все. Мне не нужно узнавать его лучше или понимать его сокровенные мысли. Мне не нужно знать, каковы на вкус его губы, прижатые к моим… каковы на ощупь его руки…
― Не совсем то место, которое я ожидал от принцессы, ― говорит Лиам, поворачиваясь ко мне всем телом и впиваясь в меня своими темно-синими глазами.
― Я не принцесса. Это Аманда. И я хочу, чтобы ты знал, что в этом месте готовят лучше, чем в любом ресторане с мишленовскими звездами, в котором я когда-либо ела, ― говорю я ему.
― Кто такая Аманда? ― спрашивает он.
― Моя подруга.
― Что делает ее принцессой?
― То, что она в буквальном смысле королевская особа. Она герцогиня, а не принцесса, но это гораздо ближе к тому, чтобы быть принцессой, чем я когда-либо буду.
― Конечно, если ты так говоришь, ― говорит он, а потом бормочет себе под нос. ― Принцесса.
Я хватаю со стола свой нож.
― Назови меня так еще раз. И я сделаю это, ― блефую я. Я бы не смогла ударить его ножом. Я не выношу вида крови, не выношу с восьми лет, но это история для другого раза. Сейчас мне не нужны эти мысли в голове.
― Итак, что посоветуешь? ― Лиам хмыкает и берет в руки меню, похоже, ничуть не обеспокоенный моей угрозой. Не знаю, чего я ожидала. Он чертов хоккеист. Насилие у него в крови. Я, орудующая ножом для масла, его ничуть не пугаю. Вчерашнего паука он боялся больше.
― Здесь все вкусно. Но если хочешь испытать настоящий фудгазм, возьми двойной бургер с говядиной и беконом в паре с клубничным коктейлем. ― Я чуть не стону при мысли о том, как вонзаю зубы в этот бургер.
― Фудгазм? Что такое, черт возьми, фудгазм? ― Лиам кладет меню обратно на стол и смотрит на меня с ухмылкой.
― Это как оргазм, только лучше. Ты получаешь его, когда ешь самую вкусную еду на свете.
― Нет ничего лучше оргазма, милая, и если ты думаешь, что еда может его превзойти, то, извини, но ты явно не испытывала настоящего.
У меня открывается рот.
― У меня было много оргазмов, не то чтобы это тебя касалось, ― говорю я ему.
― Нет, не было, ― говорит он уверенно. Вызывающе. ― Но я могу помочь тебе с этим.
Почему его голос становится ниже всякий раз, когда он предлагает мне прыгнуть к нему в постель?
― Пас. ― Я улыбаюсь, одновременно сжимая бедра, пытаясь унять желание, которое вызывает во мне этот парень.
― Это предложение с открытой датой. ― Он пожимает плечами, как будто предложить секс ― это не более чем предложить что-то повседневное, вроде чашки кофе.
Официантка подходит к столику. Ее глаза не спеша осматривают Лиама, и это означает, что она рассматривает каждый дюйм его тела. Может, я смогу преодолеть свой страх перед кровью и вонзить нож ей в глаз?
Я прочищаю горло. Это не потому, что я ревную. Это было бы нелепо. Нет, мне нужно ее внимание, потому что я голодна и хотела бы сделать свой заказ когда-нибудь в этом веке, а не тогда, когда она перестанет трахать глазами мужчину, сидящего напротив меня. Того самого мужчину, который либо не замечает внимания к себе, либо предпочитает не замечать, изучая меню.
― Что будете? ― спрашивает официантка отрывистым тоном, ее раздражение очевидно.
Что ж, очень жаль, милая. Я голодна. Можешь трахать глазами этого засранца сколько угодно, когда я получу свою еду.
― Мне двойной бургер с говядиной и беконом, картошку фри и луковые кольца, а также клубничный коктейль, ― говорю я ей.
Она записывает мой заказ в блокнот и поворачивается лицом к Лиаму.
― А для тебя? ― мурлычет она гораздо более приятным тоном.
― Мне то же самое, спасибо, ― говорит он, протягивая женщине свое меню и улыбаясь во весь рот.
― Все будет через минуту, ― заикаясь, говорит она и забирает меню, после чего уходит.
― Ты можешь не делать этого? ― спрашиваю я, закатывая глаза.
― Чего именно?
― Очаровывать всех подряд? Ты заставил ее думать, что у нее есть шанс с тобой. Это жестоко, ― говорю я ему.
― Откуда ты знаешь, что у нее нет шансов? И я ничего не могу поделать, если я от природы обаятельный.
― Прости… Просто я не знала, что озабоченные женщины средних лет в твоем вкусе. В таком случае, не позволяй мне останавливать тебя. ― Я машу рукой в ту сторону, куда ушла официантка.
― Я предпочитаю похотливых миниатюрных брюнеток, ― говорит он. Мне нужно будет сходить к окулисту, раз уж я так часто закатываю глаза из-за этого парня. Это становится проблемой. ― А еще я думал, что твоя работа ― не давать мне трахаться с кем попало.
― Моя работа ― следить за тем, чтобы ты не попадал в неприятности, и держать тебя подальше от прессы, насколько это возможно.
― Значит, блокировка члена не входит в твои обязанности?
― Нет, я сама проявила инициативу и добавила это. ― Я ухмыляюсь.
― Ты очень целеустремленная женщина, идущая на все ради дела, верно? ― спрашивает он.
― Именно так. ― Я выскальзываю из кабинки и встаю.
О чем, черт возьми, я думала? Мне следовало попросить отца уточнить, что на самом деле подразумевает это задание. Неужели я должна стать его тенью? Просто следовать за ним день и ночь?
Как только я захожу в уборную, я включаю кран и смачиваю руки. Я брызгаю холодной водой на шею и локти. Я где-то читала, что вода расслабляет. Думаю, это чушь, потому что сейчас мне это совершенно не помогает. Я сижу в своем любимом месте, собираюсь съесть вкусную еду. Я должна быть максимально расслаблена. Но нет, я как на иголках, потому что превратилась в чертову шлюху и все, о чем я могу думать, это как бы запрыгнуть на колени — или стояк — парня, сидящего напротив меня.
Лиама, мать его, Кинга. Ааа… почему? Что я натворила в прошлой жизни, чтобы терпеть такую пытку?
Я лезу в карман в поисках телефона, но его там нет. Должно быть, я оставила его на столе. Отлично, теперь я даже не смогу спрятаться здесь и полистать социальные сети, чтобы скоротать время, пока готовится еда.
Глядя
