И Люси робко ответила:
— Чтобы стать твоей постоянной любовницей? Но я всегда мечтала иметь семью…
Он был более чем краток:
— Я не из тех, кто женится. — И он поцеловал ее с сожалением в глазах. — Если бы не это, я бы уже сделал тебе предложение, потому что одному только Богу известно, как сильно я тебя люблю.
Прижавшись к нему, Люси прошептала:
— Я не представляю себе жизнь без тебя. Я никого не любила так прежде. Никогда…
— Я тоже, но наши отношения могут обойтись без официальных уз.
— Дорогой, почему тебе так отвратительна эта идея?
— Быть твоим мужем? Нет уж, уволь!
— Но…
— Я мог бы назвать тебе массу причин, и все они ведут к одному непреложному выводу: я никогда не женюсь.
— Что это, Роберт? — искренне удивилась Люси. — Ты боишься связать себя определенными обязательствами?
— Думай, что хочешь! Я не могу тебе этого запретить.
И сколько бы Люси не муссировала эту тему — дерзко, обиженно или шутливо, — ей так и не удалось заставить Роберта изменить свое мнение. Он продолжал упрямо твердить: «Я никогда не женюсь!»
Ей это было более чем неприятно, потому что больше всего на свете она мечтала иметь мужа и детей — нормальную семью, которой была лишена в детстве.
Правда, занимаясь своей карьерой, она на время отодвигала осуществление этого заветного желания, позволяя ему тихо тлеть в душе. Когда же Люси встретила Роберта и глубоко полюбила его, то поняла, что это и есть Он, ее принц, ее избранник, с которым она хотела бы разделить судьбу. Но, как назло, мысль о женитьбе не вызывала в нем никакого энтузиазма.
И все же она не могла бросить любимого мужчину только из-за того, что он не хочет на ней жениться, и успокаивала себя тем, что, возможно, со временем он изменит свое мнение. Прежде Роберт никогда долго не жил с женщиной, как сейчас с ней, и возможно этот опыт заставит его посмотреть на семейную жизнь иначе.
Именно поэтому Люси согласилась переехать в его белый особняк, расположенный в Дир-парк, маленькой «резервации» богачей в нескольких милях от Лондона, и открыла для себя жизнь, о которой прежде могла только мечтать.
Через день после того, как они познакомились, Люси поняла, с кем свела ее судьба, но она даже не подозревала, какое влияние окажет личность Роберта Тетли на ее жизнь.
Вскоре она это узнала. Частные яхты, постоянные путешествия за границу, встречи с влиятельными особами на государственном уровне, вечеринки, приемы и, наконец… непрерывное, порой даже назойливое внимание прессы.
Слава Богу, в отличие от того, что думали о нем окружающие, Роберт был склонен вести тихий образ жизни и большую часть своего свободного времени всецело принадлежал Люси. Двери дома на Дир-парк были закрыты для гостей, и они наслаждались друг другом, забыв об окружающем мире.
Конечно, иногда Люси приходилось жертвовать этим общением ради карьеры, но из телестудии она неизменно возвращалась к Роберту. Работа поддерживала ее чувство собственного достоинства и давала ощущение независимости.
Когда она приезжала домой, у нее всегда было время принять ванну и переодеться, прежде чем появлялся Роберт.
С каждым следующим совместно прожитым днем их любовь становилась глубже, а взаимное доверие росло.
— Я вырос в маленьком шотландском городке, — рассказывал ей Роберт. — Мои родители жили бедно, вечно конфликтовали, и мне казалось, что у меня нет в жизни никаких перспектив.
— Поэтому ты так категорично настроен против брака? — быстро вставила Люси.
— Возможно. Когда мать и отец ссорились, каждый из них пытался привлечь меня на свою сторону и использовать как аргумент в своих спорах. Мне некуда было деться. Дом был маленький, и все их скандалы происходили на моих глазах. Я целыми днями слышал крики и часто, не выдержав, прятался в сарае с углем…
Люси слушала его, не перебивая, и задавала вопросы, только когда он ненадолго умолкал. Но если Роберт считал нужным, он всегда находил способ переменить тему. И все же она узнавала все новые и новые подробности его биографии.
— Мой отец, — как-то сказал Роберт, — приезжает в Лондон на следующий уик-энд.
— А я думала, твои родители умерли! — воскликнула Люси, чуть не выронив чашку.
— С чего ты взяла? — спросил он, отводя взгляд.
— Разве они давали о себе знать хоть раз с тех пор, как я поселилась здесь? А ведь прошло уже шесть месяцев! Да и ты всегда упоминал о них в прошедшем времени…
— Моя мать умерла, когда мне было восемь лет, а отец до сих пор жив. Несколько лет назад я купил ему дом.
— От чего умерла твоя мать? — осторожно спросила она.
— Несчастный случай, — нарочито небрежно ответил Роберт и повернулся к ней спиной, но Люси успела заметить темный блеск в его глазах, окрашенных неподдельной горечью, и инстинктивно вздрогнула.
— И отец вскоре женился снова?
— Да, — буркнул он и сменил тему, сообщив, что мистер Тетли-старший предпочитает останавливаться в своем любимом «Шератоне», когда появляется в Лондоне.
Позже Люси убедилась, что Роберт оплачивает все его счета, водит в роскошные рестораны и дорогие магазины, но никогда не приглашает остановиться в своем особняке на Дир-парк. По-видимому, отец и сын могли терпеть друг друга только на нейтральной территории, пришла к печальному выводу она, и это никак не укладывалось у нее в голове. Двое мужчин никогда не говорили о Шотландии.
Как-то раз Роберт рассказал ей о кулачных боях на улицах городка и о своем первом опыте с женщиной, но он всячески избегал касаться жизни своих родителей.
И Люси быстро усвоила, что не стоит донимать его расспросами на эту тему, так как в лучшем случае она добивалась односложных ответов, а в худшем — ледяного молчания.
Но это не мешало им с Робертом любить друг друга.
Они были по-настоящему счастливы, и Люси примирилась с существованием тайны, которую возлюбленный скрывал от нее.
Она до сих пор существует, эта злополучная тайна, подумала Люси, когда лимузин въехал в ворота Дир-парк. Но ее не оставляло предчувствие, что все вот-вот выйдет наружу.
Оторвавшись от ее губ, Роберт, прерывисто дышал, откинувшись на спинку сиденья, а Люси привела в порядок прическу.
Лимузин миновал узкую тенистую аллею, ведущую прямиком к дому, и вскоре остановился у белых колонн центрального входа. Люси всегда восхищало это великолепное здание с фасадом из темно-красного кирпича, увитое зеленым плющом. При их приближении тяжелые двери, отделанные начищенной до блеска латунью, приветственно распахнулись.
— В постель! — скомандовал Роберт, обнимая Люси за плечи.
