрый стук каблучков, поднимаю глаза и едва язык не прикусываю.
Ко мне спускается настоящая леди…
Лакированные лодочки на высоком каблуке, кожаная юбка-карандаш темно-бардового цвета, и на тон светлее легкая блузочка с закатанными рукавами. Волосы красиво заколоты в низкий пучок, из которого нарочно выбилось несколько прядей, а спереди личико обрамляют умело уложенные прядки, короче остальной шевелюры.
В памяти всплывает горе-инстаграм, и какая-то блогерша, которая орудуя феном и круглой расческой, закручивала-закручивала себе удлиненную челку, и я думал она на пуделя будет похожа в итоге, но девушка ловко подкрутила пряди и, разделив на две части, пальцами уложила их у висков.
В руках мелкая держит небольшой клатч, а её лицо подчеркнуто качественной косметикой, делая акцент на скулах. На губках еле заметная матовая помада, бровки подведены красивой линией, и еще чуть-чуть и я превращусь в педиковатого мужечонку, которыми напичкан Ютуб, рассказывающего обо всем, что я только что отметил.
— Я готова! — Лера продефилировала передо мной на шпильках так, будто родилась в них.
— Часто каблуки носишь? — Кивнул вниз на изящные лодыжки.
— До вчерашнего дня — никогда.
Хм… врожденное, что-ли… Хотя, если учесть её чувство стиля и отменный вкус — она молодец.
Машина несла нас в направлении офиса, но на перекрестке я резко повернул в другую сторону.
— Ааа…
— Заедем кое-куда…
Когда медленно повернул в знакомый двор, Лера подобралась и заметно напряглась.
— Зачем…
— Забрать твои документы.
— Андрей, я…
— Пошли! — Недослушав, покидаю машину и иду к нужному парадному входу.
Мелкая тащится сзади, и когда я перестаю слушать стук каблуков по асфальту, оборачиваюсь, и вижу, что Лерка застыла около лавочки, и как-то не особо спешит идти домой.
— Лер?
— Да, я … сейчас, только…
Подхожу ближе и мягко беру её за руку. Её ладонь ледяная, хоть на улице, не смотря на раннее утро, уже достаточно тепло.
— Что не так? Мы просто заберем твой паспорт и свидетельство о рождении и всё. Ну, если какие-то еще нужно вещи…
— Нет… я… мне стыдно… — Исподлобья смотрит мне в глаза, а там реально читается стыд.
— Стыдно за что именно?
— За то, что ты там увидишь… за то, как я живу… У тебя такая роскошь в доме, а там… — Поднимает глаза вверх, всматриваясь в свои окна.
— Лер, мне плевать на то, что я там увижу. Пошли…
Не отпуская её руки, тяну девчонку за собой, а когда мы подходим к нужной двери, Лера сжимает мою руку еще сильнее, ища немую поддержку.
— Все хорошо… — Нажимаю на звонок, а через пару минут за дверью раздается недовольное хриплое ворчание.
— Это мама… — Бледными губами произносит Лерка.
Дверь распахивается, и моему взору предстает зачуханная, взъерошенная тетка, внешне, явно старше своего истинного возраста лет на 15.
— О! Явилась! — Выплевывает, и Лерка немного отодвигается вбок, прячась за моей спиной.
— Мне нужны документы. — Уже громче произносит, на что женщина гортанно начинает смеяться.
— А квартиру на тебя не переписать? — Икает, и заправляет халат плотнее.
— А Вы её еще не пропили? — Не сдерживаюсь, от чего мутные глаза Леркиной мамы в раз недобро сверкают.
— КОЛЯЯЯЯЯЯЯЯ!!!! — Заорала на весь этаж, а у меня аж зубы свело.
Какая же она мерзкая… И как только ЭТО могло родить такого ангела?
На свет божий выплывает грузный мужик, в растянутой майке и семейках.
Шагает заплетающимися ногами, шаркая по протертому линолеуму, чешет зад, а второй рукой ковыряется в носу.
Меня чуть не вырвало, когда «Коленька» обтер палец о грязную, замусоленную майку, предварительно посмотрев на свою «находку» из носа.
— Чё тут? О, блудная дочь вернулась…
Леру уже практически было не видно за мной. Мелкая так сжалась, что стала почти незаметной.
— Документы неси! — Гарчу на женщину, и та, на удивление, покорно разворачивается и уходит.
Коленька внимательно осматривает меня с ног до головы, а когда мать Леры возвращается, он одной рукой преграждает её путь.
— Это чё? Нахрена ей паспорт?
Глава 15
— Коль… — женщина едва слышно обратилась к «любимому», и почти незаметно зыркнула на дочь.
