– Плохой сюрприз, – сказал прямо Кирилл. – У меня спальных комнат на всех не хватит.
– Так мы и на полу можем! – махнул рукой Гена. – Мы привыкшие.
– Мам, можно в бассейн? – обратился к Марине мальчик лет двенадцати, сидевшие рядом с ней. Он был тучным и веснушчатым, с хитрыми прищуренными глазками.
Мать сделала вид, что не слышит его, ее внимание было полностью сосредоточено на Кирилле.
– Гостиница, вообще-то, дорогая. А мы, можно сказать, без дома остались, – Марина тут театрально всхлипнула. – Залило нас. Весь дом. Все квартиры. Сейчас жэк ремонт делает, заставили всех выселиться… А куда ж нам идти? Кроме тебя у нас никого нет!
– В радиусе пятисот километров кроме меня никого не нашлось ближе? – хмыкнул Кирилл.
– Ты нас выгоняешь? – Марина посмотрела на него с вызовом.
– Как долго будет идти ремонт? – Кир не повелся на манипуляцию.
– Месяц, – быстро ответила она.
– Две недели, – одновременно ответил ее муж.
– Так месяц или две недели? – уточнил Кирилл.
– Две недели минимум, – выкрутилась Марина.
– Ладно, две недели, – сухо проговорил Кир. – Раиса вас расселит.
– Мам, ну когда можно в бассейн? – снова заканючил мальчишка.
– Да иди ты уже в бассейн! – гаркнула на него Марина. – Достал. Настя, может, присмотришь за братом?
Девушка на это закатила глаза:
– Он что, маленький?
– Давай вместе присмотрим? – предложил тут Мотя.
Он тоже умудрился каким-то образом оказаться в этой компании, даже снизошел до бутерброда с колбасой и все того же огурца. И все ради внимания Насти!
Мальчик тем временем сполз с барного стула и направился к выходу во двор.
– Ладно, идем, – процедила сквозь зубы Настя. И крикнула брату вслед: – Стас, стой! Подожди меня!
Ну и Матвей резво побежал за ней.
– А что ж женой не знакомишь? – ехидно спросила тут Марина. – Настька мне уже рассказала, что ты женился.
– Софья, – коротко представил меня Кирилл.
– Софья, значит, – Марина окинула меня любопытствующим взглядом.
– Так а вы с нами садитесь! Чего вы стоите? – спохватился Гена. – У меня вот, и бутылочка есть с собой! За знакомство, так сказать! Соня, Кирилл, давайте…
– Спасибо, но я лучше пойду в комнату, – проговорила я. – Извините, очень устала, был тяжелый день…
И, не дожидаясь какого-либо ответа, поспешила прочь из кухни.
Чувствовала я себя просто отвратительно. За плечами был действительно тяжелый, полный нервотрепки и не самых положительных эмоций день, я не ела с самого утра, и мой желудок просто скручивало от голода, а тут еще и бывшая Кирилла! И мне с ней предстоит теперь жить в одном доме ближайшие две недели. Зачем я только согласилась на переезд?
Марина, конечно, впечатлила меня. В голове не укладывалось, как они с Кириллом, такие разные, могли сойтись? Хотя в молодости она могла быть другой… Да и кто там в молодости смотрит на характер? Симпатичное личико, готовность к приключениям…
Мое внутренне копание прервал звонок подруги.
– Я дождусь когда-нибудь рассказа о свадьбе и вообще всем, что происходит в твоей жизни? – сразу же спросила Лиля.
– Ох, Лиль… – вздохнула. – Это будет длинный рассказ, готова? Есть время?
– А что мне еще делать, с моей-то костяной ногой? – хмыкнула подруга. – Только слушать.
Мы говорили долго. Мне удалось произвести впечатление на подругу, заставить ее удивляться, негодовать и, конечно же, смеяться. Досталось всем: и Гоше, и Киру и мне самой.
– В общем, держись, подруга, – сказала она мне на прощание. – Прорвемся. Но главное, жду тебя каждый вечер с отчетом. Не забывай, слышишь? Сейчас твоя жизнь куда веселее, чем моя. Хоть развлечешь бедную калеку.
– Так уж и калека, – засмеялась я. – Через две недели будешь уже как козочка скакать.
Когда мы распрощались, на часах было уже за полночь. Голод за это время, понятное дело, никуда не исчез, а дошел до такой стадии, что начал болеть желудок. И я решилась на ночную вылазку к холодильнику.
В коридоре тускло горел ночник. Откуда-то доносился раскатистый храп, похоже, это из спальни, которую выделили нежданным гостям. Что ж, значит, все их семейство уже крепко спит, и встреча с ним сведена до минимума.
Кухня, в отличие от коридора, была погружена во тьму, лишь со двора через окно падал свет фонаря, краешком задевая одну только барную стойку. Холодильник же прятался в густой тени, и я на цыпочках подбежала к нему. Открыла дверцу, и в животе при виде содержимого тут же заурчало: хотелось всего и сразу.
– Только все не ешь, мне оставь, – раздался шепот над самым ухом, и сердце чуть не выскочило из груди.
– Кирилл, зачем так подкрадываться? – шикнула я, пытаясь унять испуг.
– А я сразу не увидел, кто тут шуршит, – хмыкнул Кир. – Оказывается, мышка…
Я бросила на него гневный взгляд, и он примирительно поднял руки:
– Забыл, извиняюсь. Больше ни слова о грызунах. Хотя сам я сейчас собираюсь превратиться в хомяка. Ты со мной? – и он потянулся за какой-то кастрюлькой. – О, тут голубцы от Раисы…
– С тобой, – живо отозвалась я.
– Греть будем?
– Нет, не вытерплю.
– И я.
Кир в темноте нащупал в ящике две вилки, одну вручил мне.
– Правда, без сметаны…
– Черт с ней! – я торопливо положила в рот кусок холодного голубца, прикрыла глаза, наслаждаясь вкусом. – Это божественно…
– Согласен, – с набитым ртом отозвался Кирилл. – Идеально.
– Я ем впервые с шести утра, – призналась я. – Соленые огурцы твоей мамы не в счет.
– Я с восьми, – ответил Кир. – Недалеко от тебя ушел в этом интервальном голодании.
– И почему ты не поел с гостями? – поинтересовалась я. – Они же звали.
– Потому же, почему и ты. Устал, – он явно соврал, и истинная причина была даже понятна: Марина. Впрочем, я тоже не была честна в тот момент, так что мы квиты.
– Ты не рад видеть мать Насти? Вы же, вроде, общались все время, не ссорились, – заметила я как бы невзначай.
– Дочь – единственное, что нас связывает. Мы слишком разные с Мариной, и всегда были, – ответил Кир. – Даже в молодости. Она была хорошенькой в семнадцать лет, да. Веселой и необременительной. Но на этом все. Разговаривать с ней было не о чем.
– Как у вас, мужчин, все просто, – вздохнула я.
– Да, да, ты правильно думаешь, – Кир усмехнулся. – Мы бываем неразборчивы и глупы, особенно по молодости. Отчего набиваем шишки, влезаем во всякое дерьмо. У некоторых с годами это проходит, мозги становятся на место, а у кого-то…
– У кого-то не становятся, – пробормотала я, вспоминая своего бывшего. – Хочешь сказать, у тебя встали на место?
– Мне очень хочется на это надеяться, – Кирилл снова усмехнулся. – А тебе как кажется?
– Я тебя недостаточно хорошо знаю, чтобы делать такие выводы, – отозвалась я. – И, похоже, никогда не знала.
– Ты боишься меня? – вдруг спросил он. – Все еще пытаешься разгадать мои темные тайны?
– Я не знаю, – ответила честно.
– Тогда спрашивай еще, – Кир подпер кулаком щеку. – Что тебя обо мне интересует? Что тревожит?
– Пистолет, – через силу произнесла я, вспомнив. – У тебя в бардачке лежит пистолет… Зачем он тебе?
– Зачем? – Кирилл прищурился. – Идем, – и он поднялся из-за барной стойки.
– Куда? – занервничала я.
– Идем, покажу, зачем мне пистолет, – Кир поставил кастрюлю в холодильник и повернулся ко мне.
– Я не хочу никуда с тобой идти, – с опаской отозвалась я. – Тем более смотреть на твой пистолет…
– Боишься? – он подошел ко мне и вдруг подхватил на руки.
Я вскрикнула:
– Что ты делаешь?
– Идем в гараж смотреть на мой пистолет, – и Кир толкнул ногой дверь, ведущую из кухни в сад.
Я, чтобы не потерять равновесие, инстинктивно обхватила его за шею.
– Гараж, пистолет… Все это настораживает, – я попыталась пошутить, но вышло натужно.
Он ухмыльнулся:
– Ты же хочешь знать правду.
