медик посмотрел на него как на идиота, — роды, а что ж еще? Стремительные. Будем здесь рожать.
— Не будете. Поехали, — Тимур поднял девушку на руки и понес к машине, она только ойкнула.
— Зачем? Я тяжелая, поставьте меня, я сама.
— Ты совсем не тяжелая, и мы уже пришли, — Тимур усадил ее на заднее сиденье, Саня предусмотрительно открыл дверцу.
Подбежал медработник с пакетом и сунул его водителю.
— Здесь вещи и документы. Везите в первый роддом. И спасибо вам.
— Не за что, — ответил за Арсанова Саня.
Тимур сел возле водителя и всю дорогу посматривал в зеркало заднего вида.
— Где твой муж, Полина? — спросил, когда подъехали к роддому. Ну раз есть ребенок, должен быть муж? Он так понимал.
Девушка запнулась, но только на миг.
— Он в командировке. Скоро вернется. Не волнуйтесь.
— Мне-то чего волноваться? — усмехнулся Арсанов. — Это он пускай волнуется. Уже знаешь, как парня назовете?
— Знаю, Богдан. Бодька, — она несмело улыбнулась.
Арсанов довел Полину до приемного покоя, там ее уже ждали. Наверняка медики из «скорой» позвонили.
— Вы папа? — спросила на приемном покое медсестра.
— Нет, — покачал головой Тимур.
— Тогда вам дальше нельзя. Князева, идите со мной.
Он дальше и не собирался. Он опаздывал на встречу. Но потом весь день не мог сосредоточиться, почему-то все время думал, как там Полина и ее ребенок. Родился? С ними все хорошо?
И все-таки дал задание Косте перезвонить в роддом и выяснить, что Князева Полина родила. Мальчика. И что с ними обоими все хорошо. Ну и отлично.
Выходя из бизнес-центра, увидел цветочный салон. Ничего не говоря охране, свернул туда.
— Что вам предложить? — заговорили в унисон две девушки-флористки. — Орхидеи, гортензии? Или все-таки розы?
— Ромашки, — ответил Тимур, — у вас есть ромашки?
Ромашек в салоне не было, но их пообещали доставить через час из другой точки.
— Сколько нужно ромашек? — спросила менеджер, прибежавшая сразу после звонка флористок.
— Все, — сказал Тимур. — Сколько есть, все везите. Только не сюда, а в первый роддом, Полине Князевой. Не знаю, в каком отделении, там найдете.
— Что-то написать на визитке? От кого?
— Нет, ничего не пишите, — собрался уходить, но с полдороги вернулся. — Нет, напишите «С днем рождения Бодьки».
Четыре месяца спустя
— Ваша жена, Тимур Демидович, сама звонит… — его безопасник выжидательно остановился на пороге, и Тимур сначала даже не поверил. Так не бывает.
Несколько месяцев безрезультатных поисков, и вдруг сама?
А потом затеплилась слабая надежда. Может, Нине наконец-то надоело от него прятаться, и она решила дать согласие на развод? Между ними никогда не было особой любви, но они всегда умели договариваться, даже в постели.
Взял телефон и нажал «Принять».
— Тимур? — голос холодный и выдержанный, как обычно. Как будто они виделись несколько часов назад, а не несколько месяцев. — Мне сказали, ты меня ищешь?
Он едва сдержался, чтобы не выматериться в трубку. Сам же сказал, цивилизованно…
— Здравствуй, Нина. Да, ищу. Я подал на развод, и, если ты… — начал он было, как тут из динамика ясно донесся детский плач.
Тимур даже на экран посмотрел, он не ошибся? Он говорит со своей женой? Плач как будто утих, может, ему показалось?
— Послушай, — снова заговорил, и снова ему в ухо заплакал ребенок. Насколько Тимур разбирался в детях, совсем маленький ребенок.
По крайне мере такие режущие слух крикливые звуки издавали новорожденные. Он видел в фильмах, иначе откуда ему знать, как плачут дети вживую?
— Кто это у тебя кричит, Нина? — спросил. — Ты не дома?
— Это плачет твоя дочь, Арсанов, — не меняя тона, ответила почти бывшая жена. — У тебя теперь есть дочь, Тимур, ей сегодня ровно неделя. Ты все еще хочешь со мной развестись?
Он замолчал, сжимая в руках телефон, сердце бешено забилось где-то под кадыком. Нина тоже молчала, зато ребенок кричал, не переставая, выворачивая наизнанку все, что копилось у него все эти годы в самой глубине. За грудной клеткой, в районе солнечного сплетения.
— Почему… — воздуха не хватало, получилось хрипло и натужно, — почему она плачет?
— Тебя это не должно интересовать, Арсанов, — ответила Нина, и Тимуру захотелось ее убить. От охватившей ярости разом вернулся голос.
— Почему ты мне не сказала? — теперь он не собирался сдерживаться. Какая тут уже, к гребням, цивилизация? — Какое ты имела право скрывать от меня ребенка?
— Я пыталась с тобой договориться.
— Мы обсуждали в основном финансовые и имущественные вопросы. Не помню, чтобы там что-то было о ребенке.
— Ты решил пустить меня по миру.
— Я всего лишь отказался вытаскивать из долговой ямы твоих родственников, спустивших состояние на сомнительные проекты.
— Прибыльные, Арсанов, прибыльные проекты. Но кризис…
— Кризис ни при чем, — перебил ее Тимур, — я предупреждал, чтобы твой брат не связывался, я уговаривал твоего отца, я отказался быть вашим поручителем…
И снова его оборвал плач ребенка. Его дочери. Боги, неужели это правда?
— Извини, Арсанов, мне нужно ее кормить, — торопливо заговорила Нина, — присылай своих адвокатов.
Тимур осекся, понимая, что просто не в состоянии сейчас нажать на отбой.
— Нина, — сказал хрипло, — можно я приеду?
Теперь она замолчала.
— Нет, Тимур, — ответила после продолжительной паузы, — не нужно. Мне сейчас не до тебя. Я столько пережила, у меня такой сложный период…
— А я не к тебе хочу приехать, — перебил Тимур. — Я хочу видеть свою дочь.
И не только видеть. Потому что ему пока не отшибло память, и он прекрасно помнит те последние редкие ночи, проведенные вместе. И помнит, что тогда никто не забывал о защите. Поэтому он сделает тест ДНК, чтобы убедиться, что это действительно его дочь.
А дальше уже будет действовать по обстоятельствам.
* * *
Тимура разбудил плач Сонечки. Он спросонья потупил пару секунд, глянул на часы — начало второго. Это что же, поспал всего полтора часа? А ведь с утра совещание, осталось еще провтыкать тендер.
Сначала надеялся уснуть — все-таки с ней Нина, — но плач только нарастал. Не выдержал, поднялся, натянул домашние шорты и пошел к ребенку.
Нину с Соней Тимур поселил в их бывшей спальне, сам перебрался в кабинет. Он сразу предупредил жену, что теперь их отношения ограничиваются только ребенком, хоть та и делала попытки к сближению.
Однажды пришла к нему в одной прозрачной сорочке, он как раз вышел из душа. Подошла, стянула с бедер полотенце и опустилась на колени.
— Твой хозяин меня к тебе не пускает, а я так по тебе соскучилась, дружочек!
— Дружочек не скучает, ему общения хватает без тебя. И вообще, он
