капель дождя, превращающихся в мощные наводнения. Она владеет умами власть имущих, которые приказывают своим подчиненным преследовать, пытать и убивать людей, являющихся, как им кажется, их врагами. Другие люди кончают жизнь самоубийством в попытке уйти от жестокой и безнадежной действительности. Многим женщинам, которые, согласно общественному мнению, лишились чести, смерть является в образе отца, брата или мужа. Смерть не щадит и юных женщин, дающих жизнь своим первенцам, которые впоследствии остаются сиротами на попечении чужих людей.
В странах, находящихся в состоянии анархии и гражданской войны, как моя родина Сомали, смерть является повсеместной реальностью.
Когда я родилась, моей матери сначала казалось, что мне не жить. Но тогда смерть меня пощадила. Я переболела малярией и пневмонией. Мне отрезали гениталии, но мои раны зажили. Грабитель, собиравшийся перерезать мне горло, сжалился. Когда учитель, преподававший нам Коран, размозжил мне череп, врач смог меня вылечить.
Пусть рядом со мной находятся телохранители и в мой адрес сыплются угрозы, я все равно воспринимаю жизнь и свободу как величайший дар. Когда тринадцать лет назад я села на поезд, идущий в Амстердам, мне хотелось вкусить свободной жизни – жизни, в которой мне не нужно будет связывать себя узами с человеком, которого я не выбирала, и в которой мое сознание и моя воля также будут свободными.
Впервые я испытала на себе давление ислама еще в раннем детстве в Саудовской Аравии. Эта религия заметно отличалась от той сильно разбавленной и смягченной веры моей бабушки, веры, смешанной с магическими обрядами и доисламскими верованиями. Саудовская Аравия является родиной ислама. Это место, где мусульманство практикуется в своей чистейшей форме, которая, на мой взгляд, порождает значительную долю фундаменталистских воззрений, и за то время, пока я живу на этом свете, они успели распространиться далеко за пределы Саудовской Аравии. В этой стране каждый твой шаг и каждый твой вздох проверяется на чистоту и греховность. Людям здесь продолжают отрезать руки, женщин побивают камнями и берут в рабство, причем все это – строго в соответствии с предписаниями Пророка Магомета, записанными столетия назад.
Тот образ мышления, который я наблюдала как в Саудовской Аравии, так и среди членов Мусульманского Братства в Кении и Сомали, несопоставим с понятиями прав человека и либеральных ценностей. Он основан на феодальной системе ценностей, племенных представлениях о чести и стыде. Его столпами являются самообман, лицемерие, а также двойные стандарты. Этот образ мышления полагается на технологические достижения Запада, одновременно игнорируя связь всех этих достижений с западными сознанием и концепциями. Таким образом, именно этот образ мышления и делает переход к современному сознанию столь болезненным для всех практикующих мусульман.
Переход к современному миру не бывает простым. Было трудно моей бабушке, и всем остальным моим родственникам из miye тоже было непросто. Даже для меня это оказалось сложной задачей. Я перешла из мира веры в мир здравого смысла, из мира женского обрезания и насильственных браков – в мир сексуальной эмансипации. Проделав этот нелегкий путь, я точно знаю, что один из этих миров лучше другого, причем не в силу поражающих воображение высокотехнологичных новинок, а благодаря заложенным в его фундамент ценностям.
Главная идея данной книги – если уж столь необходимо найти для нее какую-либо идею – заключается в том, что Запад поступает неправильно, беспричинно продлевая болезненный переходный период и оказывая поддержку культурам, где по отношению к женщинам проявляются ненависть и слепой фанатизм. Причем данный образ жизни называется альтернативным.
Меня обвиняют в том, что я поддалась чувству расовой неполноценности, вынуждающему совершать нападки на собственную культуру, так как я сожалею о том, что не родилась белой. Это уже порядком надоевший спор. Пожалуйста, скажите мне, неужели свобода является прерогативой исключительно белой расы? Неужели самолюбие способно заставить человека перенимать традиционные воззрения своих предков и уродовать своих дочерей? Соглашаться с унижениями и бессилием? Наблюдать со стороны за тем, как мои соотечественники издеваются над женщинами и убивают друг друга в бессмысленных схватках? Когда я впервые оказалась в окружении новой культуры и убедилась в том, что человеческие отношения могут развиваться по совершенно другому сценарию, неужели мне нужно было вооружиться самолюбием и взирать на открывшуюся мне иную реальность как на чужой культ, который правоверной мусульманке запрещается исповедовать?
Жизнь в Европе лучше жизни в мусульманском мире в силу того, что отношения между людьми другие, причем одной из причин этого является умение европейцев ценить жизнь здесь и сейчас, а также умение и желание пользоваться правами и свободами, которые признаются и охраняются государством. Подчиниться и беспрекословно позволить унижать себя, как велит Аллах, – это заставило бы меня возненавидеть себя.
Решение написать эту книгу было нелегким. Зачем выставлять столь личные воспоминания на суд всего мира? Я не хочу, чтобы мои доводы считались священными и неприкосновенными в силу тех ужасов, которые мне пришлось пережить; по сути дела, я их и не переживала. В действительности же я знаю, что родилась под счастливой звездой. Сколько еще девочек, родившихся в Дигфееровской больнице Могадишо в ноябре 1969 года, живы? А сколько из них имеют право голоса?
Я также не хочу, чтобы мои аргументы воспринимались как странноватые тирады человека, чья психика повреждена в результате травм и который просто не может найти иного выхода своей агрессии. Люди часто намекают, что мой гнев вызван тем, что мне пришлось пережить женскую кастрацию, или же тем, что я была выдана замуж насильно. Они также никогда не забывают подчеркнуть тот факт, что подобное редко встречается в современном мусульманском мире. Тем не менее сотни миллионов женщин по всему миру связаны насильственными браками, и шесть тысяч девочек подвергаются женскому обрезанию каждый день. Мое собственное обрезание ни в коей мере не повредило мой мозг; поэтому мне хотелось бы, чтобы мою книгу судили на основании того, насколько истинны и правомерны мои аргументы, а не исходя из того, что написана она жертвой преступлений.
Основное беспокойство у меня вызывает угнетенное положение женщины, диктуемое исламом. Именно это положение является причиной отставания от Запада как мусульманских женщин, так и мусульманских мужчин. Если бы данная ситуация изменилась, жизнь стала бы лучше для всех, и для мусульман – в первую очередь.
Когда люди говорят, что ислам проповедует сострадание, толерантность и свободу, мне достаточно посмотреть на реальное положение дел, на существующие правительства и культуру, чтобы понять, что это далеко не так. Европейцы и американцы проглатывают такие заявление в силу того, что у них принято не подходить к миноритарным религиям и культурам чересчур критически, так как иначе их могут обвинить
