Еще меня в ней что-то расслабляло, умиляло и одновременно обостряло все мои эмоции. Я давно уже ничему не удивлялся так, как ей.
И, кажется, давно никого так не хотел. Не обхаживал так долго…
Обычно красавицы уже в первый же вечер позволяли себя нагнуть и трахнуть, и я любил их натягивать на член, вбиваясь до самой матки окаменевшим членом.
Но Булочку, ох, как я бы ее затискал сначала, понадкусывал всюду ароматную, золотистую кожу.
Еще эти глазенки — цвета виски, в котором тают кубики льда. То светло-золотистые, то темнеющие.
Извиняться за возникшее недоразумение я планировал двумя способами: А. Наказать гада. Б. Заняться сексом.
Пункт А выполнен, переходим к пункту Б.
— Мы… Мы у меня в офисе! Прекрати….
Так забавно называть эту блошиную каморку офисом. Я и это недоразумение под нами диваном назвать не могу. Впрочем, к быстрым перепихонам на всех плоскостях я привык уже давно и, как правильно отметила, моя жена Камелия, иногда при этом приходилось делать что-то еще. Например, трахать соску, под звуки сводки курсов валют и прогнозов акций.
— Иди сюда…
Надавив языком на манящий рот, я попытался его разомкнуть, чтобы привычно всадить язык до самой глотки и в то же время подвигать пальцами в мокрой щелочке между стройных бедер.
Но тут и бедра зажатые до невозможности, и рот сомкнут.
— Я не хочу! Отпусти… — оттолкнула меня за плечи.
Я надавил, раздвинув ножки. Булочка ахнула:
— И чем ты тогда лучше насильника?
— Что?
Я застыл, Булочка хотела рвануть, но я удержал ее на месте.
— Я тебе нравлюсь. Я всем нравлюсь.
— У тебя красивая внешность, не спорю.
— Тогда в чем проблема?
Пока она думала, я успел снова разместить пальцы там, где следует и чуть не выматерился, подцепив край мокрых трусиков.
— Кого ты пытаешься обмануть? — разозлился я, мазнув пальцами под намокшей тканью. — Ты меня хочешь.
Пальцы утонули в выступившей смазке. С губ девушки сорвался тихий стон.
— О да! — произнес с азартом. — Хочешь…
— Не надо. Я… Я не хочу проверять твои догадки о моей девственности здесь и сейчас.
— Именно здесь и сейчас. Именно я… сделаю это… — задвигал пальцами интенсивнее.
Губы легли в изгиб ее шеи, созданной для поцелуев. Потом я занялся ее ротиком и налетел так стремительно, что она не успела меня оттолкнуть — целовала, боролась и задыхалась.
Мгновения таяли, пока мы лакомились друг другом.
Все это время я осторожно двигал пальцами у нее между ножек, поглаживая. Но стоило мне начать вбиваться двумя пальцами, интенсивнее, с громким влажным звуком, как она заупрямилась.
— Отпусти меня, — прошипела она, толкая меня в грудь.
— Почему? Боишься, что кто-то войдет и увидит мои пальцы глубоко в твоей мокрой киске?
Кто за полную дегустацию Булочки?:) Или обломаем красавчика с пирсингом? :)
Глава 13
Глава 13
Созвонимся...
Точно! Дверь-то не заперта. Кто-то может войти и увидеть меня под этим мужчиной — образец красоты и мужской харизмы, обаяния…
Как я лежала под ним, постанывая едва слышно, сдерживая себя. Пожалуй, он даже слишком хорош. Теперь я в полной мере понимаю, что означает — хочется и колется! Мне хотелось этого всего — нежных и страстных поцелуев, умелых касаний, разгорающегося пожара внутри.
Но и опасения тоже были.
Вполне понятные, ведь кто он — Роберт Принц, известный миллиардер, и кто я — хозяйка маленькой пекарни! Развлечение на один раз, не более.
А еще я не привыкла, я в шоке от открывшегося и просто немного не верю в сказанное Принцем. Я ведь закрылась ото всех, никого к себе настолько близко не подпускала, не было интима с парнями после тех событий из прошлого. Поначалу из-за моих страхов, огласки и всеобщего осуждения. Потом, когда все поговорили и затихли, и о, чудо, я поняла, что со мной не прочь познакомиться, вперед вылезли страхи.
Вот такие дела!
Панцирь недоверия к мужскому полу был плотным, оберегал меня от повторения ошибки из прошлого.
Просто Принц — это Принц.
Он слишком умелый, быстрый, обаятельный. От его харизмы приходится отбиваться как от нашествия монгольского ига, когда в бой швыряются все новые и новые силы! Не успела от одной атаки отдохнуть, как он пускает в ход новую, а я ведь не железная.
Хочется и колется, ммм…
Но хочется.
Да, отрицать не стану. Мне нравится, как он выглядит, пахнет, даже как по-дурацки шутит, от этого все тренькает и звенит изнутри. Долбаная венерина мухоловка!
Сколько в эту ловушку девушек попалось?
Неизмеримое количество.
— Постой! Постой же… — я укусила Принца за губу так сильно, что она закровоточила.
Я ощутила вкус его крови, и он тоже лизнул языком. Но пыл Принца от этого ничуть не уменьшился, напротив.
— Хватит ты… Бык! Я против, слышишь.
— Чья-то киска думает иначе. И ты слишком много разговариваешь, тратится ценное время зря!
Принц снова покосился на свои часы.
— Ты торопишься куда-то? На самолет? Так, может быть, ты просто немного отдохнешь перед вылетом?
— Именно этим я и планирую заняться. С тобой. Секс — это лучший отдых.
— Но я…. Я не хочу отдыхать с тобой… так! И если ты с меня тотчас же не слезешь и доведешь дело до конца, клянусь, я найду твою женушку и распишу ей все-все-все в самых ярких красках! ПУсть об этом кричат все таблоиды, мне не привыкать быть опозоренной! — заявила я.
— Что? — замер Принц.
Я поспешила отвести бедра и натянуть ужасно мокрые трусы на место, села.
— Если я все-таки девочка, то быстрый перепих в каморке, на продавленном диване — это самый худший первый раз о котором я слышала? Уже вижу эту болтовню с подругами. Как у тебя первый раз было? О, мне устроили волшебную ночь! А у тебя. О, мы с трудом смогли дождаться, когда родители уедут на выходные… А у тебя, Юля? Ааа, мне присунули в перерыве между рейсами. В комнате отдыха моей пекарни. На том же самом диване, на котором я и моя рабочая семья отдыхаем!
Принц сел, отряхнулся, внимательно посмотрел на меня:
— Хочешь сказку? Полетели со мной, устрою!
— Не… не полечу! Все, у меня пекарня, дела, я работаю! Дай мне вообще пожить с возможной девственностью и осознать… Ты просто не представляешь, какой это шок.
— Но я хочу, чтобы этот шок стал приятным. Ну же, Булочка… Никто не сделает этого лучше меня…
Принц дал мне секундную передышку, потом снова продавил корпусом, утянул под себя, начал целовать, гладить всюду, плавить волю прикосновениями.
— Не говори сейчас ничего. Вообще. Не задумывайся о сексе. Просто поцелуй меня. И ты поймешь, как может быть сладко…
— А если я не хочу?
— Тогда давай подбросим монетку. У тебя же есть монетка?
— А у тебя?
— У меня…
Принц, порыскав по карманам, вытащил какую-то иностранную монету.
— Если выпадет решка — ты меня поцелуешь. Если выпадет орел, то я целую тебя.
— Это… против правил.
— Люблю нарушать правила.
— Поэтому пирсинг… там?
Боже, зачем я это спросила? Губы Принца изогнулись в лукавой, довольной усмешке.
— Я был прав. Этот член не дает тебе покоя. Так может быть, просто дашь ему потрудиться над твоей маленькой, сладкой киской, которая умоляет, чтобы кто-то ее присвоил.
Он снова прижался к моему рту, и мои губы молчаливо распахнулись, приветствуя его язык, глубокие, жадные толчки. Он кружил вокруг моего языка своим, прижал к дивану сильнее. Я оказалась полностью в его власти, чувствовала, как он возбужден, когда прижимался к моим бедрам.
— Чувствуешь, какой я твердый от мыслей о тебе? А когда я говорю об этом, твоя киска выпускает новую порцию влаги, как сейчас…
