просвечивающуюся в мокром платье грудь. Видимо, эту девку никто в принципе не научил носить лифчик. Ну ладно, чего греха таить, он ей не нужен. С грудью у нее все в полном порядке, как, собственно, и со всем остальным.
У бабки в квартире она показалась мне худощавой. Сейчас же, смотря на ее бедра, едва прикрытые коротким розовым платьем, понимаю, что все у нее как надо. Ни прибавить, ни отнять. Такую трахать бы, да трахать. Можно даже и веснушки потерпеть.
Вот на кой черт я дал отставку Кате? Подумаешь, привязалась. Теперь ищи кого трахать на регулярной основе без мозготраха. Идиот. Редкостный идиот, по-прежнему косящийся на грудь конопатой. А теперь на то, как она распускает влажные волосы. Нет, так не пойдет.
– Не надо мне трясти здесь своими волосами. Убирать их потом кто будет?
– Очевидно, что вы. А вообще, человек, у которого есть кот, должен воспринимать волосы, как приправу к пище. В том числе и человеческие, – ну стерва, такую только ремнем пороть. – Да и не переживайте, у меня волосы почти не выпадают, благодаря качественному уходу. Пару волосинок не в счет. И все-таки странно, что вы остановились и решили меня подвезти. В вас, оказывается, есть что-то уважительное по отношению к женщине. Удивительно, – нет, тремя ремнями пороть. Одним мало.
– Я не собирался останавливаться.
– А почему вдруг передумали?
– Увидел твою просвечивающую сквозь платье грудь и подумал, что на сегодня тебе хватит приключений.
– А я смотрю, вам не дает покоя моя грудь. Ненормально это как-то для уважаемого врача, не находите?
– Ненормально было бы, если бы меня привлекала не женская грудь, а мужская жопа. Тебя, кстати, лифчик не учили носить?
– Учили. Но еще годиков десять я надеюсь обойтись без него. Моя троечка еще не познала закон притяжения к земле. Как притянется, так сразу. Могу сообщить вам, когда это случится смской.
Такой наглой выскочки еще надо поискать. Хотя, хрен найдешь. Ей в пору школу наглости открывать. Рука так и чешется набрать в поисковике ее фамилию и узнать, что там за папаша. Но узнать о самой выскочке можно другим путем.
– Ты где учишься?
– Ой, только не надо, – демонстративно закатывает глаза.
– Ты о чем?
– Не надо делать вид, что нам надо вести светскую беседу. Мы оба друг другу неприятны, даже несмотря на то, что вы залипаете на моих верхних девяносто, а я считаю вашу внешность привлекательной. На работе можно делать вид, что мы уважительно относимся друг к другу, а сейчас нет – не стоит. Ты… вы меня сюда посадили исключительно для того, чтобы потроллить, а я для того, чтобы не лишиться общественно-транспортной девственности. Поэтому не надо вот этих дебильных вопросов, «где ты учишься», «какую специальность выберешь». Не дует ли тебе и прочее. Хотя последнее точно не про вас. Начинайте уже стебаться, Сергей Александрович, – ну просто поразительной наглости девка.
– Я не задаю вопросов, которые меня не интересуют. Тем более не веду светских бесед.
– Да неужели?
– Если я спрашиваю, значит, мне это важно.
– Ну окей. Выбор не велик. Вам ли не знать. Мечка или Павлова? На что ставите?
– Мечка. По моей статистике, оттуда выходят более тупые врачи, нежели чем из Павлова.
– Ну я еще не вышла, – улыбаясь произносит рыжая.
– То есть в Мечникова.
– То есть, да. Но что-то не сходится. Вы же тоже там учились?
– Учился. Но я исключение.
– Какое самомнение.
– Объективность. Не более того.
– А ваша сестра, кстати, учится в Мечникова. Ее вы тоже считаете тупой?
– Не тупой, но совершенно не пригодной для профессии врача. Надеюсь, ей не придется калечить людей, и она просто выйдет замуж. Вот там ей самое место.
– О, так у вас ко всем женщинам нелюбовь, даже к родной сестре. Удивительное дело, она ваш полный антипод. Милая девочка, чего не скажешь о вас.
– Ей и положено быть милой, а не наглой языкастой сукой, раз не повезло и родилась девочкой.
Надежда на то, что я довезу рыжую как можно быстрее и избавлюсь от ее общества, улетучивается в неизвестном направлении, стоит нам только встать в пробку.
Тянусь к бардачку и какого-то хрена намеренно касаюсь ноги девчонки. И все-таки мне не стоит курировать рыжую стерву. До добра это не доведет. Уж чего-чего, а трахать ее мне нельзя. Достаю пачку сигарет с зажигалкой и демонстративно громко закрываю бардачок.
И стоило мне только закурить, как я впервые вижу на лице конопатой микс из растерянности и уязвимости.
– Ну, нет. Пожалуйста.
– Что нет и пожалуйста?
– Вы знаете что. Вы не могли бы не курить?
– В своей машине? Очень даже могу и буду.
– Я не переношу сигаретный дым. Пожалуйста.
Не подумал бы, что так приятно слышать от нее вполне себе искреннее пожалуйста. Однако, не уступлю. Если брошу сигарету, залипну на ее долбанной груди. Открываю окно и, не поворачиваясь к ней, произношу:
– Открывай бардачок и доставай оттуда либо пленку ЭКГ, либо сборник задач.
– Шутите? Рабочий день давно закончен.
– Хочешь, чтобы я завтра задержал тебя, проверяя наверняка отсутствующие знания? Выбирай, пленка или задачи?
– Конечно же, задачи.
– Да почему вы все массово тупые, когда речь заходит о ЭКГ?! – не выдерживаю, поворачиваясь к ней.
– Но-но-но, я вообще-то мастер по ЭКГ.
– Да ладно? Именно поэтому ты выбираешь задачи, а не пленку?
– Конечно. Смысл же всего в чем? Чтобы поиздеваться надо мной и показать, насколько я тупая и где мое место. То есть вы в очередной раз хотите возвыситься за счет другого. ЭКГешки у меня на пять с плюсом, вы не возвыситесь за счет меня, если я возьму пленку, поэтому я выбираю задачи. Там у вас будет простор. Все же всего знать невозможно.
– Ну-ну, считай поверил. Доставай сборник, открывай любую страницу и зачитывай первую попавшуюся задач.
– Я тут вижу только упаковки презервативов.
– Глаза разуй.
– У них, кстати, срок годности подходит в августе, – разула так разула. – Сигарету все же не выбросите? – намеренно закашливается, скривив лицо.
– Выброшу, когда докурю. Открывай и читай.
– Больной Потапкин Серожа Александрович тридцати лет, доставлен в клинику в состоянии психомоторного возбуждения после того, как практикантка случайно
