повторила за ним и потянулась за полотенцем, перекинутым через стеклянную дверцу. Оборачивая полотенце вокруг головы, я наклонилась и намеренно повертела попкой перед Гриззом. Он хорошенько шлёпнул меня и открыл дверцу, чтобы достать полотенце себе.
— Шлепок — совсем не то, чего я добивалась, — подколола я его. — И больно же!
Он улыбнулся мне, вытираясь полотенцем.
— Пойдем в спальню.
И тут до меня кое-что дошло. Должно быть, после нашей свадьбы это уже третий или четвертый раз, когда я нагибалась и предлагала себя ему, и теперь вспомнила, что он ни разу не согласился. А ведь когда-то давно нам нравилось заниматься любовью в такой позе. Что изменилось?
— Ох! — вырвалось у меня. Я зажала рот рукой, когда мне пришла в голову вероятная причина его поведения.
— Что ещё за ох? — Он встал перед зеркалом, вытирая полотенцем волосы.
— Я только что поняла, что, когда вот так наклоняюсь, это, должно быть, навевает неприятные воспоминания.
Он обернул полотенце вокруг талии и с любопытством посмотрел на меня, потянувшись к своей расческе.
— Неприятные воспоминания?
— Ага, неприятные воспоминания. Знаешь, про тюрьму. Наклоняешься. Ну ты понял. — Я махнула рукой в воздухе. — Когда мужчины сидят в тюрьме вместе и хотят заняться сексом, я уверена, что это происходит в душе, и они должны наклониться.
Я прикусила губу, а он обернулся и уставился на меня.
— Тебе приходилось в тюрьме перед кем-нибудь наклоняться? — в ожидании ответа сердце бешено стучало в груди. Не думаю, что смогу пережить, если узнаю, что в тюрьме на Гризза набросились и изнасиловали.
Не знаю, какого ответа ожидала от него, но определенно не такой реакции. Он разразился хохотом. Не коротко хохотнул. Нет. Он хохотал так, что полотенце слетело с его талии.
— Что, блин, такого смешного? — Я уперла руки в боки.
— Боже, как же я люблю тебя, женщина. Нет. Черт побери, никогда в жизни меня не насиловали в тюрьме. И, прежде чем ты задашь следующий вопрос, я скажу, что тоже никогда и ни с кем этого не делал. Я больше ни с кем, кроме тебя, не был с семьдесят пятого.
Откровение о том, что он был верен мне более двадцати пяти лет, ошарашило меня, и я начала говорить ему о том, как тронута его признанием, когда он прервал меня.
— И вид твоей прекрасной упругой задницы вовсе не навевает неприятные воспоминания. Уж это, блядь, я тебе гарантирую.
Он все еще посмеивался над этим, когда мы ложились спать той ночью.
На следующее утро я проснулась раньше него. Он крепко обнимал меня сзади. Электронное табло часов на тумбочке показывало 7:30 утра. Мы проспали дольше обычного. Сквозь не до конца задернутые шторы в комнату пробивался луч солнца. Я повозилась, специально теснее прижимаясь задницей к Гриззу, что, я не сомневалась, привлечет его внимание.
И оказалась права.
— Ты специально это делаешь, — сказал он сонным голосом.
— Засуди меня.
— Ты только что сказала «засади мне»? — поддразнил он.
— Нет, это не то, что я сказала, но да, засади мне, — рассмеялась я, обернувшись на него через плечо.
Гризз откатился назад и осторожно потянул меня за плечо, чтобы уложить на спину, но я его остановила.
— Нет, я не хочу лежать на спине.
— Без проблем, тогда лягу я. Не стесняйся, запрыгивай.
— Нет, Гризз, — ответила я, глядя через плечо, ему в глаза. — Я хочу, чтобы ты взял меня сзади. Раньше нам это нравилось. По крайней мере, мне точно, и до прошедшего вечера в душе я считала, что и тебе тоже.
Что-то было не так, и мне нужно было получить объяснение.
И тут он сильно рванул, перевернув меня, и его зеленые глаза стали серьезными, когда он, опершись на локоть, взглянул на меня сверху вниз. Его длинные волосы упали мне на грудь и защекотали. Я подняла руку и нежно погладила его татуированный и мускулистый бицепс.
— Почему, Гризз? Почему ты больше не хочешь заниматься со мной любовью в такой позе?
— Кит, не то, чтобы я не хотел, — ответил он, его голос звучал непривычно глухо. — Я просто не готов.
— Я не понимаю.
— Я не готов заниматься с тобой любовью, не видя твоего лица. Я столько времени провел без тебя, что, наверное, все еще чувствую потребность смотреть тебе в глаза. Мне надо убедиться, что ты настоящая. Только и всего, солнышко. Ничего ужасного.
— Правда? — такого объяснения я никак не могла ожидать, и должна признаться, на душе стало очень тепло. Особенно, потому что он признался в этом.
— Правда, — тихо сказал он, поцеловав меня в кончик носа.
Я оттолкнула Гризза, откинула одеяло и, подползя к краю кровати, встала на четвереньки. Поймав его взгляд в зеркале, висевшем над каждым комодом в каждом номере отеля, я призывно повиляла попкой. В ответ он сделал то, чего я никак не ожидала. Он укусил меня прямо за левую ягодицу. Прежде он никогда не делал такого. Это было не столько больно, сколько просто напугало меня, и я вскрикнула.
— Прости, Котенок. Ты меня достала, — тихо прорычал он. — И мне тоже есть что сказать. Я знаю, что сквернословие тебе чуждо, но, если я правильно помню, в спальне ты делала исключение. Раньше нам это нравилось. По крайней мере, мне точно, и я считал, что и тебе тоже. — Он приподнял бровь, и я улыбнулась, услышав, как мои же слова обращаются против меня.
Повернувшись к зеркалу, я уставилась в глаза Гриззу, в то время как он встал на коленях позади меня, крепко обхватив мои бедра руками.
— А теперь заткнись и трахни меня, — велела я ему.
Гризз
2002, Форт-Лодердейл
Четверо друзей расположились на задней террасе дома Картер и Билла. Джинни и Гризз делились деталями предстоящего переезда. После возвращения из Монтаны они забрали Мими с Джейсоном и поспешили вернуться, чтобы дети могли выбрать подходящие для себя школы. Решив, что один из городов полностью их устраивает, они начали просматривать предложения о продаже нескольких домов, которые Джинни нашла через интернет.
— Так значит, вы купили дом? — Картер сделала глоток чая со льдом.
— Нет, — Джинни покачала головой. — Мы внесли задаток. Арендуем дом на год, а за это время поищем подходящее для покупки жилье. Надеюсь, удастся найти дом, который понравится всем. Если нет, то, наверное, построим.
— Все-таки строительство — это такие большие хлопоты.
— Я знаю, но Гриззу нравится заниматься строительством. Помнишь, он практически жил здесь, когда мы строили этот дом. — Джинни посмотрела на Гризза и
