- Вот, что не так. Вот! – продолжала трясти перед его лицом медвежонком. Оттянула неугодный клочок ткани между плюшевых лап. – Это, по-твоему, детская игрушка? Что это?
- Испорченная ты девчонка, а еще педагог, - качал головой Козырский, прикусывая нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. – Между прочим, Анют, это карающий меч, а не то, что успела надумать твоя кучерявая головушка. И Ваня, на секундочку, этим карающим мечом положил целую армию ковбоев. Ни в чем неповинных овец, правда, тоже, но это другая сказка…
- Карающий меч, значит. Угу, - кивала я активно. Подняла, с позволения сказать, меч, поднесла его к лицу Козырского и щелкнула им по носу.
- И чего это? – усмехнулся он.
- А это я тебя покарала, - заявила деловито. – Учишь моего сына всяким пакостям, будь готов к тому, что к лицу подтянут… карающий мяч. Усёк?
- Ты совсем не изменилась, Литвинова, - криво ухмыльнулся, пробежав по мне взглядом. – Всё такая же злючка. И всё так же забавно щуришь глаза, когда отчитываешь.
- Не делай вид, что что-то обо мне помнишь. И, ради Бога, сними с башки колготки моего сына.
- Мы еще не доехали до конечной. Не ломай мне троллейбус, женщина, - отклонился он, когда я потянула к его голове.
- Боже! – тяжело вздохнула и сжала пальцами переносицу, собирая мысли в кучку. – Помоги Ване собрать игрушки. Мне его через десять минут нужно укладывать спать.
- Хорошо, - кивнул он. – Тогда, если ты не против, то я подожду в кухне, пока ты его укладываешь. Мне ещё нужно собрать инструмент в твоей ванной, чтобы вы могли ею нормально пользоваться.
- Ладно.
- Ну, я поехал, - задорно подмигнув, оттянул колготки и «поехал» в комнату Вани.
Лосиныч остался бессовестно болтать своим карательным мечом в моей руке.
Глава 12
Вышла из комнаты Вани в режиме неслышного ниндзя. Прежде чем плотно закрыть дверь, заглянула одним глазом, чтобы убедиться в том, что он точно спит.
Спит. Крепко. В обнимку с Лосинычем. Отобрать его я так и не смогла. Так же как и прекратить поток восхищения Матвеем. Пришлось выслушать, какой он весь из себя классный и что завтра они продолжат завоевывать Техас, спасать овец и, очевидно, растягивать ремонт ванной комнаты до безобразного «завтра».
Шагая по узкому коридору квартиры, стянула с волос резинку и растрепала их, чувствуя приятную легкость после тугого стягивания макушки. Мысленно прикинула, что не мешало бы, всё-таки, начать омолаживаться. Маска всё ещё ждёт встречи с моим лицом. Уставшим, потрепанным жизни и конкретно этим днем, лицом.
Завернула в кухню и подпрыгнула на месте, успев закрыть ладонью рот до того, как крикнуть.
- Ты чего? – выгнул Матвей брови и вопросительно заглянул мне в глаза.
- Я забыла, что ты всё ещё в моей квартире, - призналась честно и прошла к графину, чтобы налить себе стакан воды. – Думала, ты уже давно ушёл.
- Ну, я же обещал убрать в ванной, - вышел он из-за стола, лениво подтянул джинсы и достал футболку, торчащую из заднего кармана. – Дашь мне какое-нибудь ведро или таз, чтобы я там отмыл стены и пол после себя?
- Ещё чего? – фыркнула и уставилась в стакан, чтобы не смотреть на то, как он надевает футболку.
Нельзя так сексуально одеваться! Я звоню в полицию!
- Полоскать половую тряпку в раковине, наверное, будет не очень прилично.
- А если я тебя оставлю в ванной одного, то ты мне ещё что-нибудь там сломаешь, - отставила стакан в сторону и оперлась бедром о столешницу кухонного гарнитура. – Я сама всё отмою, а ты просто собери свои инструменты, чтобы я тоже что-нибудь не сломала.
- Пошли уже, ворчунья, - вздохнул он устало и мотнул головой в сторону выхода из кухни.
Ворчунья? Похоже, омолаживающий крем нужно будет нанести не только на лицо, но еще и толстым слоем на язык.
Молча последовала за ним в ванную комнату. В том же молчании достала из тумбочки под раковиной маленькое ведерко и набрала в него воды. Налила моющего, закинула тряпку и вскинула руки, чтобы собрать волосы обратно в хвост. Локтем случайно задела стоящего ко мне спиной Матвея.
- Что? – повернулся он боком и поймал в отражении мой взгляд.
- Ничего. Случайно рукой задела. Тут тесно, - поспешила оправдаться и опустить взгляд за секунду до того, как начну краснеть.
Боже! Здесь, и правда, катастрофически тесно. Еще немного и мы слипнемся задницами так, что не разлепят даже хирурги.
Инструменты один за другим пропадали в его старой спортивной сумке. Скручивал длинные черные провода, очищал от пятен, снимал насадки и закидывал всё в сумку.
- Можно… - обратила на себя внимание темных глаз и указал пальцем на стену, кафель которой был в светлых пятнах. - … пройду?
- Да, - кивнул Матвей сдержано и прижался бедром к стиральной машинке, пропуская меня. Поднял руки и развернул ладонями ко мне, чтобы я не могла усомниться в чистоте его намерений и… рук, заодно.
Поставила ведерко на машинку, выжала тряпку и приготовилась оттирать стену. Пришлось привстать на цыпочках, чтобы дотянуться до самого верхнего и самого большого пятна. Начала остервенело тереть и почти возрадовалась, когда оно с легкостью стало оттираться. Осталось только подпрыгнуть до этого угла, а дальше можно тереть, не напрягаясь и не изворачиваясь.
Прыгать в присутствии Козырского не стала, поэтому почти грациозно, выпятив пятую точку, тянулась к этому злосчастному пятну, мысленно надеясь на то, что оно растворится само и перестанет причинять мне неудобства.
- Тебе не идёт быть феминисткой, - послышался чуть хриплый уставший голос над само макушкой. Поверх руки легла теплая мужская ладонь и сжала мои пальцы вместе с тряпкой. – Я подниму тебя за руку, если ты не отпустишь тряпку.
- Держи, - выдавила из пересохшего горло и отпустила тряпку. На мгновение прикрыла глаза, чувствуя ненавязчивое тепло мужского тела за спиной.
Матвей мягко прижимался ко мне, но, как ни странно, это не казалось наглостью или нарушением личных границ с его стороны. Всего лишь неизбежность, вызванная маленьким метражом ванной комнаты.
Хорошо, что он в футболке.
- Ты… - попыталась отвлечь себя болтовней, наблюдая за тем, как он оттирал самое верхнее пятно, не прилагая никаких на то усилий. – Где научился ремонту?
- У меня своя бригада отделочников, - произнес он непринужденно.
- Да? – удивленно вскинула брови и повернулась к нему вполоборота. Внезапная мелкая дрожь и легкий трепет прокатились вместе с волной мурашек по телу, когда носом уткнулась ему в шею. Развертелась тут, сова. – Я… Ты… - резко отвернулась и почесала лоб. Опустила руку, заметив, как она дрожит. – Ты же, вроде, юристом хотел быть, а не отделочником.
- Задохнулся из-за тугого галстука и поперхнулся геморроем от сидячей работы, - тихо усмехнулся Матвей. – Да, и потом… Что плохого в простом работяге?
- Никто и не говорит, что простой работяга – это плохо. Просто, у тебя была другая мечта.
- Та мечта оказалась не моего размера, - ответил он, и я почувствовала плавное движение широких плеч, как если бы он ими пожал. – Но юридическое образование у меня есть. Могу принести диплом, порежем на нем колбасу.
- Уже поздно. Да и Ваня обидится, если мы без него будем есть колбасу.
- Славный он. На тебя похож.
- Ты первый, кто так сказал, - смущенно улыбнулась. – Все говорят, что он копия Лёши.
- Не знаю, - шумным дыханием шевельнуло волосы у виска. – Я видел в нем только тебя. Щурится он, точно, как ты. А ещё уголками губ подергивает, когда думает.
Не краснеть, Аня. Не краснеть! Тебе давно не шестнадцать.
- И… где ты научился так управляться с пятилеткой? – попыталась я говорить на отвлеченную тему. Может, сейчас выясниться, что у него сын и еще две дочки.
- У сестры сыну недавно исполнилось шесть. Так что я немного в них смыслю.
- Да? Марина родила?
- Ты помнишь мою сестру?
- Конечно, - фыркнула я.
Я знала о тебе всё ещё задолго до того, как ты позвал меня на то свидание. Но об этом тебе лучше не знать, Козырский.
