— Да, Корд, выйду.
Глаза Эшлин наполнились слезами счастья, когда он надел ей на палец кольцо.
— Сегодня? Мы можем поехать в Виргинию и пожениться там же, где Кендра и Уатт.
— Я хочу этого, — мягко сказала Эшлин. — Но дети ни за что не согласятся уезжать из мотеля сегодня. Они в первый раз в таком месте.
— Тогда мы останемся на ночь, а поженимся завтра.
Благодарная Эшлин с любовью улыбнулась ему. Любовь наполняла ее. Влюбленными были глаза, которые смотрели на него.
Корд взял ее руку и погладил кисть большим пальцем.
— Жаль, что мы не одни, — прошептала Эшлин, задохнувшись. — Мы так давно не были… вместе.
Она хотела его. Когда она призналась в своей любви к нему и услышала его признание, ее страсть достигла наивысшей точки.
— Завтра вечером, — пообещал Корд. Она закрыла глаза. Казалось, им придется ждать вечность.
Меньше чем через сутки мистер и миссис Корд Уэй стояли на маленьком застекленном балконе своей комнаты в отеле и молча смотрели в темноту. За окном шел дождь. Огромная кровать была готова и как бы приглашала их прилечь, но они не торопились уходить с балкона. Нежный ветерок иногда приносил капли дождя.
— Наконец-то дети уснули, — сказал Корд и улыбнулся, вспомнив, как возбуждены были девочки.
— Они были так взбудоражены, что я думала, они пробесятся всю ночь.
Эшлин прислонилась к мужу и положила голову ему на грудь. Он обнял ее, и их пальцы соединились.
— Они уснули, едва коснувшись подушек.
Макси и Дэйзи присутствовали на тихой свадьбе. Они были одеты в новые платья, только что приобретенные в магазине рядом с отелем. В руках у них были маленькие букетики цветов. Кендра и Уатт настояли на своем приезде. Они освежили воспоминания о своей свадьбе, произошедшей несколько дней назад.
Сейчас дети спали в смежной комнате, а Кендра и Уатт заняли номер на другом этаже. Корд и Эшлин наконец-то наслаждались благословенным одиночеством.
— По-моему, свадьба была замечательная! — прошептала Эшлин.
— Я рад, что рядом были Уатт и Кендра, а новости, которые они привезли, не назовешь просто интересными.
— Это невероятно! — засмеялась Эшлин. — Холли решила сама баллотироваться в Конгресс и теперь пытается зарегистрироваться как кандидат от партии. А Синди Кларкстон уже обратилась к ней с предложением возглавить областную коалицию женщин и поддерживает кандидатуру Холли.
— Политика предполагает время от времени появление странных попутчиков. Но на сей раз враждующие стороны объединились на почве ненависти к Этану Торпу. К сожалению, Холли теперь не сможет отделиться от пристального внимания Торна. Или наоборот. — Он пожал плечами. — Может быть, на этом все и закончится. В любом случае, я рад, что мы в это время будем в Монтане, и нас их война не коснется.
— Мы уезжаем в Монтану, Кендра и Уатт — в Нью-Йорк. — Эшлин с сожалением вздохнула. — Мне будет так ее не хватать, но я знаю, она всегда мечтала туда поехать. Помню, она говорила, что хотела бы брать уроки актерского мастерства. Конечно, тогда она была еще маленькая. Последнее время она об этом не упоминала.
— Кем бы ни захотела стать Кендра, Уатт поддержит ее. Она помогла ему вырваться из скучной и бесцветной жизни, в которой он чувствовал себя, как в ловушке. Как ни странно, они удивительно друг другу подходят.
— Так же, как и мы. — Одним легким движением Эшлин повернулась в его руках и обняла его за шею. — В постели и не только.
— Мы действительно подходим друг другу. — Корд смотрел на нее сверху вниз с любовью. — Вчера и сегодня мы доказали, что подходим друг другу не только в постели, прежде всего мы уважаем интересы детей. Теперь надо бы позаботиться и о себе и отправиться в постель.
Эшлин почувствовала, что его тело пульсирует от возбуждения. Это был лучший мужчина, которого она когда-либо встречала, самый добрый и самый щедрый. Он был ее мужем. То, что казалось ей невозможным, произошло: она вышла замуж за Корда Уэя.
Огонь, разгоравшийся в животе, устремился вверх, наполняя чувственным жаром ее грудь, и вниз, в мягкую теплоту ее лона.
— Я хочу любить тебя, Эшлин, — прошептал ей на ухо Корд. Он взял ее на руки и понес к широкой кровати.
— Да, — сказала Эшлин, и ее захлестнула страстная волна любви и желания.
Они быстро сбросили одежду, сами смеясь над своим нетерпением.
— Я люблю тебя, Корд, — не скрывала своих чувств Эшлин.
— Я всю жизнь искал тебя, Эшлин. Ждал тебя, сам этого не осознавая. Ты — единственная женщина, которую я люблю, единственная, кого я всегда буду любить.
— Уж я за этим прослежу, — сказала она, принимая его.
Он был силен и безжалостен, и она инстинктивно приблизилась к нему, заставив глубже войти в себя. Они двигались в одном ритме, нераздельно слившись, окутанные бесконечным колдовством страсти.
Этой ночью они тянулись друг к другу снова и снова, пока, наконец, обессиленные и почти без чувств от блаженства не уснули глубоким сном.
— Вы там что, еще спите? — Голос Макси прозвучал в тишине с неожиданностью ружейного выстрела. — Просыпайтесь!
Корд сел на кровати и взглянул на запертую дверь, отделявшую их спальню от комнаты детей. Эшлин все еще глубоко спала. Он поцеловал свои пальцы и приложил к ее губам.
Поспешно надев халат, он открыл дверь, за которой стояли улыбающиеся Дэйзи и Макси.
— Привет, папа! — захихикала Макси.
— Привет, папа! — застенчиво проговорила Дэйзи.
— Мы есть хотим, — заявила ему Макси. Он посмотрел на часы, стоявшие рядом с кроватью на столике.
— Уже почти семь утра, — сухо сказал он. — Неудивительно, что вы проголодались. — Несмотря на то, что время было раннее и он явно недоспал, Корд великолепно себя чувствовал. Принимая во внимание то, что он всю ночь любил свою жену, не стоило этому удивляться. С заботливостью овчарки, собирающей стадо, он направил их обратно в их комнату. — Давайте дадим маме поспать сегодня утром, — предложил он, — а мы пока позавтракаем и посмотрим мультики.
Дэйзи оглядела комнату.
— Но здесь же нет еды, — терпеливо сказала она.
Корду стало смешно. Интонация была ему знакома. Дэйзи всегда так говорила, когда пыталась объяснить что-то Макси.
— Зато здесь есть телефон. Мы позвоним на кухню и закажем, что нам заблагорассудится. Нам все принесут в номер. В Монтане эта служба тоже существует. Я думаю, вы быстро с ней освоитесь.
— Папа, мы со всем быстро осваиваемся, — сказала Дэйзи, внезапно и импульсивно обняв его.
Корд поднял ее и крепко прижал к себе. Его глаза, так похожие на ее, затуманились. Дэйзи была его дочерью, его маленькой девочкой, катализатором их любви с Эшлин. Из-за этого он еще больше ее любил.
