Кстати, едем мы в другой. Та наверняка в ремонте после правдивого «гея».
Мы останавливаемся на каких-то слишком шикарных улицах. Везде чисто, машин мало, но и те – огромные махины, просто кричащие о богатстве их владельцев. Рядом – небоскрёбы, при виде которых кружится голова. Красиво. Я их только издалека видела.
Значит, это – центр. Закрытая территория, судя по железным заборам, поверх которых растянута егоза. Попробуй перелезть – колючая проволока принесет тебе немало травм.
Мне не нравится.
Высматриваю двери в этой железной клетке. Мне бегать не привыкать. Особенно от этого человека. Надо быть начеку и сразу найти пути отхода.
И тут меня настигает разочарование.
Двери все на замках.
Можно попробовать спереть ключи, но, скорее всего, он заметит.
Боже… Ещё ничего не плохого не случилось, а я думаю о побеге.
– Выходи, – кидает холодно мужчина, выходя из салона. Следую за ним, одёргивая недлинную рубашку, прикрывающую слегка попу и бёдра. Полотенце пришлось снять – оно было мокрым, и под кондиционером машины было холодно. Ещё и волосы мокрые. Бр-р-р.
А теперь ёжусь от дуновения ветра, переминаясь босыми ногами на чистой каменной дорожке.
– Куда ты меня привёз? Это не мой дом.
Мои родители жили в частном секторе, предпочитая спокойствие. А я – в квартире недалеко от университета.
– Это мой дом, – чеканит каждое слово. От его настроя уже предчувствую нечто плохое.
– Тогда я пойду, – не понимаю, что говорю. Наверняка разозлю его ещё больше. И делаю это. Громов подходит ко мне, хватает за локоть и тащит к парадной.
– Пойдёшь. Со мной. Без лишних слов и истерик. Ярослава, я предупредил. Мне надоела твоя беготня и детские выходки.
Я не спорю. Но жутко хочу. А ещё желаю послать его от всей души на хрен. Жаль, Лолита не сделала этого за меня. Сейчас бы врубить эту песню и свалить восвояси.
Но решаю, что с ним молчание – золото.
Не сопротивляюсь, прохожу мимо консьержки, залетая в лифт. Только там он отпускает меня, делая шаг в сторону. От меня. Обидно на мгновение становится.
– Я не прокажённая, – вкидываю своё едкое слово.
– Это для твоей безопасности. Боюсь, язык оторву и засуну тебе его в задницу.
– Ого, – искренне удивляюсь. Ладони сами тянутся к пятой точке, прикрывая стратегически опасную зону. – У тебя такие вкусы, значит. Прости, нам не по пути. Я не заднеприводная.
Вижу через отражение в металлической двери лифта, как он замахивается, но останавливается, сжимая ладонь в кулак. И тут же хреначит им по стенке лифта.
Ясно. Говорить с ним не стоит. Мужик на взводе.
Лифт останавливается на девятнадцатом этаже. Выхожу первая. С опаской, прикрывая попу. А второй он меня не пустил бы – я могла спокойно уехать обратно вниз.
Через несколько минут он пускает меня в свою квартиру.
Ого…
Он живёт в самом настоящем двухэтажном пентхаусе. Первый этаж просторный, с минимумом мебели. Всё стильное, светлое, глянцевое, лаконичное. Ни единой рамки на стене. Куча коридоров, дверей. И роскошная лестница на второй этаж.
Квартира Кристиана Грея нервно курит в сторонке.
О, мини-бар!
К нему Громов-то и идёт. Хватает бутылку, один стакан.
Всего один?
Наливает виски почти до краёв. Обычно его на донышке, а тут…
Делает несколько глотков. Возвращает стакан обратно на барную стойку. И даже не морщится!
Охренеть, он… мощь…
– Села, – указывает на стул.
– Я тебе не…
– Села! – от властного крика ноги сами несут меня к стулу. Плюхаюсь своей попой, на которую сегодня хватит приключений, на неудобный стул. Тут рядом кресло стоит, но я решаю побыть послушной. Пока он бдительность не потеряет.
Я хоть его и ненавижу по двум причинам, но всё же он мне сегодня жизнь спас.
– Села, – в подтверждение киваю. Но даже это сделала по-своему. Развернув стул, прислоняюсь грудью к спинке. И упираюсь в неё подбородком. За короткую рубашку не волнуюсь. Стратегически важную зону я прикрыла подушкой.
И теперь наблюдаю за каждым хищным шагом.
Он подходит ко мне, наклоняется. И одной рукой дёргает за спинку стула вперёд, отчего я лечу вниз, видя белую глянцевую плитку, чёрные тапочки и зауженные брюки.
Знаю, что не уронит, но сердце подпрыгивает к горлу, застревая где-то там.
Впиваюсь ногтями в спинку от страха, но падения не следует. Просто держит меня в воздухе, на грани нервного срыва.
– Можно меня поставить? – глухо выдаю. Шевельнуться боюсь.
– Можно, – как-то довольно отвечает. Быстро всё проходит. Дёргаю руками и не понимаю, откуда на запястьях берётся эта холодная сталь. Опускаю взгляд вниз, а он… наручники на меня надел. На обе руки. И прицепил к спинке.
– Теперь… – он берёт соседний стул. Поворачивает ко мне его спинкой, прямо так же, как я сижу сейчас. И садится, широко расставив ноги.
Мыслей ноль, но почему-то взгляд сосредоточен на рассматривании его паха. Просто так. Даже без причины.
Вот я дура. Зачем смотрю туда?
Это просто из-за того случая в машине.
Ты нормальная, Ярослава. И о своих опекунах думать не будешь.
Поднимаю на него метающий молнии взгляд. Смотрю в искрящиеся огнём глаза. И на пухлые губы, которыми он целовал меня тогда в машине, и которые сейчас изгибаются в улыбке и продолжают:
– …Мы можем нормально поговорить. Да, Яра?
Глава 15
Громов
– Сними с меня наручники, – требует.
– Диких зверьков надо держать под контролем, – довольно усмехаюсь. Прикованная к стулу девчонка – лучшее, что я видел за последние дни. – Надо же мне как-то вести с тобой диалог.
– Мне не нужен опекун, – опять заводит одну и ту же шарманку. – Мне не нужен ты. Я уже взрослая девочка, способная сама…
Да-да, конечно.
Я видел, как она это всё делала.
