«Васильевский бор» и «Васильевский» — не так-то просто вспомнить, что ты там писал несколько месяцев назад по поводу брони, правда Кость? Тем более, когда накануне праздников на тебя сваливается проверка…
Резко торможу и делаю отчаянный вздох. Будто мне под ребра засадили острый нож. Ощущаю, как резкая пульсирующая боль начинает растекаться по всему моему телу. Млять!! Получается, она целенаправленно шаг за шагом разрушала мои отношения с женщиной, которую я люблю?!
— Сука… Какая же ты сука, — хриплю я, найдя в себе силы повернуться к Крис.
— Ну… не больше, чем ты, Кость, — беззаботно смеётся Кристина, перекидывая на одно плечо свои тёмные волосы. — Надеюсь, тебе понравилось работать все новогодние праздники, пытаясь отбить свой любимый завод?
— Хочешь сказать, эти проверки… это тоже твоих рук дело?!
— Конечно, мой дорогой. Вот зря ты так плохо относишься к тусовкам. Там, между прочим, можно подружиться с очень интересными и полезными людьми, — усмехнулась Крис, — Ну что ты так на меня смотришь, Кость? Я очень хотела сделать тебе приятное. Ты ведь так любишь пропадать на работе днями и ночами. Или твоя Леруся не оценила этих твоих великих трудов?
— Не смей произносить её имя!!
— Да ты прав. «Наглая сука» мне нравится гораздо больше, — смеётся Кристина, совершенно не обращая внимание на мою ярость. Отчаянная, дерзкая с диким безумный блеском в глазах. Передо мной была совершенно не та Кристина, которую я долгие годы считал тупой идиоткой (и как оказалось, совершенно зря!), а совершенно незнакомый и пугающий человек. — Обязательно передам от тебя спасибо Леше Семчуку за такие незабываемые рабочие праздники…
— Вот как? Значит, всё-таки вы не только по пьяни с ним тра…
— Не смей меня осуждать! — взвизгивает Кристина, подскакивая с барного стула. — Не смей ничего мне говорить по этому поводу! Это ты во всём виноват! Я любила тебя все эти годы! И я верила тебе, Кость! Верила в нашу любовь! А ты не просто врал… ты даже не потрудился ни разу приложить усилий, чтобы сделать этот брак счастливым! Всё, что тебя интересовало это твой чёртов завод! Что папа, что ты всё свое свободное время тратили на этот завод… Как будто вас вообще ничего больше не интересовало в этой жизни, кроме этой вашей грёбанной стали! Да у вас вместо сердца зашит кусок стали! Ненавижу!! Ненавижу тебя, ненавижу каждый кирпичик этого чёртова здания!!..
— Это «чёртово здание» вообще-то приносит тебе кучу денег, на которые ты безбедно живёшь всю свою жизнь, — заметил я, залпом осушая остатки виски в своём бокале.
— А ещё оно отняло у меня отца и мужа, — качает головой Кристина. Замечаю дорожки слёз, что покатились по её щекам, но, судя по всему, впервые в жизни Крис было плевать на свой макияж и на то, как она выглядит. — Один забил на меня, всю жизнь прикрываясь тем, что он работает для моего благополучия, а второй… А ты, Кость, благодаря этому грёбанному заводу встретил свою ненаглядную шлюху, которая окончательно разрушила наш брак. Поэтому знаешь, да пускай оно сгорит дотла это чёртово здание — мне плевать! Ты, конечно, захочешь ещё немного побарахтаться и побороться, но парочка таких проверок и… как знать, может что-то и на тебя интересное найдут? Но это так мне поведали по очень большому секрету…
Кристина смеётся, продолжая при этом плакать и улыбаться своей безумной улыбкой. И от этой картины мне становится по-настоящему жутко.
— Расскажешь потом, каково это ощущать себя капитаном на тонущем корабле? Как это видеть, как дело, на которое ты угробил столько лет, трещит по швам?
— Млять это не только моя компания! Это дело всей жизни твоего отца! — ору я в ответ, в отчаянии хватаясь за голову. — Это и твои деньги, Крис! Ты понимаешь, что ты вообще творишь??!
— Уже нет, дорогой. Послезавтра я продаю свои акции «Стальпрому», — окончательно добивает меня Кристина. — А уже после сделки я подаю на развод. Мои адвокаты очень скоро с тобой свяжутся.
Медленно обходит меня стороной, подхватывает с барной стойки свою дизайнерскую сумочку какого-то яркого, кричащего цвета. Эта сумка всегда меня бесила. Вот только сейчас у меня уже не осталось сил на то, чтобы раздражаться. Я просто пытался… пытался не сойти с ума, от осознания новой свалившейся на меня реальности.
— Даже интересно, оставят ли тебя новые боссы хотя бы простым менеджером, — язвительно протягивает Крис, вышагивая к двери, громко отстукивая каблуками своих кожаных полусапожек, — А большее тебе и не светит. Надеюсь, ты не планировал доскрипеть до лета с нашим браком и получить те самые десять процентов акций?
— Не планировал.
— Мм, мне очень интересно, а как ты теперь будешь возвращать эту блондинистую суку? Если и раньше ты ей не особо был нужен, и она так с легкостью от тебя отказалась, — смеётся Кристина. И вот этот её смех и то, что она говорит по поводу чувств Леры ко мне, впервые по-настоящему режет мне сердце. — Думаешь, ты ей такой будешь нужен? Без своего статуса и бабла? И не забывай ещё про своих замечательных родственников… Знаешь, Кость, мне было так больно, но в то же время так забавно читать, как ты растекаешься перед ней. Как заваливаешь ласковыми словами, и как она будто бы из одолжения через раз отвечает тебе взаимностью. Тебя поэтому она так зацепила, да? Тебе этого не хватало? Скажи?! Мне просто не надо было так тебя любить, чтобы тебе было со мной интересно? Чего тебе ещё не хватало, Кость??!
— Нет, Кристин, дело не в этом, — отвечаю я, — У этого брака изначально не было никаких шансов.
Спасибо Лере за ту чудесную фразу про отношения, которая прочно засела ко мне в подкорку. Не думал правда, что верну её Крис. Но… судьба, как говорится, та ещё шутница.
— Как и у вас не было никаких шансов отметить вместе этот Новый год, — усмехается Кристина, — Если честно, прочтя вашу переписку я делала ставки, что она психанёт после сорванной брони и сразу же свалит к себе в Питер. Даже удивительно, как вы ещё какое-то время продержались… Вот только конец всегда один, Кость. Там, где нет любви, конец всегда один.
Кристина берётся за ручку двери, но на секунду замирает и оборачивается ко мне. Встречаюсь с её убитым, опустошённым взглядом, в которым будто бы навечно застыли не только злость, но ещё боль и отчаяние. И впервые в жизни ощущаю в полный мере вину за всё то, что творил все эти годы с ней и нашим
