— Спасибо. Может, ты думаешь, что глупо так переживать из-за какого-то мобильника. Но там очень много личного для меня. Я бы хотела вернуть его назад.
Я не хочу ни видеть, ни слышать никого лишнего. Просто живу в своем вакууме. Телефон — это моя ниточка в прошлое. Такая маленькая возможность услышать Филиппа вновь. Я больше никогда не смогу с ним поговорить. Зато он так много наболтал для нас двоих.
— Ничего подобного я не думаю, — улыбается мне Кирилл.
Внизу слышится всплеск воды, первые ребята готовятся к предварительному заплыву.
Морозов встает со своего места, складывает ладони рупором около рта и кричит подбадривающие слова Оле.
Мои губы трогает лёгкая улыбка.
После всего, что было в моей жизни, мне сложно найти контакт с новыми людьми. Я тяжело впускаю в свою жизнь всё новое. Я даже сериалы пересматриваю одни и те же по кругу. На моем столе лежит всегда одна книга, которую я знаю почти наизусть.
Если друзья, то проверенные временем, если любовь, то только та, что живет в моем сердце и воспоминаниях.
***
полтора года назад
— Не подглядывай, — притворно грозно говорит Фил.
Отдергиваю руку от повязки на глазах. Хочу закатить их, жаль он этого не увидит, поэтому просто цокаю языком. Несколько раз.
— Вообще-то, я ненавижу сюрпризы. — Покорно складываю ладони на колени, и поворачиваюсь в сторону, где по логике должно быть окно.
Фил хмыкает слева от меня, показываю ему язык и опять отворачиваюсь. Пытаюсь скрыть улыбку, которая никак не хочет слезать с моего лица.
Его рука ложится на моё голое колено и несильно сжимает.
— Этот сюрприз тебе понравится. Не сомневайся.
— Ты, как всегда, дичайше самоуверен.
— Что поделаешь, если я такой, — тихо смеётся Филипп, не переставая поглаживать мою ногу.
По телу бежит табун мурашек. Ветер из окна треплет мои волосы. Повязка добавляет пикантности ситуации, и я кусаю губы в нетерпении. Хочется поскорее узнать, куда он нас везёт.
Сегодня наша годовщина. Ровно год с того самого дня, как мы оба вышли из френдзоны и перевели наши отношения на другой уровень.
Мне было отчаянно страшно довериться другому человеку снова.
Но Филипп, он такой... другой. Ни на кого не похож. Особенный для меня.
Он всё делал для нас двоих постепенно. Знал про мой страх сближения и ждал. Долго ждал. Самый терпеливый мужчина на свете. Мой.
Я люблю его.
Я так сильно люблю его.
Это осознание пришло недавно. Меня как молнией шарахнуло, и всё, что было до... стëрлось. Эта любовь — она другая, взрослая. Не то, что я испытывала к Кириллу Морозову. Меня от этих чувств так не штормит, не кидает из стороны в сторону. Эмоции присутствуют, но они совершенно другие. Глубокие, чувственные, пробирающие до самых кончиков пальцев.
Сердце замирает каждый раз, когда я вижу входящий от Фила или знаю, что он ждет меня в машине около дома. Впервые я думаю о том, что хотела бы прожить свою жизнь вот так. С одним человеком. С момента, как мы встретились, и до самого конца.
— Фил…
— Мм?
— Я тебе доверяю.
— Я польщëн, малышка. Надеюсь, тебе понравится мой подарок. Если нет, мы его просто вернём.
Он переплетает наши пальцы и нежно целует моё запястье, там, где бьётся венка. Пульс, как всегда, просто зашкаливает от близости! Я жмурюсь под повязкой и откидываю голову на спинку сиденья.
— Надеюсь, это будет не собака! Мы не сможем её вернуть! Я полюблю её всем сердцем и вернуть не смогу! А у мамы аллергия! Если это собака, она будет жить у тебя. До того момента, пока мы не снимем квартиру! Боже, у твоего папы же тоже аллергия! Если это собака... я не знаю, что мы будем делать, — шепчу в панике, когда мы приезжаем на место и выходим из машины.
— Что ты бубнишь там? Просто переставляй ноги, — смеётся Фил, его рука на моей талии, и он направляет меня. — Выше!
— Это что, лестница? Куда она ведёт? Я боюсь высоты! Ты же не заставишь меня прыгать откуда-то?
— Да-ша!
— Что?
— Обожаю тебя! Мы почти пришли.
Пытаюсь всмотреться в кромешную темноту. Конечно, это оказывается бесполезно. Как только я села в машину, Филипп завязал мне глаза плотной тканью. Ни от кого больше я бы подобное терпеть не стала. У меня проблемы с доверием, и мой парень знает об этом. Фил отпускает мою руку. Слышу какое-то шуршание, скрип. Нервы как канаты. Звенят от напряжения. Жутко любопытно и немного потряхивает. Пытаюсь вслушаться в каждый шорох. Это ведь точно не собака? Тогда я бы услышала лай и скулëж.
Я не люблю сюрпризы, потому что мне никто их никогда не делал. Я всю жизнь была влюблена в одного человека, у меня даже свиданий нормальных ни с кем не было, не то что отношений. Присутствовали лишь жалкие попытки.
— Эй! — кричу, вдруг понимая, что уже прошло достаточно времени, а Фила словно след простыл. — Ты решил меня бросить?
— Не в этой жизни, малышка, — раздаётся прямо позади меня.
Ласковое дыхание касается плеча. Тепло бежит по венам и концентрируется внизу живота. Фил прижимается на секунду губами к голой коже и снимает повязку.
Я щурю глаза и несколько раз моргаю.
Что это?
Длинный светло-серый коридор тянется на несколько метров прямо. Вдоль стен располагаются одинаковые темные двери с маленькими табличками нумерации, прибитыми по центру. Одна из дверей, ближняя к нам, открыта.
Из глубины квартиры падает свет, приглашая переступить порог и войти внутрь.
Я не могу удержаться и делаю шаг вперед, прижимая руки к груди.
Боже... если это то, о чём я думаю, то Фил Ламс — волшебник!
Мы столько раз говорили с ним о том, чтобы начать жить вместе. Но всё время что-то мешало. То его разъездная работа, то квартиры не подходили или были слишком далеко от моего колледжа. Чтобы записаться на просмотр сдающихся квартир, уходили недели! Я уже отчаялась, что это возможно.
— Где мы? — спрашиваю сиплым голосом.
Филипп так и остался стоять сзади. Он подходит ближе и обнимает меня, прижавшись всем телом. Устраивает подбородок у меня на макушке и медленно качает в своих объятиях, шепча на ушко:
— Дома.
Концентрация счастья в моей крови достигает пиковых высот. Я разворачиваюсь в его руках и со счастливым визгом висну у него на шее.
— Люблю тебя!
8
Риелтор опаздывает. Я даже позвонить ей не могу и узнать, приедет ли она на встречу.
Блуждаю уже час по совершенно пустой квартире и заламываю руки. Часть мебели я оставила, что-то помогли выбросить папины рабочие. Кухонный гарнитур демонтировал и увез себе на дачу папин друг. Всё равно новые хозяева будут менять здесь всё под себя.
Целых четыре часа я руководила волосатыми потными дядьками, показывая им, куда и что перетаскивать из мебели. Часть выставила на продажу по минимальной стоимости. Но пока я не могу узнать, нашлись ли покупатели. Всё упирается в потерянный телефон.
Приобрести новый не проблема, но в груди всё ещё теплится надежда: а вдруг мне повезёт, и случится какое-нибудь чудо. Мой родной, любимый и такой важный для меня предмет техники опять окажется со мной. Когда Люда приехала за Алëнкой, я оставила её номер у администратора. Мы ещё несколько раз позвонили по моему номеру. Гудки шли, но ответа не было.
Морозов тоже оставил номер своего телефона администратору, и мне показалось, она несказанно обрадовалась этому факту. На её лице растеклась томная улыбка и ресницы запорхали вверх-вниз, как крылья бабочки. Почему он производит такой эффект на женщин? Я бы не сказала, что он суперкрасив. Да, определенно хорош собой, этого я отрицать не могу и не буду. Может, всё дело в феромонах и энергетике? Хорошо, что меня это больше не касается и не заботит.
Мне оставалось только закатить глаза, наблюдая за этим спектаклем. Кирилл и бровью не повёл, просил лишь связаться, если не смогут дозвониться до Люды, и улыбнулся мне.
Алёнка проиграла на предварительном заплыве Оле и расстроилась. Ревела она так, как будто собиралась наплакать на собственный мини-бассейн. Люда повезла её и Юлю в торговый центр успокаивать нервы вкусняшками и подарками. Поражения всегда выбивают из колеи, даже если подготовиться к ним морально. Зато закаляется характер и вырабатывается стойкость для продолжения борьбы. Главное — не переставать бороться.
