крышей, я постоянно была в тонусе. Как только съехала и расслабилась. Каждый поход в гости возвращает меня в детство и юность. А мне не хочется туда возвращаться. Нет, мама не изверг какой-нибудь. Она даже руку на меня ни разу не подняла. Хотя нет, было раз, выхватила от нее ремнем лет в семь. Но там действительно было за дело.
— Это кто к нам пришел? Моя птичка!
Мама абсолютно искренне улыбается Софинке, забирая ее с рук Руслана. Затем переводит взгляд на меня.
— Алина! Что за вид? Руслан, ты куда смотришь? Разве приличной женщине можно так ходить?
Я сжимаюсь в комок. Руслан отодвигает меня за свою спину.
— Ольга Павловна. Софина покушала. Покормите ее не раньше, чем через полтора часа. Ее ужин в термосе. Без самодеятельности, пожалуйста.
Он полностью игнорирует выпад мамы в мою сторону, и это ранит меня уже не первый раз. Меньше всего бы я хотела, чтобы он устроил скандал, но она не впервые так со мной обращается при нем.
На мне бордовое лаконичное платье по фигуре, вырез почти под горло, рукава полностью закрывают руки. Длина может быть немного короче, чем я обычно ношу. Но его мы покупали вместе. Более того, он сам его выбрал. Черные классические лодочки на шпильке. Волосы я убрала в высокий хвост. Немного косметики. Я выгляжу прекрасно, а чувствую теперь себя просто отвратительно.
— Алиш? Ну чего ты скисла? Да не обращай ты на нее внимание. У нее же на лицо профдеформация. Это ты еще не видела, как твоя маман моих одноклассниц в туалете умывала, разглядев на них даже самый минималистичный макияж. А ногти так…
— Руслан. Да какое мне дело до ногтей твоих одноклассниц!
— Все ладно, Алин! Забудь и успокойся!
Я поворачиваю голову к окну и пытаюсь проглотить непрошенные слезы!
* * *
— Любимый, ну пожалуйста, я не хочу. Давай мы сами: ты, я и Софинка!
— Милая, мы съездим всего на часок! Поздравим их. Они поздравят Софину. Не лишай нашу дочку бабушки и дедушки. Ты же знаешь, как они ее любят.
— Руслан. А вот скажи мне, почему это когда твой отец хотел посмотреть на внучку, ты ему категорично отказал? Я точно знаю, что он был в городе, но ты ему не позволил!
— Алина. Не начинай! Это тебя не касается!
— Да что ты?
— Значит, моя семья тебя касается! А твоя меня нет?
— Ты зачем снова это начинаешь? Тебе спокойно не живется, да?
Я сажусь на диван и закрываю лицо руками. Ну за что мне все это?
— Руслан, ты снова ставишь интересы нашего ребенка выше моих. Она еще маленькая и не понимает ничего. Мы вполне справляемся и без моей мамы. Если я сказала, что не хочу к ним ехать, пойди хотя бы раз мне навстречу!
— Алина. Ты поступаешь эгоистично! Уж полчаса можно и потерпеть ради ребенка!
Новый год. И почему этот праздник все считают веселым? Два дня назад мы поругались, потом помирились. Сейчас сидим за праздничным столом в квартире моих родителей. Мама, как метеор носится из кухни в гостиную и обратно, пытаясь угодить любимому зятю, то и дело бросая на меня недовольные взгляды. Я не собираюсь ей предлагать свою помощь. Я знаю прекрасно, что бы я не сделала, я все сделаю не так. Она даже тарелку на пару сантиметров передвинет, если ее поставила я. Софина сидит на руках у дедушки Сережи. Папа тоже очень ее любит, просто он человек скупой на эмоции. Другой бы не прожил бы с мамой столько лет под одной крышей.
Софинка начинает ерзать и капризничать. Нет, ей не хочется спать. Нашей егозе хочется гулять. Ей вот-вот исполнится одиннадцать месяцев, и она уже пытается делать первые самостоятельные шаги. Я беру ее на руки. Она такая смешная в костюме пчелки. Несу ее в свою бывшую комнату. Здесь есть большой пушистый ковер, по нему мы и собираемся погулять. Но ей не нравится гулять за руку. Она кряхтит и пытается вырвать свою ладошку из моей руки.
— Да ты ж моя зайка! Ну, давай, пробуй сама.
Она подползает к комоду, подтягивается за ручку на ящике и начинает переступать боком вдоль него. В один момент она оступается и вместо того, чтобы плюхнуться на попу, падает вперед. Я подхватываю дочку на руки. Она тут же взрывается диким криком. Ее пухлая губка рассечена пополам, прям по центру, по подбородку течет алая струйка!
— Да что ты за дура такая! — кричит мама. Руслан молча выхватывает у меня ребенка и бежит вниз к машине. Я хватаю покрывало с кровати и бегу вслед за ними.
Больше я не слышу, что вслед мне кричит мама. В моих ушах стучит пульс, а я бегу по снегу к машине в домашних тапочках.
* * *
Тот Новый год мы провели в травмпункте. Софине тогда наложили четыре шва. У нее губки пухлые с рождения. Нижняя губа лопнула прям по центру, довольно глубоко. Выглядело это так, как будто губа разделена пополам почти до подбородка. Я очень переживала, что останется шрам, но врач сказал, что у детей регенерация тканей быстрая. Скорее всего, с возрастом шрам сгладится и его видно не будет. Сгладился, но я все равно вижу. А еще всякий раз я вижу бешенные глаза Руслана, которыми он смотрел в тот вечер на меня. Он ничего мне не сказал. Кому как ни ему было знать, как случаются такие беды. Уж он то на скорой всякого насмотрелся. Но в тот вечер он смотрел на меня так, что мне казалось, что он вот-вот меня ударит. Со временем, конечно, он остыл. Рана у Софины зажила довольно быстро. Но он больше не настаивал на наших посещениях моих родителей. Не слишком часто, но они приходили к нам сами.
— Знаешь, Ир, этот случай меня как будто в прошлое окунул. И я опять ощущаю себя ужасно виноватой и перед дочкой, и перед Русланом, даже перед мамой. Наверное, я действительно никчемная мать.
— Глупости! Алина, что ты несёшь?
— Ну, она ведь не хотела сюда ехать. Ир. Я ее заставила!
— А что, лучше было оставить ее с твоей чокнутой мамашей?
— Да нет, с ней она совсем другая. Знаешь, постоянно раньше ловила себя на мысли, что ревную собственного ребенка к матери…
Открываю ВК. Пять сообщений. Два от Насти она меня потеряла, три от кого-то неизвестного. На аватарке парень стоит
