Шмыгнув носом, повернулась к нему спиной. И тут же получила увесистый шлепок по попе. Взвизгнув от негодования и боли, как ошпаренная вылетела из гардеробной.
«Возможно он устал? А может, на него так повлияли неприятности на работе. Объяснения Артёма звучали правдоподобно, но мне показалось, что за его словами стояло что-то большее. Борис явно был не в духе. И мне не стоило на него обижаться. Я согласилась провести с ним месяц. И должна в этот месяц стать для него незаменимой. Трудно, сложно, но всё возможно. И Борис прав. Хватит реветь Лиза!»
Вытерев слезы, направилась в столовую. Конечно же, я не успела изучить планировку дома. Но, где столовая находилась, видела, когда спускалась по лестнице на первый этаж. По пути я встретила горничную, которая, не скрывая любопытства, откровенно меня рассматривала. Представляю, что обо мне думает прислуга. Занёс меня сонную на руках Валёк. Вчера из-за меня подрался Борис с Артёмом. Уверена, что и Вальку досталось. Сегодня я не выходила из комнаты целый день, а на ужин вышла зареванной. Не правда ли, есть о чем поболтать прислуге?
Я, кивнув девушке, молча прошла мимо. Она мне в след хмыкнула. Моя спина напряглась, но головы не повернула. Пусть думают обо мне, что хотят. А мне пора меняться и становиться кактусом. Но как же это сложно всё время щериться иголками. Я же девочка, у меня же в голове мечты и романтика, а не вот это вот всё!
Я вошла в столовую, где возле камина с бокалом в руках стоял Артём рядом с каким-то высоким мужчиной. Ухоженная борода, модная стрижка, дорогой костюм. Надменное лицо. От незнакомого мужчины веяло богатством, властью и деньгами. Мне показалось, что лицо мужчины мне знакомо. Но вот где я его могла видеть, припомнить не смогла.
— Добрый вечер, — несмело улыбнулась я.
Надеялась, что у меня сошел со щёк красный румянец и глаза больше не блестели от слёз. И что я выгляжу вполне прилично.
— Добрый, — поприветствовал меня Артём.
Гость лишь неопределенно хмыкнул. И пристально на меня уставился холодным змеиным взглядом. Я чувствовала, как он внимательно осматривает меня с ног до головы. Как будто я выставленный на продажу товар, и он меня оценивает. Стоит ли покупать или нет? Мне от его взгляда стало зябко. Тут же захотелось принять душ. Как будто меня облили чем-то грязным и до жути липким.
Несмотря на красивое лицо и статную фигуру, мужчина мне показался мерзким. От такого добра не стоило ждать. Этот экземпляр привык повелевать и унижать тех, кто стоял ниже его по социальной лестнице.
— Я не знала, что у нас будут гости, — мои опущенные руки нервно мяли короткий подол платья.
— А вы в этом доме хозяйка? — загнул бровь мужчина.
— Нет. Не хозяйка, — запнувшись, добавила: — Гостья.
Артём выглядел необычно серьезным и молчаливым. И такое его поведение настораживало. Кто этот мужчина? И зачем он здесь?
— Вот как. Всего лишь гостья? — нехорошо ухмыльнулся незнакомец.
— Да, — подтвердила его слова.
Не могла же я сказать, что я тут на месяц в качестве сексуальной рабыни.
— А я думаю, вы очередная подстилка для моего сына. Не так ли?
— Сына? — переспросила я, напрочь проигнорировав слова о подстилке.
— Так и есть. Так что вы тут делаете? Разве ваше место не в спальне?
— Борис сказал, что мы будем ужинать в столовой, — дрогнувшим голосом сообщила я мужчине.
Мне совершенно не нравилось, как этот мужчина со мной разговаривал. Как будто я грязь под его ногами и не имею права дышать с ним одним воздухом.
— Я смотрю, сын теряет хватку. Милочка, наша прислуга ест на кухне.
Мне дали понять, что мне здесь не место. Меня, как ушатом холодной воды облили. Оплевали и вытерли ноги. И всё же непокорность и гнев сказали сами за себя.
— Я вам не прислуга, — гневно ответила я.
—А моему сыну?
— И ему тоже, — чуть тише добавила. Мой голос предательски дрогнул.
— А я слышал совсем другое. Знаете ли, слухи слишком быстро расходятся. Вы кажется, попали в его полное распоряжение.
— Станислав Степанович, не нужно…, — вмешался Артём.
Но мужчина взмахом руки прервал парня на полуслове. И Артём замолчал. Да что себе позволяет этот мужчина? Даже если он отец Бориса. Он не должен так со мной разговаривать!
— Верно у моего отца финансовые затруднения. Но…, — Станислав Степанович меня грубо перебил.
— Я знаю об этом. Каков отец такова и дочь. Ты вообще знала, что он в узких кругах продавал домашнее видео с твоим участием! А ты, оказывается, горячая шлюшка. Такое там вытворяешь.
Глава 15
— Что? О чём вы? — я была шокирована услышанным.
Моё сердце пропустило ход. Мой отец не мог так низко пасть! Чтобы тайком снимать меня на камеру и продавать видео. Он, конечно, на поверку оказался тем ещё козлом. Но не мог же он быть ещё и полным мерзавцем? Или всё-таки мог?
— Это не её отец. И на видео не она,— подал голос Артём.
— Разве? А лицо такое знакомое. Где-то я её уже видел…, — я похолодела. Неужели он тоже был в том злосчастном кабинете?
Я тогда была так напугана и возбуждена, что толком ни одного мужского лица не запомнила.
— Ну? Чего стоишь на месте? Не видишь, у меня бокал пустой. Налей. Давай, пошевеливай булками, сучка.
Вместо того, чтобы подойти к мерзавцу, я отступила в сторону спасительной двери. В этой комнате я не хотела больше оставаться.
«Бежать! Как можно дальше бежать!»
Что я и сделала. Быстро развернувшись, рванула из столовой. Бежала, не замечая дороги.
«С меня хватит! Я не обязана платить за отцовские грехи!»
Послышался громкий раскатистый смех. Похоже, ужин я сегодня пропущу.
Не помню, как влетела на второй этаж. Но дверь в комнату открыть не успела. Сразу же попав в крепкие объятья Бориса. Сердце моё бешено колотилось, в груди всё клокотало. Дыхание сбилось. Слезы застилали глаза. Если так продолжится, то я превращусь в болотную плаксу.
— Лиза, что случилось? — обеспокоенно спросил Борис.
Видимо, любимый уже полностью отошёл после небольшого эмоционального взрыва. И теперь он стал прежним: заботливым, добрым плюшевым мишкой.
— Я хочу уйти. Я хочу домой, — прошептала, уткнувшись мокрым от слёз лицом в мужскую грудь.
— Лиза, я ещё раз спрашиваю, что с тобой случилось?
— Там в столовой твой отец.
— Понятно, — лишь только и сказал Борис… — Он мне отчим. Хотя воспитывал меня с двух лет. Не обращай на него внимания. У него крайне скверный характер. Депутат думает, что ему всё позволено. Так сказать, слуга народа.
— Он чудовище, — пробурчала я.
— Что он сказал такого, что тебя это так расстроило? — голос Бориса был ровным и каким-то отстраненным.
Я подняла голову и посмотрела в стального цвета глаза. Этот взгляд был жёстким, колючим. Поежилась. Я, как маленькая девочка, прибежала прятаться под юбку к маме. Как когда-то в детстве, когда меня обижали. Я всегда так делала. Искала защиты у родного человека.
Артём был прав. Я действительно всю свою сознательную жизнь прожила в своём болоте. Где меня окружали книги, музыка, любящая семья. Где были бабушкины пирожки, когда она приезжала к нам в гости. А ещё мне рассказывали сказки про отважных рыцарей и не очень умных, зато красивых принцесс. И, дожив до своих лет, не знала, что мир колюч и настолько жесток, что готов не только обидеть, но и, вытерев ноги, жестоко унизить.
Отцу как-то удавалось не нести в дом то, с чем он каждый день сталкивался. За время моего взросления жизнь наша потихоньку менялась и, увы, не в лучшую сторону. Мы перестали ездить на море, ходить в парк и кино. Папа всё больше хмурился, а мама по ночам плакала. Но все семьи сталкиваются с трудностями. Ведь так? И ничего, и к нам в дом придет белая полоса. Мы так все думали. Мы на это надеялись.
И чтобы поправить финансовое положение, отец начал играть. Когда он выигрывал, у нас в доме был праздник. А когда проигрывал, затягивали потуже пояса. Мама с отцом по вечерам ругалась. Она хотела с ним развестись. Но останавливало то, что дочерям нужен любящий отец. И папа клялся, что бросит пить и что больше не будет играть. Но, опрокинув в себя пару стопок, его тянуло на подвиги. И вот что получилось в итоге. Он просто доигрался до того, что выставил меня на кон. Хорошо, что не смертельно, как любит говорить Борис. Да, только унижение не хуже ли смерти?
