Конец, ее лжи, обмана и конец ее самой.
— Мне кажется, или ты просто отказался делиться? — Дэн медленно слизывает шоколад со своих пальцев, как кот, который только что закончил есть и настроен поиграть.
— Тебе не кажется.
— Почему?
Причины размыты в моем сознании, и я не смог бы найти объяснение, даже если бы попытался. Но одно я знаю точно. Ни Дэниел, ни кто-либо другой не прикоснется к Анастасии, пока я не разберусь с этим сам.
— Потому что.
— Нет, нет. — он обхватывает мое плечо. — Ты не отделаешься «потому что». Мне нужны причины, отчеты и, возможно, медицинское обследование, чтобы убедиться, что ты не страдаешь от психического расстройства, чтобы я мог определить, стоит ли тебе пересматривать свое завещание. Скажи мне правду, ты умираешь? Ох, может, ты стал жертвой черной магии; это объясняет, почему ты ведешь себя ненормально.
— Я, блядь, нормальный. — я отталкиваю его руку и иду садиться за стол.
— Нет, не нормальный. Дай подумать. — он устраивает драматическую сцену, постукивая указательным пальцем по губам. — Ты ведешь себя так из-за обманщицы?
— Что, если так?
— Ты действительно хочешь завладеть ею в одиночку?
— Да.
— Но я лучший напарник. Ты знаешь это.
— Не в этот раз.
— Почему не в этот раз? Ты где-то ударился головой? Черт. Она заразила тебя венерическим заболеванием? Первое правило интрижки: всегда надевай защиту. Да ладно, приятель, ты же не любитель.
— Дело не в этом.
— Тогда в чем? Мне действительно нужно, чтобы ты обследовался? Может, я мог бы найти священника и провести какую-нибудь хрень с экзорцизмом. Говорю тебе, если в тебе демон, я получу права на продажу твоей истории в Голливуд.
— Заткнись нахуй, жалкая дрянь.
— Что? Ты хоть представляешь, сколько людей поведутся на такое настоящее дерьмо?
— Или помоги мне провести мозговой штурм, или убирайся к чертям, Дэн.
Он бросает свой вес на диван и закидывает руку на спинку. Затем преувеличенно откидывает назад свои каштановые волосы.
— Я за коварные планы. Что ты хочешь?
Я знал, что он не откажется от проблем. С тех пор как мы десять лет назад переехали из Лондона в Штаты, мы замышляли одну катастрофу за другой.
Или он.
Для Дэна это прилив адреналина. Для меня отвлечение от теней, которые часто сидят у меня на плече.
В любом случае, мы никогда не останавливаемся.
Остановиться значит медленно убивать себя, а этого никто из нас не хочет.
Никто из нас не может позволить себе сдаться нашим демонам.
Я поставил локти на стол и сцепил пальцы под подбородком.
— Чего я хочу, так это проверку биографии.
— На кого?
— Техника из отдела информационных технологий.
— Мне нравится, к чему все идет. Но разве два чудаковатых мужика не единственные технари? Подожди, блядь, ты что, сменил предпочтения? Не осуждаю, но мне вроде как нужно знать, не из-за меня ли ты бросил монетку. Я та ещё горячая штучка и все такое, но, дерьмо, ни за что, Нокс.
— Меня может привлечь весь мир, но не ты, ублюдок. И нет, я не менял предпочтений. В отделе информационных технологий новенькая — девушка.
— Ооо. Теперь мы ведём разговор. Но зачем тебе понадобилась проверка? HR, должно быть, сделал свою домашнюю работу.
— Видимо, недостаточно, потому что она их обманула.
— Блядь. — он ухмыляется с озорством. — Она мне уже нравится.
Несмей. Я хочу сказать это, но останавливаю себя в последнюю секунду. Он и так подозрителен, и я не хочу подливать масла в огонь. Учитывая его ублюдочные наклонности, он сделает из этого историю и продаст ее нашим друзьям, как сутенер.
— Она ботаник, — говорю я вместо этого, пытаясь сохранить спокойствие и одновременно разрушая его представление о ней.
— Что плохого в ботаниках? Они могут быть чертовски сексуальными.
— Она натуральная блондинка.
Его игривое выражение изменяется.
— Пас.
Я не могу сдержать довольную улыбку, которая разбивается на моих губах. У него личная неприязнь к ним, которую он вынашивал годами. Тип Дэниела — это все девушки на планете, кроме блондинок, особенно натуральных блондинок.
— Что ты собираешься делать после того, как пройдешь проверку? — спросил он более серьезно.
— Не знаю. Поиграю с ней, накажу ее. Помучаю ее. Небо это предел.
***
В обеденный перерыв я отправляюсь в отдел информационных технологий. То, чего я обычно не делаю. Дэн и Себастьян, еще один из младших партнеров, который также является племянником Натаниэля Уивера, странно посмотрели на меня, когда я проигнорировал наши обычные обеденные посиделки.
Но я проигнорировал их.
Я на задании, которое будет проходить на «этаже ботаников», как все в компании это называют.
Стойка администратора пуста, и я предполагаю, что все ушли на обед. Все, кроме нее, потому что я не заметил ее в кафетерии ни вчера, ни только что. Это значит, что она обедает здесь.
И бинго.
Она сидит за своим столом, плечи и спина прямые, одной рукой она ест сэндвич, а другой что-то набирает на клавиатуре.
Как и вчера, ее черные волосы завязаны в тугой пучок, а толстые очки закрывают половину лица.
Только губы остались прежними, полными, но они без помады, без красного оттенка, который был две недели назад.
Все ее лицо без макияжа, но оно все такое же нежное, как я помню. И бледное. Настолько бледное, что я различаю тонкие вены на ее горле, когда нахожусь на расстоянии прикосновения.
Такая бледная, что я оставил сердитые красные синяки на ее бедрах, когда схватил ее за них, погружаясь в ее жар.
При воспоминании об этом мой член твердеет, упираясь в брюки, и я подавляю стон, поправляя его.
Тише, дружище. Для тебя еще не время... пока.
До меня доносится отчетливый аромат цветов апельсина и жасмина, и я закрываю глаза, вдыхая его. Еще одна вещь, которая осталась неизменной с той ночи. Еще одна вещь, о которой я не могу перестать думать.
Она пахнет так же нежно, как и выглядит. Она может быть сдержанной, но что-то более дикое кипит под поверхностью.
Что-то, что я попробовал на вкус и не могу стереть из памяти.
— Если ты меняла личность, то должна была сменить и духи.
Она вздрагивает, кресло трясется от ее резкого движения, а сэндвич остается у ее рта.
Медленно, слишком медленно, она поворачивает кресло так, что оказывается лицом ко мне. Ее горло дергается вверх-вниз при глотании, и я не могу перестать наблюдать за тем, как под прозрачной кожей ее шеи проступают тонкие фиолетовые вены.
Шея, которую я держал в удушающем захвате не так давно, и руки чешутся и изнемогают от повторения. Или, может, это не та часть, от которой я в восторге. Возможно, в моей голове засели воспоминания о том, как она находилась полностью в моей власти, где единственным выходом был я.
— Ты.
Это то ли шепот, то ли стон, я не уверен. Но в чем я уверен, так это в том, что она меня не ожидала увидеть.
Хорошо.
Мне нравится заставать людей врасплох, как в зале суда, так и за его пределами.
Мои губы кривятся в сардонической ухмылке.
— Я.
— Что ты здесь делаешь?
Она осматривает отдел информационных технологий, будто это ее крепость, а я проник. А может, она в поисках союзника. К несчастью для нее, его нет.
Лучший способ раздавить кого-то? Оставить их без выхода.
— Ты действительно думала, что сможешь убежать, и я просто забуду об этом?
— Ну, ты должен.
— То, что я должен, не значит, что я так сделаю.
Ее губы кривятся, и я предполагаю, что это потому, что она уловила сарказм в моем тоне.
— У нас... нет ничего общего друг с другом.
— Я трахал твою девственную киску и заставлял тебя кричать, пока твой голос не стал хриплым, не говоря уже о следах, которые я оставил на твоей бледной коже. Я бы сказал, что у нас есть что-то общее.
