А ведь он был им всегда.
В четыре часа по бостонскому времени Тейлор Джонс возлежал в постели. Постель была чужая, но хорошо ему знакомая. Он знал на ощупь эти свежие, белоснежные перкалевые простыни, взбитые подушки и толстое белое одеяло. Он знал на ощупь женщину, тело которой даже сейчас полностью соответствовало его телу. У нее была теплая и гладкая кожа, нежное гибкое тело, а ее страстность могла удовлетворить любого.
К несчастью, она уезжала. Через какую-то неделю свежие перкалевые простыни будут сняты с кровати, упакованы и уплывут в Сан-Франциско, где их хозяйку ожидает пост помощницы менеджера в четырехзвездочной гостинице. Место было чрезвычайно выгодным, делавшим честь двадцатисемилетней женщине, идущей крупным шагом вверх по служебной лестнице. Однако гостиниц хватало повсюду, и среди них четырехзвездочных. Вряд ли она выбрала бы эту, если бы расставание с Восточным побережьем разбивало ей сердце.
Они неплохо проводили время, она и Тейлор, но их связывали чисто физические отношения. Он, как и она, это знал. Они были родом из разных мест, им нравились разные люди, они стремились к разным вещам в своей жизни. Но секс им удавался, и они продолжали им заниматься. Ее переезд на другой конец страны, пожалуй, был единственным способом положить конец их отношениям.
Тэк?
Он уткнулся лицом ей в затылок, в ворох густых теплых волос.
— М-мм?
— О чем ты думаешь?
Глубоко вдохнув, он попытался удержать ее запах в своих легких как можно дольше, как гашиш, перед тем как выдохнуть его.
— Я думаю о том, что скоро тебя потеряю.
— Не лги.
— Я не лгу. — Он приподнял голову. — А что, ты думала, я скажу?
— Что тебе надо возвращаться на работу. Обычно ты это говоришь.
Она была права. Он был не из тех, кто медлил или переживал послевкусие занятий любовью. Но сегодня было иначе. Он был не таким уж толстокожим, чтобы не ощущать, что отношения их подходят к концу.
— Я думал, может мы пойдем куда-нибудь пообедать. Повод вполне подходящий, тебе не кажется?
— Если только мы больше не будем видеться до моего отъезда.
Он убрал локон светлых волос с ее щеки.
Не дождавшись ответа, она подняла на него вопросительный взгляд.
— Наверное, будет лучше не видеться, — наконец произнес он. — Проще от этого не станет.
— Ну, расстаться нам будет не так уж трудно. Мы ведь не любим друг друга.
— Нет. — Он провел рукой по ее груди, ощущая соблазнительность ее тепла, хотя она опустошила его менее десяти минут назад. Это было как пристрастие к наркотику. Он испытывал потребность во вливании каждые несколько дней и, если этого не происходило, лез на стену.
Она задержала его руку, положив свою сверху, и снова откинулась на подушку.
— Этого недостаточно. Мне нужно больше. И тебе нужна нежная маленькая жена. Ты выбираешь не тех женщин, Тэк. Ты повторяешь свою ошибку снова и снова. Ты увлекаешься женщинами, которые активно заняты своей карьерой, а они не дадут тебе дом, очаг и пятерых детей. Я могу тебе дать только сердечную боль, потому что у меня есть свои мечты, от которых я не хочу отказываться.
— Если бы ты любила меня, ты бы отказалась.
Она вызывающе посмотрела на него:
— Это ведь ты не любишь меня. А если бы любил, вел бы себя иначе. Быстрый секс три-четыре раза в неделю после предварительного звонка. Даже назначая встречу, ты умудряешься опаздывать. Никаких подарков, никаких цветов, никакого вина, никаких ресторанов…
— Вином и ресторанами ты вполне можешь наслаждаться со своими друзьями.
— Если мне будет позволено заметить, с теми самыми друзьями, с которыми ты даже не удосужился познакомиться. — Ее раздражение перешло в дружеские укоры человека, который знает, что некоторые вещи невозможно изменить. — Ты негодяй, Тейлор Джонс. Одному Господу известно, почему я так долго имею с тобой дело.
— Я знаю почему, — улыбнулся Тэк. — Грандиозный секс.
— Грандиозный секс. Ты пользуешься мной, пока я под рукой, а я позволяю тебе, пока этого хочу. Вот и вся химия. Работает превосходно. А я буду хотеть тебя всегда — это факт. — Она прикоснулась пальцем к ямочке на его подбородке. — Но я не покладая рук трудилась ради этой карьеры, и теперь, когда она начинает вырисовываться, я никому не позволю стать на моем пути. Возможно, я когда-нибудь выйду замуж и заведу детей, но это будет только после того, как я добьюсь определенного положения. Мне нужно это место. Понимаешь?
Он понимал. Слава Богу, она доступно все объяснила. Гостиницы были у нее в крови. Ее оба деда были владельцами гостиниц. Один из них занимался этим до сих пор, и она хотела стать достойной преемницей. Но ей нужно было заслужить это. И она была решительно настроена достичь своей цели.
— Понимаю, — промолвил он без всякого интереса. Да, он восхищался ее решимостью, но ничего не испытывал, кроме презрения к играм, в которые играли члены ее семьи. Он сам начинал с нуля. И единственное, к чему стремилась его семья, так это к тому, чтоб выжить.
— Поэтому мое пребывание здесь бессмысленно. Я мешаю тебе искать других женщин. — Она разгладила его брови подушечкой большого пальца. — Тех, которые подойдут тебе. Которые заставят тебя задуматься и полюбить их до безумия.
— Заставят меня? Задуматься и полюбить до безумия?
— А почему нет? Любовью ты по крайней мере занимаешься именно так. Но все кончается, как только ты встаешь с постели, потому что я не подхожу тебе. Может, если бы мы были ровесниками…
Он оборвал ее, мотнув головой:
— Восемь лет разницы не так уж много. Дело не в этом. Даже если бы мы родились в один и тот же день, мы все равно были бы разными людьми. Ты — светская женщина, а я нет. — У нее были меха, драгоценности, «ягуар». Сумма ее страховки, вероятно, равнялась его годовому расходу на питание. Он работал на Дядю Сэма. А работая на Дядю Сэма, невозможно разбогатеть. Он решил, что в следующей жизни станет крупным магнатом, но пока ему вполне нравилась его работа, особенно когда предстояло крупное дельце. — Ты будешь подниматься все выше и выше. А я нет, и меня это вполне устраивает, потому что я не хочу, чтобы меня затягивали в смокинг по три раза в неделю.
— Жаль, — улыбнулась она. — Смокинг тебе очень идет.
— Ну так что? — улыбнулся он ей в ответ. — Как насчет обеда?
— Я бы предпочла увидеться с тобой еще раз перед отъездом.
Но он покачал головой. Она верховодила все время. Хотя бы сейчас он должен был настоять на своем.
— Ты захочешь меня, — промолвила она и скользнула рукой по его бедру.
— Точно. — Так было с самого начала. Даже в одежде она выглядела соблазнительно. Когда же была обнажена, он и вовсе не мог противиться искушению. И когда ее рука, покинув бедро, начала творить чудеса у него между ног, он забыл обо всем.
