вовсе подаётся навстречу. В разуме вспыхивает очередная паника. Всё-таки не каждый день меня застают на месте преступления, когда я впервые в жизни решаюсь что-нибудь украсть. Слишком уж отчётливо я вспоминаю, как вот так же, когда он сперва в несознанке и я подозрительно близко, а потом он резко приходит в себя, перехватывая мою руку. Только на этот раз, кажется, стальная хватка сомкнется на моём горле, ни вдохнуть, ни выдохнуть, слишком уж реакция у него скорая на расправу.
Всё, мне однозначно хана!
Или же пить надо меньше, тогда и похмелье пройдёт быстрее, а воображение не будет играть такие злые шутки, дорисовывая то, чего в реальности не существует.
Мужчина всего лишь переворачивается, продолжая спать…
Вместе с моими застрявшими под его плечом волосами!
И вот я, в полунаклонной позе, всё ещё опасаюсь дышать и вообще шевелиться, в то время, как в лёгких начинает досадно печь от недостатка кислорода.
Ну что за?..
Едва не взвываю в голос от такой несправедливости!
Останавливает эту новую степень моего отчаяния лишь то, что тогда уж точно его разбужу, а сам Кай при всём при этом застанет очередную тупейшую непристойность в моём исполнении, потом никаким интересом к его татуировкам не отделаешься.
Ну, вот чего мне там, на нижнем этаже спокойно кофе не варился? Глядишь, проснулся бы сам хозяин дома, я бы ему завтрак приготовила, и возможно, мы, как нормальная парочка после случайной совместной ночи потом просто-напросто разошлись бы своими дорогами.
А теперь…
А что теперь?
Не сдаваться же, когда остаётся всего ничего до финиша?
Разумеется, нет.
Тем более, что опозориться ещё больше, чем уже исполняю, вряд ли доведётся.
Вдох…
Выдох.
Аккуратно вытаскиваю из-под крепкого плеча попавшие в плен локоны и всё-таки утаскиваю вместе с собой из спальни подобранные рубашку и брюки. Никаких моральных сил и духа не сохраняется, чтоб обыск вещиц там же, при нём проводить.
И да, все мои страдания окупаются!
Ключ-карта находится в правом кармане брюк. Их я вместе с рубашкой оставляю перекинутыми поверх лестничного ограждения. Даже грана смелости вернуться в спальню и вернуть на место, где беру, не нахожу, вот и оставляю, как приходится. Немного погодя, когда, наконец, удаётся вызвать лифт, а затем нажать на кнопку первого этажа, саму ключ-карту тоже решаю её обладателю вернуть. В последний момент, когда створы лифта закрываются, вышвыриваю её через вскоре исчезнувшую щель.
Впору гордиться собой…
Дальше – намного проще. Рассветный город ещё не совсем просыпается, пока я бреду знакомыми улочками. Нет, не прямиком домой. Сперва к Нине. Очень уж хочется ту самую чашку вкусного терпкого кофе и как минимум сменить одежду, желательно в тишине и одиночестве, хватит с меня на сегодняшнее утро впечатлений, а ими Мария меня обязательно одарит с лихвой, если в такое время и в таком виде заявлюсь.
Подруга – не такая ранняя пташка, как я, привыкшая вставать за все годы упорной учёбы спозаранку, и после наших ночных приключений всё ещё спит. Меня впускает бдящий в любое время суток консьерж, спасибо ему за его существование.
Квартира хранит тишину. После приёма контрастного душа я выпиваю сразу три эспрессо, сидя на широком подоконнике, наблюдая с высоты шестнадцатого этажа за панорамой уже проснувшегося города, когда всё-таки решаюсь заново обсудить с папой вчерашнюю тему моего будущего замужества.
Не по телефону, разумеется…
Собираюсь и покидаю жилище Нины, оставив той записку, которую приклеиваю к зеркалу в уборной, обещая позвонить вечером.
Только, как ещё один пунктик к списку текущих дел на сегодня, сперва машину в ремонт отгоню…
Или нет.
Ведь то самое место на парковке, где я оставляю свою драгоценность вчерашним днём – совершенно пустое.
– Да твою ж… мать! – срывается с моих губ, полное досады.
Не хватает мне в жизни приключений, можно подумать.
Теперь ещё и…
– Твою тачку не угнали. Эвакуатор забрал. Полчаса назад. В сервис увёз, – доносится из-за моей спины.
Вздрагиваю. Просто потому, что прекрасно знаю, кому принадлежит этот голос. Как не узнать? Пробирает до самых глубин сознания, словно невидимые струны задевает.
Разворачиваюсь. И очень стараюсь удержать в должном положении отвисшую от удивления челюсть.
Я же его часа полтора или два назад покинула…
И чего ему не спится, спрашивается?!
Эва
– Зачем?
Зачем… снова пришёл? Тогда, когда я прилагаю столько усилий, чтобы сбежать от тебя. Зачем… снова появляешься в моей жизни? Тогда, когда я едва обретаю равновесие после своих необоснованных и нелепых подвигов, посвящённых тебе. Зачем… мы вообще встретились? Понятно ведь, что лучше бы и не стоило. И ещё десяток “Зачем” крутится в моей голове, подобно заезженной пластинке. Но вслух конечно же, я задаю вопрос лишь о том, зачем он заботится о судьбе моей битой машины.
Ничего такого ведь не прошу.
А он явно не из тех, кто страдает благородством.
Или я ошибаюсь?
Снова…
– Отремонтируют, – пожимает плечом Кай, озвучивая очевидное. – К вечеру как новенькая будет.
На нём снова белая рубашка. Не та, что вчера. Другая. Должно быть, из числа тех, которых я недавно касалась, пока исследовала чужую гардеробную в своих злополучных поисках. За его спиной возвышается тот самый внедорожник, участвующий в нашей совместной аварии и увёзший меня этой ночью из клуба. Разве что ни следа от самого столкновения. А ещё гостеприимно распахнута дверца со стороны переднего пассажирского кресла.
– Я ничего такого не просила, – прищуриваюсь, озвучивая вслух одну из своих былых мыслей.
– Я знаю, – соглашается брюнет. – Я сам так решил.
Что я там по поводу его вероятного благородства думала?
Нечто глубоко внутри навязчиво подсказывает: спорить и настаивать нет смысла, он не поясняет свою точку зрения, констатирует случившийся факт. И его благородство тут совершенно не причём. Вот и не спорю.
– Спасибо, – отзываюсь из вежливости. – Где я могу её забрать?
На его губах расцветает насмешка.
– Вместе заберём. Вечером, как и сказал. После того, как прогуляешься со мной немного. По городу. Обсудим… например то, как шумно ты топаешь.
Похоже на приглашение.
Своеобразное.
Но я об этом быстро забывают. Щёки в один момент буквально пылают после его последней фразы.
Ну, нет!
Он ведь не мог притворяться спящим?
Чтобы позабавиться за мой счёт…
Или именно так и сделал?
Вот же…
До какой же степени стыдно становится!
– А если откажусь? – не могу не спросить в свете своих вспыхнувших догадок.
Прежнее расстояние в три шага между нами исчезает.
– Ты не можешь, – подходит вплотную ко мне мужчина. – Твоя тачка
