На Кирилле сегодня голубая рубашка, рукава которой он закатал по локоть, и тëмно-синие джинсы. Из рюкзака торчит край ноутбука.
— Отпустил няню. Поработаю тут, пока Оля плавает. На соревнования, скорее всего, не смогу приехать, поэтому ей будет приятно, что сейчас я здесь.
— Ты молодец, — вырывается у меня.
— Я стараюсь быть хорошим братом, насколько могу, — говорит Кирилл.
Он поднимает голову и встречается со мной взглядом. Мы смотрим друг на друга несколько секунд, не моргая, и одновременно произносим:
— Кажется, тебе нужен новый кофе.
— Я потеряла телефон.
Растерянно оглядываюсь по сторонам и заправляю волосы за уши.
Боже, я без телефона словно голая.
Очень некомфортно. Остро ощущаю нехватку привычной вещи. Как я могла его где-то забыть? За последние полгода смартфон буквально прирос к моей руке.
— Где ты его видела последний раз? — спрашивает Кирилл, доставая из заднего кармана джинсов свой мобильный и снимая его с блокировки.
Пролистывает список контактов и нажимает кнопку вызова. Включает громкую связь. Экран отсвечивает, но я легко угадываю по первым буквам своё имя.
— Кажется, около администратора или в такси, — морщу лоб и машинально тру шрам на лбу.
Морозов провожает мою руку взглядом. Отдергиваю её и прячу за спину. Кирилл задерживается на отметине, которая всегда будет напоминать мне об аварии. Ничего не говорит и ничего не спрашивает. За это я ему благодарна. В последнее время мне приходится отвечать на слишком много вопросов, связанных со шрамом.
— Гудки идут, — говорит Кирилл и поворачивает свой телефон ко мне.
Как загипнотизированная смотрю на экран и прислушиваюсь. Может быть вибрирует где-то рядом?
— Он на беззвучном у меня, — тихо говорю я.
У бассейна слышатся голоса детей. Смотрю туда. Разноцветная толпа в резиновых шапочках появляется из раздевалки.
Наши сёстры в толпе прочих выходят одна за другой и машут нам руками. У них на головах синие шапочки для плавания. Купальники тоже синие. Выглядят, как близняшки. Даже с этого расстояния видно, как на лице Оли расцветает улыбка, когда она видит Кирилла. Машет ему интенсивнее. Он приветливо поднимает руку и тоже ей улыбается.
Я смотрю на него во все глаза и не понимаю, как так вышло, что сейчас я нахожусь здесь рядом с ним. Внизу его сестра, а сам он помогает найти мой телефон, набирая номер снова и снова.
В уголках его глаз собираются лучики морщин, на которых я подвисаю, разглядывая его. Он стоит очень близко. Вторгся в зону моего комфорта, и я сама это позволила.
Делаю шаг назад, сжимая в руках ворох мокрых салфеток пропитанных кофе.
— Я спущусь, спрошу на стойке информации про телефон, — говорю ему и, развернувшись, устремляюсь к ступенькам.
7
— У вас точно его нет? — в третий раз с надеждой спрашиваю я.
Девушка-администратор, миловидная пухленькая брюнетка, приподнимает папку со стола, демонстрируя полное отсутствие лишних предметов на её рабочем месте.
Компьютер, клавиатура, мышь и точно такой же стакан с кофе, как был у меня.
У охранника, который скучает на входе в бассейн, мы тоже только что спросили. Телефон он не видел. Какова вероятность, что я оставила его на сиденье в такси?
— Точно. Оставьте свой номер, если нам кто-то принесет ваш мобильный, мы с вами свяжемся, — говорит она.
— Какой номер? Я телефон потеряла!
— Не тот, который потеряли, другой, по которому с вами можно будет связаться, — девушка начинает терять терпение и смотрит на меня как на дурочку, но я в такой растерянности и сначала правда не понимаю, что она имеет в виду.
— Ладно. Хорошо. Сейчас.
Как назло, в голове нет ни одного набора цифр, который бы я помнила. Есть только номер Фила, только его помню наизусть. Но какой от этого толк теперь?
Отхожу от стойки информации, уступая место другим людям, за мной образовалась небольшая, но недовольная очередь.
Когда поднимаюсь по ступенькам назад, наверх к трибунам и кафетерию, не перестаю оглядывать пол в надежде увидеть свой тëмно-зелëный в горох чехол. Это не первый раз, когда я теряю мобильный, однажды он выскочил у меня из кармана куртки и угодил прямиком в февральскую лужу.
Я обнаружила плавающий смартфон спустя десять минут тщательных поисков. Просто повезло, что дорога от дома до колледжа в Германии была короткой и прямой. Это было в прошлом году. Кажется, как раз тогда я сделала последний раз резервную копию. С тех пор эта важная функция напрочь вылетела у меня из головы.
Получается, какие-то фотографии, видео и сообщения у меня всё-таки будут. Это в худшем случае, если телефон я так и не найду.
Когда я нервничаю, у меня мёрзнут руки и потеют ладони. Перед тем, как вернуться к своему месту, где я непредусмотрительно оставила свою сумку возле Морозова, украдкой вытираю руки о джинсы.
Кирилл сидит, вытянув ноги, на коленях которых покоится раскрытый ноутбук. Ухом он прижимает телефон к плечу и с кем-то разговаривает. Будто чувствует моё приближение и вскидывает глаза. Поспешно сворачивает разговор и отключает телефон, когда я сажусь через два кресла от него.
— Не нашла? — спрашивает Кирилл.
— Там нет. Тебе не ответили?
— Тоже нет. По работе звонили, сейчас ещё наберу.
— У тебя нет номера Алёнки? — говорю, подавшись вперед и опираясь на стеклянное ограждение локтями.
Наши сёстры сидят на скамейках внизу, склонив головы в синих купальных шапочках, о чём-то болтают с другими ребятами.
— Есть.
— Можешь записать его на листке? Я отнесу администратору. Если они найдут мой телефон, то позвонят ей.
— Думаешь, это хорошая идея?
— А что не так? — непонимающе хмурю брови и поворачиваю голову к Морозову.
Мне так непривычно находиться сейчас с ним рядом. Вести почти человеческую беседу, не оглядываясь на наше совместное прошлое. Я правда почти не вспоминаю то, что было между нами. У меня другая драма, в которой ему нет места. Сейчас он просто старший брат подруги моей сестры, который оказался сегодня здесь.
В данный момент меня почему-то не тяготит общение с ним. Может, потому что мы когда-то неплохо общались? Пока я его не достала — напоминаю себе и беззвучно хмыкаю.
Морозов сидит через пару пластиковых стульев красного и синего цвета от меня и задумчиво крутит в руках свой тонкий смартфон.
— Вдруг ей позвонит какой-нибудь взрослый мужик вместо девушки-администратора? Ты так легко хочешь оставить её номер, ей всего десять... просто подумай об этом, — серьезно говорит Кирилл и смотрит вниз на сестру, хмуря брови. — Я постоянно теперь думаю о чем-то подобном.
Кирилл в этот момент мало похож на того парня, любовь к которому я возвела для себя в культ. Я не узнаю его. Не испытываю к нему отвращения или чего-то подобного. Хотя головой понимаю, что должна. Он плохо поступил со мной. Но всё же не виноват в том, что не смог полюбить меня. В нашем случае звезды сошлись иначе. В какой-то степени я ему даже благодарна: если бы не Кирилл Морозов, я бы никогда не встретила Филиппа Ламса. Никогда не узнала бы, каково это, когда любят тебя и когда ты любишь так же сильно в ответ. Так сильно, что внутри всё разрывается на мелкие атомы, а жизнь замирает... когда обрывается другая жизнь.
Кирилл сводит густые брови на переносице и хмурится, подпирая пальцами подбородок. Часть его мыслей теперь всегда занята сестрой. Ему двадцать пять и он взял на себя ответственность о десятилетнем ребенке. Я искренне рада за него. Он идет своей дорогой. Параллельно моей, к счастью.
— Я... я… — теряюсь на секунду с ответом, — наверное, ты прав. Плохая идея. Что же делать?
Спрашиваю больше себя, чем его. У меня с собой нет телефона Люды или отца, но я почти уверена, что у Морозова они есть. Но хочу ли я получить потом от них десять тысяч расспросов?
— Оставь мой номер. Мы живем здесь недалеко. Найдут его, я заберу и передам через твою сестру.
